– Обязательно так и сделаю, мистер Берни.

Лоу медленно опустил трубку на аппарат и отхлебнул из бокала золотистый напиток.

– Черт знает как понимать эту развязку с Кариной, – произнес он снова вслух. – Но чувствую всеми фибрами своего опыта, что здесь дело не так… – включил он снова магнитофон и начал вторично прослушивать запись, переданную ему Олмэном.

Сидел и слушал, попыхивая сигаретой, когда зазвонил стоящий рядом на столике телефон. Лоу выключил магнитофон и взял трубку.

– Мистер, мне удалось прослушать отрывок доклада Джоса нашему хозяину. Джосу удалось прослушать разговор какой-то синьоры Августины и синьорины Марии. Она говорила, что ей звонила ее падчерица какая-то Карина с вокзала. Что она на время куда-то уезжает и когда приедет, то сообщит где она и когда приедет. Все, мистер, я кладу трубку, – и послышался отбой.

Лоу Берни некоторое время смотрел на трубку и медленно опустил ее на аппарат. Это звонил ему служащий у Мартина Фрэсби, которого он сделал своим агентом и тот время от времени его информировал обо всем, что ему удавалось узнать о действиях предпринимаемых его хозяином.

Лоу Берни сделал глоток из бокала и вдруг привстал, воскликнув:

– На кой черт ей понадобился вокзал, когда она собиралась лететь в Нью-Йорк к своему другу? Ну-ка, ну-ка… – снова включил магнитофон.

Когда прослушал, то хлопнул рукой по столику так, что чуть не опрокинул бокал с коньяком.

– Я же говорил, что здесь что-то не то… Что дело с этой самой таинственной Кариной, а вместе с ней и Ранским еще не закончено.

Лоу Берни поднял трубку, набрал номер и сказал:

– Когда появится Олмэн, потрудитесь, пожалуйста, передать ему, чтобы он сразу же позвонил Лоу Берни, – и положив трубку, удовлетворенно откинулся в кресле, попыхивая сигарой.

С внутренним волнением Джина сидела в комнате перед большим зеркалом и докладывала своему таинственному боссу о проделанной ею работе.

– Значит, моя милая, красавица Джина, я могу быть уверенным, что Карины нет в живых?

– Да, мой босс. Если вы просмотрите фотографии, которые я сделала для доказательства вам. Но если бы она и была живой, босс, то не представляла бы никакой угрозы для вас и для кого бы то ни было. Вам нужно только прослушать вот эту запись на магнитофоне… Фотографии и запись я оставляю вам, босс, – улыбнулась зеркалу Джина.

– Прекрасно, прекрасно, моя девочка, все это я изучу. Как было договорено на твой счет я переведу обещанную сумму.

– Позвольте поинтересоваться, босс, как дела обстоят с Карлом Хубером?

– На сегодня все в порядке. Мне пришлось, конечно, раскошелиться для освобождения моих людей в Италии. Но сейчас он и его люди уже выполняют другое мое задание.

– Ну и Слава Богу, босс, – вторично улыбнулась своей обворожительной улыбкой Джина. – Сожалею, что я не сумела отвратить от него эту полицейскую неприятность.

– Понимаю, моя красавица. У тебя были другие обстоятельства. Если бы эти идиоты не затеяли шум в пиццерии. Ну что ж, отдыхай, развлекайся, когда понадобишься я тебя приглашу. Свободна, мая красавица.

– Благодарю, мой босс, – облегченно вздохнула девушка, вставая. Оставив магнитофон и фотографии в конверте, она покинула зал для докладов.

Если читателю было известно каким образом попал магнитофон с записью разговоров Гарри Дона, Карины и Деллы, то фотографии, которые она представила боссу, были также не чем иным как фальшивками. Инсценировать убийства Карины в Милане, когда город кишел полицейскими патрулями, в связи с разгулом, какой-то мафиозной банды, она не решалась. И избрала более легкий и в то же время нелегкий путь, хотя могущий иметь за собой непредсказуемые последствия. Но другого выхода у нее не было, чтобы доказать выполнение своей задачи.

Она посетила множество фотолабораторий городских газет, где просила показать ей фото наиболее страшных автомобильных катастроф. Объяснив при этом, что ей надо это для стенда по безопасности в автошколе, которой она ведает. Обещая за это хорошо заплатить. Одни фото лаборанты удивлялись ее просьбе, другие прямо отказывали, но некоторые все же представили ей пачки фотографий разбитых в столкновениях, горящих от взрывов, обстрелянных со стороны пулевыми очередями автомобилей. Из всего этого арсенала она долго выбирала нужные ей снимки. Но наконец ей удалось набрать фотографии с разных ракурсов. Они изображали сгоревшую машину и рядом лежащую обгорелую женщину, лицо которой, естественно, опознать было невозможно. Отобрав эти фотографии, она попросила отпечатать их ей в трех экземплярах, за что щедро расплатилась.

В машине ее ждали ее агенты Кент и Анри, которым она тоже заплатила обещанное и отпустила их на все четыре стороны. Сдав арендованную «аугусту», она на такси приехала в аэропорт Малпенса и утром следующего дня вылетела в Лос-Анджелес.

Вот такова история возникновения фотоснимков, свидетельствующих гибель бывшей официантки из клуба «Золотой якорь» Карины Рисленд, являющейся в свое время любовницей таинственного Джими Райского.

Джина получила в банке деньги для своих нужд. Она планировала отправиться в свой арендуемый бунгало на берегу моря и предаться беззаботному отдыху. Купаться, загорать и флиртовать с приглянувшимися ей парнями. Одним словом, пожить, как говориться, в свое удовольствие. Готовясь выплатить ей деньги по чеку, кассир спросил:

– В каких купюрах вы соизволите получить, уважаемая?

В открытом ящике у него были пачки долларовых купюр разных достоинств. Взглянув на них, Джина ответила:

– В стодолларовых, мистер, и одну купюру дайте тысячную.

– Пожалуйста, получите… – отсчитал кассир ей требуемую сумму по предъявленному чеку.

Поблагодарив чиновника банка, Джина сунула деньги в сумочку и отошла от окошка кассы. Вышла на улицу села в свой припаркованный «понтиак» и помчалась за город.

В нескольких милях от города она арендовала отдельно стоящий бунгало на берегу залитого солнцем безбрежного океана. Сюда она приезжала после возвращения с задания и отдыхала пока её босс не вызывал и не поручал ей новое задание.

Бунгало обслуживала добродушная негритянка по имени Сара. Перед тем как сюда приехать Джина позвонила ей и вот сейчас служанка приветливо встретила её с широкой улыбкой, обнажив белоснежные зубы.

– В холодильнике есть всё, что только вам понадобиться, милая Джина. Если что понадобиться еще, то телефон вам известен.

– Благодарю, Сара. Можете быть свободной… – закрыла на ключ она свою машину.

Вначале Джина хотела принять душ, но передумала. Быстро обнажив себя, одела тонкое бикини и, погружая ноги, в горячий песок, устремилась к воде.

Она долго плескалась, ныряла, плавала, наслаждаясь теплыми и ласковыми волнами океанского залива. Жмурилась от солнца и успокаивала свою нервную систему после всего, что ей пришлось по своей профессиональной занятости претерпеть в Италии.

После купания она вернулась в бунгало и еще долго стояла под душем меняя горячую воду на холодную и наоборот. После душа нагишом прошлась к зеркалу и некоторое время любовалась своими изящными прелестями тела. Накинув тончайший из хлопка халат, она уселась за столик напротив телевизора и включила его дистанционным управлением. Встала и из бара поставила перед собой бутылку виски и содовую с бокалом. Наполнила бокал, сделала глоток и начала переключать программы на телеэкране. Закурила длинную сигарету и предалась самому безмятежному времени провождения.

На экране телевизора все программы её никак не заинтересовывали и она уже хотела выключить его, как голос диктора объявил, что на таможне задержана контрабандная партия валюты, вывозимая из страны. Замелькали кадры работы таможенников и полицейских и перед зрителями предстал открытый черный атташе-кейс, доверху набитый пачками долларовых банкнот. И тут она увидела одну из пачек тысячедолларовых купюр. И вдруг у Джины мелькнула мысль: «Карина получила пятьдесят тысяч долларов от Райского в том пакете?» – Так это же должен был быть совершенно маленький пакет! – воскликнула она уже вслух. – А тот был большой и толстый! Если даже в пакете были стодолларовые купюры, то и тогда он не мог быть таким объемным как тот! А если пакет из тысячных купюр? – вскочила она и раскрыв свою сумочку извлекла оттуда тысячную банкноту, – то это же совсем тонюсенькая пачечка! Из пятидесяти бумажек! А если стодолларовые купюры? То и тогда не такого объема, как тот пакет! – заходила она вокруг журнального столика, на ходу выключив телевизор. – «Ведь пакет же был увесистый, солидный, я же сама отчетливо его видела со стороны!» – размышляла Джина. – Нет-нет, я поспешила оборвать нить к тайне Карины. Если я её и оборвала для своего босса, но только не для себя, нет, нет. Джина, не для себя. Теперь тебе, Джина, не для отдыха, не для отдыха…» – подняла она телефонную трубку и набрала номер.