Ничего толком не поняв, — а понять-то кроме леди Кай вообще никто ничего не мог — и, соответственно, ни в чем не разобравшись, маги посчитали катящийся к их ногам клубок нападением, и посохи их хвостатые один за другим полыхнули жгучим ветром.

– Стой! — Где-то далеко, будто в запределье надрывался Магистр Велла, безуспешно пытаясь остановить своих подопечных. — Стой, кому говорю! Назад!

Слишком поздно. Драка уже заварилась и процесс, так сказать, пошел.

Вурлоки, едва только почуяв шевеление нарастающего поля в волосатой бахроме посохов, прыснули во все стороны, а, теперь пропустив над собой первый удар аколитов без какого-либо вреда для себя, устремились к магам. Двое из них неслись прямо по стене ущелья, цепляясь за малейшие неровности отвесной стены, причем скорость их бега была просто ужасающей. Пятерка оставшихся, тем временем, неторопливо заходила полукругом, явно намереваясь отсечь послушников от их оперативного командования, то есть — от Кройссо Веллы и Мастера-приора.

Осознав это, и понимая, что бойцам его сейчас придется весьма и весьма туго, Шайя рванулся было к ним, но Кройссо рывком отдернул его назад, довольно бесцеремонно ухватив приора за рукав. Да еще и шар из рук выбил.

Почему-то в этот миг хрустальный звон перекатывающегося по камням, но не разбившегося, шара был единственным звуком, который слышала леди Кай. И это притом, что других шумов, скрежета, хрипа и окриков вокруг хватало, ибо бой уже кипел во всю, расплескиваясь по сторонам, как вырвавшийся из-под контроля огонь.

– Назад! — Еще раз рявкнул Кройссо, оттаскивая упирающегося приора подальше от эпицентра схватки. — Уходи, дурак! Не поможешь! Сдохнешь только зазря!

А два оставшихся ула уже валились на аколитов сверху. Траектории их падений должны были сойтись на невысоком рыжеватом парне, который, едва только осознал это, как тут же тоненько взвыл и, отбросив в ужасе посох, прикрыл голову руками.

Не обращая внимания на скулящего рядом собрата, его напарник возился с какой-то малопонятной, похожей на рыбный садок штуковиной. Затем что-то щелкнуло, штуковина раскрылась и метнулась вверх навстречу улам, стремительно разворачиваясь в блестящую серебром сеть, опутанную острыми трезубыми крючьями.

Тем временем, вурлоки, ломящиеся к цели по стене ущелья, уже вплотную подобрались к аколитам и изготовились к прыжку, который разом покончил бы со всем этим фарсом.

И ведь так и было бы все, да только в самый последний момент кто-то из лиловых, — в суматохе боя Осси так и не разобрала, кто именно, — успел плеснуть в готовых уже спрыгнуть сверху кровососов, мутным желтоватым дымом из небольшой склянки. Этого оказалось достаточно, чтобы атака их захлебнулась, а сами они растеклись по камням шипящей и неприятно пузырящейся массой.

Почти в этот же самый момент ловчая сеть, подброшенная магом, встретила рушащегося сверху ула. Обмотала его, впиваясь в шкуру острыми зубьями крюков и с жутким хрустом, от которого аж зубы свело, разорвала летуна на мелкие, сочащиеся кровью лохмотья. Дождь мертвой плоти осыпался на площадку, окрашивая все вокруг цветом крови, а в воздухе повис терпкий сладко-солоноватый запах.

Первую волну нападавших маги отбили.

Не сказать, что легко, но, во всяком случае, без потерь. Правда делить эту свалку на волны атак можно было с большой-пребольшой натяжкой, потому как, расправившись с улом и двумя вурлоками, аколиты тут же столкнулись со всей остальной братией, основательно раззадоренной и разъяренной гибелью своих сотоварищей.

Пятерка оставшихся вурлоков продолжала двигаться в сторону ощетинившихся посохами магов, и сближение это ничего хорошего лиловым не сулило. В довершение всего последний из улов уже заходил на новый разворот, подбадривая себя пронзительным свистом, и изготовившись к атаке. То есть, распахнув елико возможно свою зубастую пасть и растопырив когтистые лапы.

Шансов у магов не было никаких, и не помогла бы им ни помощь Магистра Веллы, ни поддержка приора, и только Керт Абатемаро мог остановить намечавшуюся бойню. Лишь он один, и никто кроме него. И, собственно, собирался он уже это сделать, — во всяком случае, леди Кай полагала, что рот он открыл именно для этого. Но не склалось…

Еще немного — еще чуть-чуть и успел бы, наверное. Но…

В этот самый миг клубок из двух сцепившихся в смертной схватке тел — Мея и никак не желающего испускать дух ула — докатился до ног рыжего мага.

Рыжий был парнем молодым, и, верно, оттого — невыдержанным и нервным. Во всяком случае, за время скоротечного боя показал он себя именно так, и уж никак не опытным хладнокровным бойцом. Нервическая натура его проявилась и в этом, в общем-то, достаточно безобидном эпизоде… Безобидном, потому как ни Мею, ни, уж тем более полудохлому полузагрызенному улу дела до рыжего не было ровным счетом никакого. Настолько они были поглощены собой. А точнее — друг другом.

Рыжий же их появление у себя под ногами истолковал совершенно неверно, и в страхе, не думая, и совершенно не просчитывая последствия, повел в их сторону только что подобранным с земли посохом.

Под напором рожденного посохом ветра жидкая волосня навершия взметнулась во все стороны и полыхнула жаром, который почувствовала даже Осси, стоящая от аколита довольно далеко. Будто жгучим пламенем лицо в лицо дохнуло. И это более чем в десяти шагах. Можно представить, что же творилось там — в непосредственной от него близости…

Ул умер сразу. Вспыхнул, как факел и тут же магический ветер прервал его мучения. Словно ножом отсек. А Мей…

Мея просто сдуло с площадки.

Смело. Снесло вместе с мелкими камешками, нанесенной откуда-то сухой пожухлой листвой, и прочим бессмысленным мусором. Только мелькнул перед глазами его кувыркающийся в воздухе силуэт с широко растопыренными лапами. Мелькнул, оставил за собой тающий в сумерках след пепельного дыма, и Мея не стало.

Осси рванулась вправо — к провалу, надеясь на чудо и пытаясь рассмотреть что-нибудь на дне ущелья. Да не что-нибудь, — а Мея. Пусть поломанного, покалеченного, разбитого, но живого.

Тщетно. Слишком темно уже было. И слишком глубоко.

Слишком глубоко даже для мертвого кота…

Выжить после падения с такой высоты он не мог. Да и никто не мог бы. Есть как в жизни, так и в смерти нечто, что сильнее и больше нас. И хотим мы этого или нет, но порой нам приходится с этим столкнуться. Иногда раньше. Иногда позже…

Мей ушел.

Тихо. Безмолвно.

Как всегда мягко по-кошачьи ступая, он перешел из нежизни в смерть, и затерялся на ее бескрайних просторах. На этот раз навсегда…

Словно адский колокол внутри бухнул. Выжигая сердце и выхолаживая душу. Острые иглы предвечной стужи пронзили тело леди Кай и вырвались вовне. И закружился, заплясал в воздухе невесть откуда взявшийся снег. Будто ледяное дыхание смерти дотянулось до этого уголка мира. Из самых своих дальних загробных пределов…

Медленно. Очень медленно поворачивалась от пролома леди Кай.

Медленно и тяжело скользил ее взгляд по площадке и по застывшим на ней фигурам. Вроде и двигались они, а вроде, и нет… Будто снулые рыбы они были. Будто в вязком медовом сиропе вязли.

Вот еле передвигая ноги, чуть сдвинулся в сторону тройки магов огромный вурлок с черной, блестящей, будто вымазанной земляным маслом шкурой. С хорошо заметным усилием рвался он сквозь внезапно охватившее его и всех вокруг оцепенение. Рвался, выбиваясь из сил, кладя на это всю свою мощь до последней капли, а сдвинулся всего-то на волос — не больше…

Вот словно на старой блеклой гравюре замер с широко распахнутыми глазами Магистр Велла. Замер и тянул, тянул на себя приора, застывшего в какой-то нелепой позе с перекошенным от беззвучного крика лицом…

Замерзли звуки. Застыли причудливой отвратительной бахромой растрепанные навершия посохов. Уснули, замороженные молнии в подпрыгнувшем на кочке, но так и не упавшем обратно на землю магическом шаре Шайи. И даже ветер притворился мертвым на то время, пока Осси совершала свой разворот спиной к пролому, ставшему просторной могилой для ее друга и лицом к тем, кто должен был за это заплатить.