— Что за дрянь! Куплю тебе новый, самый последний. А так будет мешать, — он понизил голос, пытаясь, по всей видимости, придать ему интимности, — нам же нужна тишина, верно? Музыку любишь?

Он выудил из ящичка пульт, нажал кнопку, и в салоне зазвучала мелодия «Бессамо мучо», исполнявшаяся в клубном ритме, со вставками бессмысленного речитатива ди-джея и скрипучими виниловыми заеданиями.

Такая музыка, вместо того, чтобы успокоить, еще больше напугала Наташу. Она совсем вжалась в сиденье и была готова разреветься.

— Да успокойся ты! — усмехнулся Кондрат, достал из кармана стеклянную трубочку и дощечку красного дерева, высыпал на нее полоску белого порошка, разровнял кредиткой и протянул Наташе: — Будешь?

— Нет!

— Как хочешь.

Он поднес дощечку к лицу, и, проведя перед носом, вдохнул белую пыль. Зажмурил глаза и затряс от удовольствия головой.

— Ах, хороша!

Потом оценивающе посмотрел на Наташу, цокнул языком и заявил:

— Ну как ты одета! Посмотри на себя, красавица ведь, куда там этим, — он кивнул в сторону, где, по его представлению, находилось сборище «этих», немного помолчал и добавил: — повезло тебе. Будешь, как сыр в мыле… то есть…

Кондрат запнулся и хотел было поправиться, но вместо этого замер с остекленевшими глазами.

Для Кондрата Савельевича все происходившее в салоне автомобиля представлялось иначе. Доза кокаина холодком пощекотала ноздри и сразу же прокатилась горячей волной от затылка до копчика. Хорошо!

Но вдруг кровь забарабанила в висках, уши заложило, а воздух стал тягуче-густым. Исчезло всякое ощущение движения, словно Роллс-Ройс остановился, но как-то неправильно, безо всякого торможения. Наташа замерла на месте в странной неудобной позе, с рукой, застывшей в воздухе, став похожей на огромную искусно сделанную куклу.

Контра по привычке выругался и только хотел вызвать водителя, чтобы узнать, какого, собственно, лешего тут происходит, как в потолке открылся люк, и в салон влетел человек, странный до невозможности.

Появление незнакомца было интересно по двум причинам: во-первых, в Роллс-Ройсе сроду не было люка. Это вам не Мерседес какой-нибудь, а машина королей. А во-вторых, посмотрите на этого летуна! Обтягивающее черное латексное трико с красной звездой на груди, а поверх трико — красные трусики, подчеркивающие мужское достоинство невероятных размеров. Образ супергероя, дополняла черно-красная маска.

Господин Селиверстов был не робкого десятка. Да что там — добиться нынешнего положения он смог благодаря незаурядной отваге. Сколько раз ему приходилось смотреть на направленный в лицо ствол… Происходило такое, правда лет пятнадцать назад, но опыт, как говориться, не пропьешь.

— Тебе чего? — тихо и грозно спросил Контра.

Пришелец не удостоил его ответом, осмотрелся в салоне и ловко втиснулся между сенатором и Наташей.

— Я спрашиваю, чего тебе надо?!

— Ах да, — несколько лениво сказал гость, откашлялся, и поправил маску — кто тут обижает слабых и беззащитных?! Я здесь, чтобы восстановить справедливость и покарать зло… словом, как-то так!

В подтверждение своих слов он неопределенно покрутил рукой у уха.

Контре такого объяснения было явно недостаточно.

— Ты вообще понял на кого наехал?

— Да понял я! — отмахнулся пришелец. — Все понял. И так работы полно, а приходится отвлекаться на всякую ерунду… Времени не хватает просто катастрофически!

Он всем телом изобразил странную фигуру, ясно показывающую, что да, на самом деле времени не хватает. Контра невольно восхитился такому искусству, но сказал очень сурово.

— Короче! Чего надо?

— Ну, значит, так… Эту девочку надо отпустить. Прямо сейчас и безо всяких разговоров…

— Да пошел ты… — Контра очень четко сформулировал желаемое направление движения собеседника, чем, впрочем, ничуть его не обескуражил.

— Вы не поверите, но я могу оказаться и там, и тогда вам будет совсем не до смеха. Но я не буду пользоваться вашей неосведомленностью. Просто предлагаю разойтись по-хорошему, поверьте, это и в ваших интересах.

Контра, не задумываясь, снова послал наглого летуна. Как ни странно, тот воспринял ругань вполне благосклонно.

— Признаюсь, господин Селиверстов, я давно за вами слежу и знаю, что нам предстоит очень долгое знакомство. И насколько оно будет… гм… комфортным, зависит только от вас.

— Чего?

— Чего… — передразнил пришелец, — а вот чего!

И тот произошло явление странное и необъяснимое. Пришелец раскрыл рот куда шире пределов, отведенных природой. Казалось, разверзнутый зев превосходил размерами голову, и что особенно удивительно, изнутри его освещали багровые всполохи.

Контра по-настоящему испугался. Происходящее слишком далеко выходило за рамки человеческого понимания. Он осторожно наклонился к распахнутой пасти латексного супергероя и заглянул внутрь…

Но ждало его не ужасающее открытие, а сплошное разочарование. Внутри оказался длинный ряд зубов, явно требовавших внимания стоматолога, и трубка-лампа дневного света, неисправная и потому искрившая багровыми вспышками.

Однако же Контру это не успокоило. Он был человеком неглупым и прекрасно понимал, что во рту у гражданина такая лампа поместиться не может. А как, скажите, организована проводка? Почему-то в памяти всплыли схемы подключения нежилых помещений, давным-давно попавшиеся на экзамене в электротехническом техникуме. Да что там проводка! Сколько у человека зубов? Тридцать с чем-то. А здесь одних нижних не меньше ста.

Пришелец закрыл рот, издав при этом хлюпающий звук, и заявил:

— Не стоит обольщаться — перед вами, любезный Кондрат Савельич, только вход. Дальше все будет значительно…

Но узнать, что будет дальше, Контре не пришлось. В салон через тот же несуществующий люк забрался второй пришелец. Надо сказать, что он кардинально отличался от первого — не носил дурацкого трико, а предпочитал светлые льняные брюки и длинную, почти до колен, белую рубаху без ворота. Обуви, правда, не имел вовсе и ходил босиком. Глаза его были голубые, со смешинкой, а волосы — светло-русые, подстриженные под «горшок». На груди — большой, как у священника, крест. Словом, вполне нормальный человек, если бы не снежно-белые крылья, выглядывавшие из-за спины.

Он вольготно чувствовал себя в салоне Роллс-Ройса, не рассчитанном но то, что кому-то из пассажиров придет в голову стоять во весь рост. Однако же пришелец с крыльями ухитрился стоять весьма элегантно, изогнувшись самым изощренным образом. Единственно, оказавшиеся твердыми кончики крыльев безжалостно скребли по драгоценной обивке, оставляя варварские царапины на тончайшей бежевой коже и панелях красного дерева.

Контра впал в состояние, которое можно назвать «прострацией», он не испытывал каких-либо эмоций, ничего не боялся и ни о чем не думал. Просто наблюдал со стороны, как будто все происходило вовсе не с ним.

Пришельцы повели себя довольно странно: они вступили в нудные пререкания, обвиняя друг друга в нечестном поведении и нарушении каких-то договоренностей. Причем тот, который в костюме супергероя, обращался к крылатому «Иваном Степановичем», а сам отзывался на имя «Карл Иммануилович».

Наконец, Карл Иммануилович нашел аргумент, подействовавший на его визави:

— А скажите, дорогой мой Иван Степанович, как так получилось, что уважаемый Кондрат Савельевич, мой старый клиент, задержался с выездом из офиса на один час двадцать минут и сорок три секунды.

На лице Ивана Степановича, который, судя по всему, не умел лгать совсем, отразилось сильное замешательство.

— Я, знаете… я не считаю, что нарушил… все так сказать, в пределах…

— В пределах?! — саркастически воскликнул супергерой. — Как вольно вы, однако, обращаетесь с пределами! Выстраивать для других — это, пожалуйста, а себя ограничивать, выходит, не считаете нужным?

— Не забывайтесь! — сердито ответил Иван Степанович и недовольно пошевелил крыльями.