— А-а, очнулась, сучка, — прерывистым голосом просипел Дрого. — Нравится тебе? А так нравится? Грязная тварь…
И он наотмашь ударил её по лицу.
— Я знал, знал, что ты не девственница… Кто поимел тебя первым, а? Какой-нибудь наёмник из казармы? Шлюшка…
Он ударил её опять. И тут же застонал от удовольствия.
— Давай, Эврар, если хочешь, развлекись. — Затягивая ремень, Дрого брезгливо мотнул головой. — И Гира тоже позови. Ей это нравится.
Эврар, стражник в засаленном камзоле, который до этого стоял в сторонке, держа факел, осклабился и, подскочив к Алиеноре, принялся тискать и слюнявить её груди. Она попыталась взмахнуть рукой, чтобы его ударить, но кисть лишь слабо шевельнулась.
— Ах ты, мразь… — Дрого занес кулак для удара, и Алиенора вновь провалилась в мерцающую болью черноту.
А один раз к ней пришёл Сайрус, тот самый одетый во всё чёрное мрачный слуга графа Клеймора. Увидев его за решёткой камеры, Алиенора, тихонько всхлипывая, забилась в самый угол, пытаясь прикрыться обрывками платья.
— Не надо, пожалуйста, не надо… — чуть слышно бормотала она. Разбитые в кровь губы еле шевелились.
— Леди Алиенора, — негромко сказал Сайрус, — мне очень жаль.
Оглянувшись, он достал из своего широкого рукава большой кусок хлеба и кинул его через решётку.
— Мне жаль, — ещё раз повторил он и исчез.
Алиенора, плача от боли в лице, вгрызлась в краюху, ещё горячую, по всей видимости, только что из печи. Доесть не успела. Вскоре появился Дрого, который снова бил и мучил её, выпытывая, кто принёс хлеб. Остатки краюхи он размазал сапогом по грязи и этим же сапогом ударил её по животу. Алиенору вырвало и он, грязно ругаясь, отшвырнул её головой об стену. А когда Дрого ушёл, она, корчась от боли, ползала по полу, собирая драгоценные крошки.
Уже около часа Джош с Гуго, периодически меняясь, пытались открыть деревянную дверь. Ключей действительно было очень много; некоторые вообще не получалось вставить, а остальные отказывались поворачиваться, но Джош, памятуя слова Буллита о том, что замок насквозь проржавел, упрямо возился с каждым ключом. Для смазки они предварительно впрыснули туда оливкового масла, маленькую склянку которого Бланка предусмотрительно прихватила на кухне. Гуго где-то раздобыл небольшой стеклянный фонарь, который девушка сейчас держала в руках, наблюдая за усилиями своих новых знакомых.
Когда уже на следующий день поздно вечером снова раздался осторожный стук в дверь, молодые люди, уже полностью готовые к предстоящему приключению, с удивлением увидели фигуру Бланки, одетую в мужскую рубашку и грубые штаны, из тех, что обычно носили рудокопы. Свою роскошную шевелюру она завязала в тугой узел и спрятала под большим беретом.
— Миледи, — Джош покачал головой, — вы не должны идти с нами…
— Но я пойду, — спокойно сказала девушка. — Давайте, показывайте дорогу.
— В этом нет никакого смысла. Помочь вы ничем не сможете, а кроме того, подумайте о том, что будет, если нас поймают.
— Чушь, — безапелляционно заявила Бланка, — если нас поймают, как раз мне-то, наверное, ничего и не будет, и уж во всяком случае, вам достанется намного больше. И, скажите на милость, как вы объясните леди Алиеноре, кто вы такие и с какими намерениями хотите вытащить её оттуда? И вообще-то, мальчики, я вовсе не обязана объяснять вам, почему да зачем я хочу куда-то пойти.
Джош с Гуго переглянулись и, пожав плечами, вышли на улицу. Площадь была пустынна; лишь одинокий фонарь тускло освещал небольшой кружок вокруг колодца, да с противоположной от них стороны из-за закрытых дверей таверны тётушки Фло доносились звуки волынки и скрипок.
Никаких неудобств Бланка им не доставила. Даже не обратив внимания на протянутую ей руку, она запрыгнула на бочку, а затем, ловко подтянувшись, забралась на крышу сарая, заставив Гуго ещё раз подумать об особенностях воспитания дворянских наследниц. Сейчас, держа в одной руке фонарь, другой она задумчиво перебирала оставшиеся ключи, которых оставалось ещё не меньше трёх-четырёх десятков.
— Мы так полночи провозимся, — наконец сказала она. — Слушайте, замок очень старый, его давно не открывали. Судя по всему, ключ тоже должен быть какой-нибудь старый и ржавый, если он тут вообще есть.
Хм, разумно, подумал Джош и на пару со своим другом он принялся перебирать ключи, откладывая в отдельную кучку самые новые с виду. Ржавых оказалось не больше полудюжины. После ещё четверти часа стараний замок скрипнул и дверь, наконец, открылась.
— Уф, — довольно прошептала Бланка, — отлично. Мы пойдём туда с Гуго, а ты, Джош, останься здесь и сторожи.
— Вы с Гуго?! — Джош поразился. — Я-то там был, а вы — нет.
Гуго согласно покачал головой.
— Ох, мальчики, — улыбнулась Бланка, — всё-то вам объяснять надо. Мастер Гербер говорит, что тебе по какой-то неведомой причине вообще на людях появляться не стоит, а ты собрался лезть в темницу, возможно, с толпой стражников. Мне не очень хочется, чтобы он мне потом нотации читал.
— Я не боюсь, — ворчливо пробормотал Джош, — да и вряд ли там толпа стражников. Тюрьма же вся пустая — там только у входа от силы двое стоят.
— А я и не сомневаюсь, что не боишься. Но всё равно останешься здесь. Гуго, пойдём.
Осторожно пробравшись между завалов старой мебели, они легко нашли сломанный люк. Подёргав для верности лестницу, юноша спустился первым и, осторожно выглянув за дверь, помахал Бланке рукой. Фонарь они оставили Джошу, — из-за двери, как и в прошлый раз, виднелись отблески факела, закреплённого в стене где-то за поворотом.
Слава богам, идти далеко не пришлось. Судя по описанию, в той самой камере, в которой Джош видел Урк’шахха, они заметили лежащую на полу скорчившуюся фигуру, еле видневшуюся в полумраке.
— Алиенора! Леа… — тихо позвала Бланка.
Ответа они не дождались. Бланка запустила руку в один из многочисленных карманов своих рудокопских штанов и вытащила средних размеров железный ключ.
— Это от камеры, — шёпотом пояснила она Гуго, — точнее, от всех камер. Тут везде запоры одинаковые.
Замок легко открылся. Гуго, выдернув из стены факел, вслед за Бланкой шагнул внутрь. Вздрогнул и остановился, увидев безжизненное тело Алиеноры, всё в грязи и кровоподтёках; обрывки одежды, собранные в рваный комок, она прижимала к своему лицу.
— Леа, Леа… — Бланка принялась трясти её за плечо. — Бесполезно. Сволочи. Мерзавцы. Ну, хоть дышит, по крайней мере.
Обернувшись и увидев застывшего Гуго, она грозно зашипела:
— Чего пялишься? Голых девок никогда не видел? Помогай, давай. Бери её.
Как будто очнувшись, он мотнул головой.
— Господи, да кто же это так?!
— Дрого. Помогай, говорю.
Гуго принялся отвязывать свой плащ.
— Одеть её надо во что-нибудь.
— Некогда. Там наверху оденем. Просто в плащ заверни. Бери, и потихоньку. Силёнок хватит?
Гуго пожал плечами и искоса глянул на Бланку — она была ниже его почти на голову, да и, похоже, помладше на годик-другой. Ишь ты, раскомандовалась. Он нагнулся и без особого труда взвалил тоненькое тело девушки себе на плечо.
В старой караульной из отверстия наверху уже протягивал руку Джош, глаза которого расширились от ужаса при виде окровавленного лица Алиеноры.
В каморке он вновь передал её Гуго.
— Идите к Финну, — прошептал он, — а я попробую завалить люк.
Осторожно положив на стол Алиенору, которая по-прежнему не подавала признаков жизни, Гуго нерешительно потоптался на месте.
— Что надо?
— Чистых тряпок. И воды, два-три ведра. Только не надо мне прямо из колодца тащить. Горячую надо.
— Где ж я вам горячую возьму? — Гуго пожал плечами. — Здесь нельзя огонь разводить. Заметят сразу.
— Ну, придумай что-нибудь. Кто из нас мужчина?
— Ладно. Попробую в таверне выпросить. Или нет, лучше у прачек. Я их всех знаю.
Через полчаса Гуго вошёл в дом, аккуратно прикрыв за собой дверь, и поставил на скамью рядом со столом два котелка, до краёв наполненных горячей водой. Бланка уже перевернула Алиенору на живот и, тихонько ругаясь, пыталась отлепить от её спины клочки платья, присохшие в кроваво-грязной коросте. На спине явственно виднелись следы от ударов кнутом.