Кудрявые рыжие волосы выбивались из-под капюшона. Зольтер сдёрнул его, перевернул девушку на спину, и узнал Ринку Пифраттер, дочь одного из злодеев, который раньше держал в страхе один параллельный мир, но был повержен, и с позором бежал.

Неожиданно, кто-то толкнул Золотского в спину, очевидно, стараясь повалить на пол. Зольтер упал, и этот «кто-то» вцепился ему в шею и начал душить. К сожалению, маги ещё не разучились применять грубую физическую силу. Зольтер судорожно ловил ртом воздух, пытаясь ослабить хватку. Когда он уже начинал терять сознание, то пихнул злодея коленом в живот, незнакомец застонал, отвалившись к стене, и схватился за ноющее пузо.

Зольтер, тяжело дыша и кашляя, поднялся с пола и произнёс «Потэрцио-Магнарус».

Как Золотский и ожидал, это оказался Олус Пифраттер.

- Ладно, – решил Золотский, – мне их одному не унести, подмогу пора вызывать.

Именно так был задержан один из величайших злодеев.

***

В общем, как выяснилось позже, подозрительно вёл себя не только Морквинов. Димка, успел предупредить, что я ничего не помню. И они, до поры до времени, решили мне не напоминать о том, что Карси, оказывается, умерла. Пусть я лучше живу в неведении!

Единственный, кому идея не понравилась, оказался Альфред.

- Нельзя его так обманывать! – возмущался брат Карсилины, когда они все вместе обсуждали этот план. – У вас не получится всегда скрывать…

- А мы плавно подготовим Семёна к этой новости. – Сказал Зольтер.

- Ну да, если учесть, что весь мир сейчас говорит о безвременной кончине принцессы. – Помрачнел Альфред. – Он и сам быстрее всё вспомнит.

- Нельзя ему пока говорить! – рассердился Прохор. – Я не хочу, чтобы мой сын опять…

- Вы как хотите, но я в этом не участвую! Я не хочу потерять друга. – Альфред разозлился и вышел из помещения.

Мартина за это время не сказала ни слова, сидя в углу в кресле. Прохор Мылченко сердито на неё взглянул:

- Может, ты поговоришь со своим братом?

Та промолчала. Она вообще последнее время мало с кем разговаривала.

***

Ни Зольтер, ни Серебринка, ни отец, когда приходили навестить меня, говорить про Карси не решались, да и тон у них был натянутый, притворно весёлый. Говорили исключительно о моём самочувствии, да о своих делах. Они делали вид, что не замечали медальон Карсилины, он лежал у меня на тумбочке, на самом видном месте.

Я спрашивал, почему Карси не приходит повидаться, или, хотя бы, забрать амулет, и почему мне нельзя никому звонить!

На этот вопрос либо не отвечали, либо говорили, что Карси очень занята, и её направляют в какую-то командировку. А я всё больше понимал, что все меня обманывают, и это очень не приятно осознавать.

Да что, в конце концов, происходит! Почему они молчат! Я так с ума скоро сойду!

Даже тётя Ира, и та была с ними заодно! Прохор Мылченко её подготовил, предупредив, что о Карсилине лучше не упоминать, если не хочет, чтобы моё здоровье ухудшилось.

- Семён! – воскликнула она, появляясь на пороге палаты.

- Здравствуй, тётя. – Поприветствовал я.

Её радость была искренняя, в отличие от тех, кто заходил ко мне ранее.

Она тут же положила на кровать пакет с апельсинами и сказала.

- Как же тебя так угораздило!

Я пожал плечами, не зная, точнее, не помня, за что меня сюда «угораздило».

- Какой же ты бледный! Исхудал весь! – покачала головой тётя Ира, разглядывая меня. – Тебе витаминов, наверное, не хватает…

Ну вот, понеслось! Тётина любимая тема, «Какой ты у меня болезненный!». Нужно переключить её на что-нибудь другое!

- …Совсем они тебя запустили, так и окочуриться недолго. – Причитала она. – Твой папаша…

Тут она собиралась возмутиться по поводу Прохора, который недавно объявился и вообще плохой отец, но я перебил:

- Тёть, а сама то ты как поживаешь?

- Нормально поживаю. Меня твоё состояние больше волнует!

Тему разговора сменить не удалось, я предпринял ещё одну попытку:

- Как тебе город, понравился?

Она сделала вид, что не слышит, сообщив:

- Я думала забрать тебя в Зебровск. Тут такие ужасы в газетах пишут, да и…

Тётя замолчала, вспомнив, о чём предупреждал Прохор Мылченко, и, боясь сказать лишнего.

- А что пишут? – не понимал я.

- Не важно. – Улыбнулась она и достала из сумки небольшую потрёпанную книгу. – Вот, возьми. Я подумала, тебе тут скучно, будет хоть, чем заняться.

Обложка у книги была жёлтого цвета, прямо как стены этой палаты. «Древнемассийские мифы».

- Ладно, поправляйся. Я завтра зайду…

***

Площадь лорда Шиндвела.

В этот солнечный осенний день по ней бегали ребятишки из соседней школы. Учительница мирно разговаривала о чем-то со старушкой, жующей семечки, сидя возле фонтана на железной скамейке.

Тут, заплакала девочка. Учительнице пришлось оторваться от «увлекательной» беседы.

- Что такое, Марви? – подбежала она к бедолаге.

Семилетняя девочка в белой курточке, белой шапочке и жёлтых брючках, плакала, держа в руках коробочку мела. А рядом с ней смущённо топталась мрачная девушка в сером плаще.

- Она, она… – Ревела малышка, показывая пальцем на девушку. – Она мой розовый мелок сломала!

- Простите, я случайно на него наступила. – Буркнула виновница в своё оправдание.

- Под ноги смотреть надо! – Рассердилась учительница и подняла обломки мелка.

Кусочки мела в её руках срослись, и она протянула его девочке. Та перестала плакать, и принялась дорисовывать на квадрате плитки розового кота с крыльями.

Девушка в сером плаще насупилась и отошла. Она не могла ничего чинить, только разрушать. Такая уж у колдунов магия.

Затем, она остановилась, увидев надпись корявым почерком: «Маша. Б + Дана. Л. = дуры», а рядом с этой, через два плиточных квадратика более аккуратную: «Маша. Б + Гена. В = Любовь».

Девушка усмехнулась. Вероятно, первая надпись, это месть Маше от Гены. Людям ведь свойственно думать иногда, что их любят те, кто ненавидит. Наивность. По крайней мере, Сулитерия так считала.

На душе у Сулитер было не спокойно. Лучшая, точнее, единственная подруга умерла по её вине. Девушка вздохнула, вспоминая…

…Это было словно вчера. Сулитерия очнулась у себя в комнате.

На её картфольном бордовом кресле сидела тётушка Гадритта. Она равнодушно смотрела на племянницу, а потом сказала холодным тоном:

- Ты от меня даже в потустороннем мире не скроешься.

- Что такое, почему я не умерла?.. – не понимала племянница.

- Ты так быстро не отделаешься!

Гадритта встала с кресла и, медленными грациозными шагами, подошла к кровати Сулитерии.

- Так это ты меня оживила? – поинтересовалась племянница, чувствуя, что здесь кроется какой-то подвох. Это её пугало.

- Карсилина оказалась слишком глупа, решила, что твоя жизнь нынче ценится дороже, чем её собственная. Я не могла упустить возможность и позволила принцессе пожертвовать жизненную энергию. – Ехидно объяснила тётушка.

- Но, это же получается… – С ужасом понимала Сулитер. – Ведь, без этой энергии Кари…

- Ты умнее, чем я думала! – Ухмыльнулась Гадритта, разглядывая свои длинные чёрные ногти, на которых были нарисованы черепа.

- Она не должна была!..

Сулитерия поднялась с кровати и встала напротив тёти. Новость её ошеломила.

- Пора бы учесть, что у меня всегда есть запасные варианты! – Ухмыльнулась Гадритта, зло, глядя на племянницу. – Небось, понравилось быть мёртвой?

- Уж лучше так, чем служить тебе! – парировала Сулитер, но тётушку это не уязвило.

- Между прочим, я о тебе забочусь…

- Заботится она! Как же! Я себя воскрешать не просила! Тем более вот так! Надоело всё! Ухожу из «ОбГаТра»!..

- Никуда ты не уйдёшь! – рассердилась Гадритта. – Если бы кое-кто использовал яд по назначению, твоя тётушка не пошла бы на этот шаг…

- Уйду! Я не хочу ставить крест на своей жизни только потому, что моя тётя злая колдунья!

- Быть злодеями – судьба Трегторфов!