– Синьор Дон, когда я ставил машину в гараж, а затем пошел в другой сарай, где хранятся у меня бензин и смазочные материалы, а он в зарослях, на некотором возвышении, то я заметил вначале одного незнакомца за оградой виллы, а затем и другого с тыльной стороны дома. Обычно здесь посторонних не бывает, значит, синьор…

– Значит, дорогой Чезаре, интерес к нам продолжается, – кивнул Дон. – Спасибо, спасибо, синьор Чезаре… – задумался он.

– И еще, синьор… – замялся хозяин. – Вилла не моя и мне не хотелось бы терять здесь свое место, если что произойдет наподобие того, что в пиццерии… Стрельба и прочее… Хозяин меня уволит тогда… – опустил он скучно голову.

– Понимаю, синьор, понимаю, дорогой Чезаре, – закивал ему согласно головой Гарри. – Я не допущу этого здесь… Мы покинем на виду у тех типов вашу виллу, чтобы они оставили вас в покое.

– Я не хочу показаться в ваших глазах негостеприимным, синьор, но поймите меня правильно… Мой сын учится в Риме и мы с Камиллой должны помогать ему…

– Не беспокойтесь, синьор Чезаре, – обнял его Дон. – Я все отлично понимаю, дорогой хозяин и мы вам очень и очень благодарны за все, что вы для нас сделали, – пожал затем руку честному миланцу, оказавшему им большую услугу не только представив жилье, но и обслужив их автомобилем в необычных условиях.

Синьора Камилла была очень расстроена, узнав, что ее постояльцы обедать не будут и сейчас же покидают их гостеприимный дом. Но ее успокоил синьор Чезаре, шепнув ей, что так надо, что это в интересах их же безопасности.

– Им угрожает полиция? – всплеснула руками добрая женщина.

– Нет, милая, хуже, плохие люди. Такие, которых часто показывают по телевизору…

– О, Святая Мадонна, сохрани и помилуй… – закрестилась она.

В то время как происходили эти разговоры, Карине очень не терпелось вскрыть пакет и рассмотреть его содержание. Как это сделать она не решалась при всех, а когда Дон объявил, что им необходимо покинуть виллу, она совсем растерялась. Видя ее состояние, Дон помедлил немного и отозвал Олмэна в сторону:

– Где ваши люди, Олмэн? – И когда тот ответил, что может их вызвать на виллу, Дон поведал ему сообщение Чезаре и они приняли решение…

Получив от своей начальницы Джины указание неотступно следить за виллой, Анри и Кент в дневное время установили свои посты наблюдения: – Анри над главным фасадом дома, Кент над дворовым и прилегающими к нему участками по обе стороны.

Они видели как из виллы выехала «феррари» с одним синьором сидящим рядом с шофером и понеслась к городу. Затем видели, как вскоре автомобиль этот же вернулся на виллу, с тем же синьором сидящим рядом с шофером.

Анри разомлел под солнечным теплом, хотя и лежал в тени кустов и не спускал взгляда с въезда на виллу. Но вдруг ему почудилось, что кто-то в свою очередь наблюдает за ним. Он привстал и хотел было осмотреть вокруг себя кусты зелени. Но не успел и выпрямиться, как на него с двух сторон набросились два сильных человека и ударами рукояток пистолетов по голове уложили его в бессознательном состоянии на траву. Один тут же заклеил ему рот липкой дейтон, а другой защелкнул на запястьях рук наручники. Это были люди Олмэна Чарли и Сони.

Кент, находясь в засаде, пристально наблюдал за тыльной стороной виллы. Ожидая темноты, чтобы затем пробраться поближе и заглянуть вовнутрь дома и записать разговоры находящихся в комнатах людей. Дремалось от тепла исходящего от солнечных пятен лежащих на траве сквозь заросли кустарника. Вдруг до его слуха донесся треск сухой ветки, он вскочил, готовый выдернуть из подмышечной кобуры пистолет, но не успел это сделать, но и не понял происходящее, падая оглушенным на землю. Здесь повторилось то же, что и с его напарником Анри. Только нападающие были уже не Чарли и Сони, а сам их шеф Олмэн и Гарри Дон.

Анри и Кента допрашивали в гараже, откуда синьора Чезаре попросили вежливо удалиться.

– На кого вы работаете? – задал первый вопрос Дон. – Кто поручил вам следить за виллой и что приказано. Кто дал вам этот магнитофон?

Рты захваченных уже расклеили, чтобы у них была возможность отвечать. Агенты Олмэна в это время несли охранную службу на всякий случай виллы. Особенно наблюдали за дорогой.

Агенты Джины молчали. Иногда переглядываясь.

– Если не будете отвечать, приятели, то мои ребята начнут вас обрабатывать так, что вас и родная мама не узнает, не то что тот, кто вас послал, – попыхивал своей неизменной трубкой Олмэн.

– Не послал, а послала… – 1 зло сплюнул Анри. И не успел он сказать еще что-то, как вскочивший Кент, нанес ему сокрушительный удар ногой в грудь и тот мячом кувыркнулся со стула.

– Ну, это уж ни к чему бить своего, – схватил за шею зарвавшегося Дон и с силой швырнул его на место. Стул под ним закачался и Кент тоже оказался на полу. Дон помог ему водрузиться на свое место.

– Пусть не болтает лишнего, сволочь… – прошипел зло Кент.

– Выходит, что вы из вас двоих старший, не так ли? Да и магнитофон был у вас, а не у него, – спросил Дон. – Так кто за вами стоит, приятель?

Кент отвернулся, давая понять, что отвечать не собирается.

– В таком случае, друзья, – сказал Олмэн и начал настраивать паяльную лампу. – Придется вас поджаривать пока вы не заговорите.

По мере того как пламя паяльной лампы все сильней и сильней било огненной струей, Анри поеживался, содрогался от вида страшного огня, готового коснуться его тела. Кент же с ухмылкой смотрел на пламя, еще не веря, что этот метод для развязывания языка будет применен к ним. Но вот Олмэн взял за ручку паяльную лампу и ближе поднес ее к Анри. Он мог первым заговорить. Тот действительно отшатнулся на спинку стула и как загипнотизированный струей опасного пламени смотрел на лампу. Затем он прошептал:

– Ее зовут Джина…

Кент снова рванулся к нему, но дорогу ему преградило пламя паяльного прибора. Он опустил голову и замолчал, казалось, сник.

– Дальше, приятели, – опустил лампу на пол Олмэн. Он и не собирался поджаривать задержанных агентов, делал он все это только для устрашения.

– Где она находится, кто она, как выглядит? – тут же задал вопросы Дон.

– Отель «Милано-люкс», Джина Уитмор… – выдавил из себя Кент, взглянул с ухмылкой на своего напарника Анри.

– Это что-то, приятель, – кивнул ему Дон. – Умнеете на глазах. – Кто она и какой у нее интерес, вы, конечно, не знаете?

– Детали ее проблем нам неизвестны, синьор, – ответил на этот раз Анри.

– Она дала магнитофон вам? – спросил Олмэн.

– С наступлением темноты нам было велено пробраться к окнам дома и записывать все разговоры там, синьоры, – уже смело начал рассказывать Кент. – Отпустите нас, мы ничего плохого еще не успели сделать, синьоры, – просительно промолвил он.

– Отпустим, если вы согласитесь немного помочь и нам, приятели. – Слушайте, что надо сделать… – начал пояснять Дон. – За это каждый из вас получит по сто долларов.

20

– Итак, Карина, как ты и желаешь, вылетаешь завтра утром в Нью-Йорк, ведь так ты хочешь? – спросил ее Дон.

– Да, Гарри, после того, как мои надежды получить какое-нибудь наследство от моего Джими окончательно рухнули, я попытаюсь отыскать своего друга Тома Джефа и с его помощью устроить свою жизнь, подальше от всего этого.

– Ну что, ж… Как говорится счастливого тебе пути, Карина. Мы с Деллой Стрит возвращаемся в Лос-Анджелес к своим работам. Синьора Августина возвратилась в свою пиццерию, все стало на свои места, друзья. Теперь с уверенностью можно сказать, что дело Райского закрыто окончательно. И нечего выискивать блох в бархате, как говорит пословица.

– И все же, интересно знать, сколько же в пакете-завещании твоего любимого, Карина, было денег?

– Пятьдесят тысяч долларов, дорогая Делла. Из них я выплачу всем вам долги и мне останется еще на устройство.

– И никакой записки, письма или записней каких-нибудь? – спросил Дон.

– Вы же видели, никаких, Гарри, – с тяжелым вздохом ответила Карина.