Все невольно залюбовались новым прекрасным платьем, в котором Мэри выглядела просто замечательно. Её шелковистые золотистые волосы и синие глаза блестели ярче золотых и синих шелковых нитей в отделке. Щёки у неё были розовые, а фигура изящная и стройная.

— Ах, Мэри, у тебя такой вид, словно ты только что сошла со страницы модного журнала, — восхищалась Лора. — Ни одна ученица колледжа просто не сможет с тобою сравниться.

— Неужели я и вправду так хорошо выгляжу, мама? — ещё больше разрумянившись, робко спросила Мэри.

Мама, рискуя внушить Мэри суетные мысли, на мгновение пренебрегла своей обычной сдержанностью.

— Да, Мэри, — ответила она. — Ты не просто прекрасно выглядишь. Ты настоящая красавица. Где бы ты ни появилась, все будут тобой любоваться. А твои наряды подойдут к любому случаю.

В комнате было так душно, что Мэри скоро стала задыхаться в шерстяном платье, и его пришлось аккуратно сложить и убрать. Осталось сделать ещё кое-какие мелочи — сшить бархатную шляпку и связать чулки и перчатки.

— Я доделаю всё в свободное время, а теперь, наверно, надо помочь папе с сеном. — Лора вопросительно посмотрела на маму.

Ей больше нравилось работать с папой, особенно на ветру и на солнце, к тому же она втайне надеялась хоть на время избавиться от корсета.

— Да, пожалуй, ты могла бы помочь папе складывать сено в фургон, — неохотно согласилась мама, — но стога он будет ставить в городе.

— Почему? Разве мы опять переедем в город? — вскричала Лора.

— Не кричи так, Лора, — мягко остановила её мама. — Помни, что тихий ласковый голос — украшение женщины.

— Неужели мы опять переедем в город? — тихо повторила Лора.

— Твой папа и я считаем, что нельзя рисковать и оставаться здесь на зиму, пока дом не будет как следует утеплён. Ты сама знаешь, что прошлую зиму мы бы здесь пережить не смогли.

— А может, эта зима не будет такой суровой, — предположила Лора.

— Не следует искушать судьбу, — твёрдо возразила мама.

Лора поняла, что всё решено — зиму они проведут в городе, и ей остаётся только смириться.

Вечером, когда стая чёрных дроздов весело носилась над овсяным полем, папа взял ружьё и разогнал их выстрелами. Он не собирался убивать дроздов, да и никто не хотел этой стрельбы, но все понимали, что папа должен защитить урожай. Овёс и кукурузу нужно продать, а на вырученные деньги купить на зиму уголь и заплатить налоги.

На следующее утро, как только высохла роса, папа пошёл в поле косить сено косилкой. Мама тем временем занялась шляпкой Мэри, а Лора торопливо довязывала коричневую шёлковую перчатку. В одиннадцать часов мама спохватилась, что пора готовить обед, и послала Лора в поле за кукурузой.

Кукуруза уже вымахала выше Лоры, и она с удовольствием смотрела, как высокие стебли с кисточками на макушке и длинные листья качаются и шуршат на ветру. Но когда Лора пошла по рядам, оттуда, перекрывая шорох листьев, с шумом вылетела стая дроздов. Их было так много, что стая, словно облако, отбрасывала тень. Птицы быстро пронеслись над полем и сели в другом месте.

на каждом стебле было по два и даже по три початка. Многие уже стали коричневыми, но прежде чем их сорвать, Лора осторожно раздвигала шелуху и смотрела, насколько созрели зёрна.

Над головой у неё всё время кружили дрозды. Вдруг она остановилась поражённая: тут и там на стеблях висели пустые объеденные початки. Дрозды поели кукурузу! Пока она стояла, дрозды уселись вокруг неё и своими острыми клювами проворно срывали шелуху и выклёвывали зёрна.

Чуть не плача от отчаяния, Лора кинулась на дроздов и стала стегать их капором. Они с шумом взлетали вверх, но тотчас же снова со всех сторон садились на кукурузу и вцеплялись в початки. Птиц было так много, что справиться с ними она не могла.

Собрав в фартук несколько початков, Лора побежала домой. Сердце у неё бешено стучало, колени и руки дрожали.

— В кукурузе полно дроздов. Может, надо рассказать папе? — спросила она у мамы.

— Не стоит об этом беспокоиться. Чёрные дрозды всегда едят кукурузу. Лучше отнеси папе холодное питьё, — спокойно отозвалась мама.

Узнав про дроздов, папа тоже не сильно огорчился. Ведь с овсяного поля он их уже выгнал, застрелив не меньше сотни.

— Кукурузу они, конечно, тоже немного объедят, но тут уж ничего не поделаешь, — успокоил он Лору.

— Но их так много, папа! А если ты не продашь кукурузу, Мэри не сможет поехать в колледж.

Папа встревожился.

— Ты и вправду думаешь, что дело плохо? Придётся сходить посмотреть.

После обеда он взял ружьё и пошёл на кукурузное поле. Он ходил по рядам и стрелял дробью в тучи дроздов, взлетавших со стеблей. После каждого выстрела на землю градом сыпались убитые птицы, но вскоре на кукурузу снова опускалась чёрная туча. У папы уже кончились патроны, а туча, казалось, ничуть не поредела.

На овсяном поле дроздов действительно уже не было, но они успели разорить все скирды, оставив в них одну солому.

Мама тоже пришла на поле вместе с девочками и попыталась прогнать птиц с кукурузы. Даже Грейс, крича и размахивая капором, бегала взад-вперёд по рядам. Но чёрные дрозды ненадолго взлетали, а потом опять садились на початки и продолжали поедать зёрна.

— Вы только напрасно тратите силы, — убеждал их папа. — Я пойду в город и куплю ещё патронов.

После его ухода мама предложила девочкам, пока нет папы, самим отгонять дроздов. И все четверо, не обращая внимания на жаркое солнце, принялись, крича, размахивая руками и спотыкаясь, бегать по рядам. Они обливались потом, острые края листьев ранили им руки и лица, от крика у них саднило в горле, но сотни дроздов снова и снова садились на кукурузу, обдирали початки и выклёвывали зёрна.

Наконец мама остановилась и сказала:

— Всё напрасно.

Папа принёс из города патроны и весь день стрелял по дроздам. Их было столько, что каждая дробинка попадала в цель. Но чем больше он стрелял, тем больше птиц прилетало. Казалось, будто чёрные дрозды со всей Дакоты слетались на этот кукурузный пир.

Сначала это были обыкновенные чёрные дрозды. Потом появились более крупные желтоголовые, а потом ещё чёрные с красными головами и с красными пятнышками на крыльях. Их были сотни.

Утром на кукурузном поле беспрерывно взлетали и садились тучи дроздов. После завтрака папа принёс целую связку подстреленных птиц.

— Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь ел чёрных дроздов, но эти такие жирные, что из них должно получиться хорошее жаркое.

— Почисти птиц, Лора, и мы зажарим их до обеда, — велела мама. — Нет худа без добра.

Мама поджарила дроздов в собственном соку, и все согласились, что в жизни не ели такого нежного сочного мяса.

После обеда папа принёс ещё охапку дичи и охапку кукурузных початков.

— Можно считать, что весь урожай пропал, — устало сказал он. — Кукуруза ещё зелёная, но мы должны постараться её побольше съесть, а иначе дрозды сожрут всё до последнего початка.

— Не понимаю, почему я об этом раньше не подумала! — воскликнула мама. — Лора и Кэрри, быстрее соберите все початки, которые можно высушить. Запасём хоть немного на зиму.

Лора знала, почему мама раньше об этом не подумала: она была слишком расстроена. Кукуруза погибла. Чтобы уплатить налоги и купить на зиму уголь, папе придётся потратить все деньги, которые он скопил. Как же они смогут отправить Мэри в колледж?

Чёрные дрозды так густо облепили кукурузу, что их крылья задевали Лорины руки и голову, а Кэрри жаловалась, то они её клюют. Они, как видно, думали, что кукуруза принадлежит им, и готовы были за неё драться. Они взлетали прямо под носом у Лоры и Кэрри и клевали их капоры.

Кукурузы осталось очень мало. Даже с самых молодых, ещё совсем зелёных початков были сорваны листья и едва заметные, похожие на бородавки зёрнышки объедены. Лора с Кэрри по нескольку раз наполняли свои фартуки початками, на которых ещё оставалась хотя бы часть зёрен.

Вернувшись с поля, Лора хотела почистить чёрных дроздов, но не могла их найти. Куда же они делись?