Мюллер вновь встал и, держа в руке телетайпные листки, своим торжественно-печальным видом заставил всех утихомириться. На этот раз его сообщение не вызвало бурю протеста, напротив, оно имело совершенно обратный эффект — все сразу притихли и застыли в своих креслах, лишь изредка молча покачивая головами.

Сделав небольшую паузу, Мюллер-старший произнес:

— Надеюсь, вам не надо объяснять, что, учитывая те шесть процентов акций, которыми владеет доктор Кнепке, действующий заодно с нашими новыми акционерами, реально контроль над «Биохимом» перешел в руки этой, с позволения сказать, организации. А с реальностями надо считаться. Поэтому давайте лучше подумаем, какие выгоды может иметь наша корпорация, получив доступ к огромным, хотя полученным большей частью сомнительным путем, финансовым ресурсам «Кэпитал корпорейшн». Во-первых, будет раз и навсегда решена проблема с нашими долгами; во-вторых, те контракты, которые имеют эти люди в ряде стран, и в первую очередь в Южной Америке, помогут нам избежать национализации ряда предприятий. Со своей стороны хочу заметить, что мы здесь в правлении тоже не сидели в последнее время сложа руки, ожидая, пока нас приберет к рукам «Кэпитал корпорейшн». Материалы на ее руководство, которые нам удалось получить из различных источников, являются надежной гарантией того, что независимость «Биохима» будет сохранена. Таким образом, не вижу оснований для огорчений, а тем более паники. — Мюллер-старший замолчал и многозначительно оглядел собравшихся.

— В той борьбе за выживание, которая идет в большом бизнесе, победить может только самый сильный, а объединившись с «Капитал корпорейшн», мы получим неоспоримые преимущества перед нашими конкурентами. И самое главное — только в этом случае наш проект «Сома» станет реальным, получив достаточные фонды для его реализации.

Когда Мюллер-старший говорил о том, что по его указанию собран большой материал, компрометирующий руководство «Капитал корпорейшн», он лишь немного преувеличивал, так как неделю назад попросил своего давнего университетского приятеля, теперь занимавшего видный пост в международной комиссии по контролю над наркотиками, подобрать ему материал о Карлосе и его связях в США и других странах.

Тот вначале немного удивился такой просьбе президента «Биохима», но, когда Мюллер-старший недвусмысленно попросил его дать номер своего счета и сказал, что это очень интересует корпорацию, обещал, помочь. И вот вчера Генрих Мюллер получил через специального курьера небольшой опечатанный пакет, ознакомившись с содержанием которого он дал указания немедленно перевести на счет своего приятеля в швейцарском банке 10 тысяч долларов. Материал, собранный в пакете, стоил этих денег и мог служить надежным гарантом того, что и Карлос, и Макс Рич немного умерят свой пыл и пойдут на разумный компромисс в интересах общего дела.

Все же реакция членов правления «Биохима» была достаточно бурной. Но Мюллер-старший сумел погасить эмоциональный заряд тех, кто считал, что сотрудничество с «Капитал корпорейшн» может повредить репутации «Биохима», и добился принятия правлением решения, уполномочивающего его вести переговоры с Максом Ричем «о тесном сотрудничестве».

Как только члены правления покинули штаб-квартиру «Биохима» и Мюллер-старший, пройдя в свой кабинет, облегченно опустился в кресло, раздался звонок из Нью-Йорка. На проводе был Макс Рич.

— Надеюсь, собрание прошло успешно? — поинтересовался новый акционер «Биохима».

— Да, господин Рич, дорога к вашему сотрудничеству теперь открыта.

— Вот и хорошо. Жду вас послезавтра у себя — надо будет обсудить некоторые детали нашего теперь уже общего проекта. Руководство «Капитал корпорейшн» заинтересовано в его скорейшем осуществлении.

Положив трубку, Мюллер-старший в задумчивости откинулся на спинку кресла. «Может быть, и правда, — подумал он, — с помощью этой наркомафии удастся быстрее запустить в ход производство «сомы». А там — будет видно».

— Срочно свяжите меня с нашим азиатским отделением, — попросил он секретаря, — и подготовьте все материалы по проекту «Сома».

Над Гамбургом спустились ранние ноябрьские сумерки, зажигая на улицах яркие огни рекламы.

Глава седьмая

НЕОЖИДАННОЕ ЗНАКОМСТВО

— Разрешите войти, господин комиссар. — Виджей, не дожидаясь ответа шефа, вошел в его кабинет, плотно закрыл за собой дверь и прошел к столу.

Комиссар что-то быстро писал и, судя по размашистым движениям кисти руки, был довольно озабочен.

— Что у тебя случилось? Закончил следствие по делу Смита? — спросил он, не поднимая головы.

— Пока нет, господин комиссар. Дело это оказалось гораздо более запутанным, чем я ожидал, — спокойно ответил Виджей.

— Но убийца, этот шарлатан из кабаре, арестован, не так ли? — Комиссар перестал писать, отложил ручку в сторону, строго и вместе с тем вопросительно взглянул на инспектора.

— Так точно, господин комиссар, арестован, и я уже его допросил, — ответил, стараясь сохранять спокойствие, Виджей.

— Чего же тебе еще надо? Давай, не тяни, оформляй дело и передавай в суд. Сейчас на носу такие беспорядки, и мы должны быть ко всему готовы, — уже более сдержанно сказал комиссар. — Этот бандит сознался?

— Вот меня и смущает та легкость, даже радость, с которой он берет вину на себя, а ведь ему грозит в лучшем случае лет десять каторги, — решил испытать нервы шефа Виджей. — К тому же, — продолжил он, внимательно наблюдая за реакцией комиссара, — меня начинает беспокоить, что количество свидетелей с каждым днем уменьшается. Вчера случайно выпал из окна Кнутсен; сегодня утром — сообщение о гибели в автокатастрофе секретаря Вилли Смита; какие-то люди ворвались и перевернули вверх дном квартиру певички. Я порой не совсем понимаю, что происходит.

Судя по выражению лица, комиссар был невозмутим. В ответ на слова инспектора он только ухмыльнулся и сказал:

— А я вот на это тебе что скажу: ты же не новичок в нашей работе и должен привыкнуть к тому, что, как только приступаешь к какому-то делу, сразу начинают происходить странные, порой невероятные вещи со свидетелями, родственниками, домом, где произошло преступление. И все это лишь потому, что мы начинаем по-иному смотреть на события, невольно ища связь их с тем преступлением, которое расследуем. Уверяю тебя — не убей этот подонок из-за ревности твоего Смита, Кнутсен все равно выбросился бы из окна, а секретарь мог просто попасть под машину, переходя улицу. Вот что, даю тебе еще два, максимум три дня на завершение этого дела, и чтобы до рождества все было закончено. Понятно? — Комиссар взял со стола стек, начал вертеть его в руках — знак того, что он не на шутку взволнован.

Виджей почувствовал, что беседовать дальше с шефом становится не только бесполезно, но и опасно.

— Понятно, господин комиссар. Обязательно уложусь в тот срок, который вы назвали. Разрешите идти?

— Идите, инспектор, и, если будет что нужно, сразу же докладывайте лично мне.

Виджей отдал честь, повернулся и почти строевым шагом направился из кабинета. Он знал слабость комиссара к шагистике и хотел хоть этим успокоить, как видно, не на шутку взволнованного начальника.

Инспектор поднялся на четвертый этаж, зашел в референтуру, попросил досье на Ганса Мюллера, регионального директора корпорации «Биохим», фамилия которого значилась у него в списке членов Общества наследников Ост-Индских компаний после фамилии Маршалла.

Судя по документам, собранным в досье, «Биохим» был основан сразу после первой мировой войны дедом Ганса Мюллера, вернувшимся из Бенгалии, где он провел почти 20 лет, занимаясь в основном оптовой торговлей лекарствами. Накопленных средств и полученных знаний в области фармакологии этому предку нынешнего директора «Биохим (Азия)» было достаточно, чтобы начать производство «чудодейственных» зубных порошков и снадобий из трав, сырье для которых, как утверждала реклама фирмы, поставлялось из «монопольных источников на Востоке».