— Я умоляю вас понять мои слова и наши побуждения, — мягко говорил Гровен, слегка покачивая головой, — хотя, как вижу, известия об обстоятельствах смерти его высочества Камбера Беркли вас опечалили. Но скажу ещё раз: он отошёл в мир иной в полном согласии с доводами нашего посланника. Королевство гибнет на глазах, а его физическое состояние и муки, которые он постоянно испытывал от своей болезни, не позволяли ему с гордо поднятой головой возглавить воинство Ордена. Это был единственный способ передать вам его титул и его права, и герцог с великой готовностью поручил нам сделать это.

— Что — это? — тихо произнёс Эдмунд, едва сдерживаясь. — Дать самому себе яд?

— Я не говорил этого, ваше высочество. — Гровен едва заметно поклонился. — Это решение принял сам герцог, и уже после отъезда нашего посла. Я абсолютно честен с вами и не сообщил бы всего, если бы не надеялся на понимание.

Эдмунд стукнул кулаком по столу.

— Мой дядя был сумасшедшим, а вы пытаетесь убедить меня в том, что он самостоятельно принял решение о таком способе передать мне свой титул? Даже, по всей видимости, не подозревая о моем существовании?!

— Мы сообщили ему об этом…

— Достаточно. — Голос Пемброка Ллевеллина подобно хлысту разрезал воздух. — Вопрошающие хитры и изворотливы, и это известно всем. Ничего, кроме пустых слов о последней воле Камбера, мы здесь не услышали. И я хотел бы узнать о цели вашего повторного визита в Драмланриг.

Гровен поклонился ещё раз.

— Повторюсь: королевство гибнет. И вина за это лежит на никчемной, ничем не подкреплённой и узурпированной власти покойного Роберта III Даннидира и нынешнего короля Галахада. И доказательство этому очевидно: посмотрите, с какой готовностью он передал бразды правления государством этим ненасытным волкам, каждый из которых думает только об одном — как развалить Корнваллис на части, отхватив себе самый жирный кусок. Только один человек способен восстановить порядок и власть закона — это законный преемник Роберта I-го, а именно присутствующий здесь Эдмунд Даннидир, герцог Беркли… Я могу попросить глоток вина, чтобы промочить горло?

— Нет. Продолжайте.

— Как будет угодно вашим высочествам. Силы Ордена Вопрошающих велики, что может подтвердить гонфалоньер Кенмар. — Епископ еле заметно кивнул в сторону стоявшего как изваяние рыцаря. — Но всё же недостаточны. Однако же их более чем хватит, когда во главе нашей армии встанет законный претендент на престол… с Бременем Власти в руках. Мы знаем, что оно у вас есть.

Брови Эдмунда поползли вверх.

— Мы внимательно наблюдали за вашими перемещениями, — мягко произнёс Гровен. — Вы вчетвером ушли за Стену сразу после Кромдеха, и лишь пять дней назад все четверо целыми и невредимыми вернулись в Драмланриг. Выводы сделать несложно.

Ллевеллин усмехнулся.

— Ваш прозрачный намёк на то, что у меня в замке имеется ваш соглядатай, я понял. Не удивлён. Весь Корнваллис напичкан шпионами Вопрошающих…

Епископ как будто даже возмущённо взмахнул руками. Герцог презрительно взглянул на него.

— Что хочет Орден?

Гровен улыбнулся.

— С момента своего основания Орден Вопрошающих стоит на страже равновесия в этом мире, по мере сил и возможностей стараясь оказывать посильную помощь Великому Судии Аиру в его…

Пемброк Ллевеллин фыркнул.

— Прекратите. Я спрошу ещё раз: что хочет Орден?

Епископ поджал губы.

— Как вам будет угодно. Во всём Корнваллисе только Орден Вопрошающих обладает достаточными ресурсами и самой стройной организацией, которые способны обеспечить соблюдение законности и незыблемость порядков, даже в самых отдалённых уголках государства. И, как только истинный король воцарится на престоле, Орден будет готов предложить ему наивозможнейшую помощь в делах управления королевством. Секретарь Ордена магистр Майрид, — епископ кивнул в сторону стоявшего позади монаха, — уже подготовил соответствующую бумагу…

— Понятно, — прервал его герцог. Пожевав губами, он глянул на Эдмунда. — Что скажет лорд Беркли?

— Вон… — Глаза у юноши вспыхнули. — Всё одно… чем вы лучше графа Рича или Хильдеберта Тэлфрина? Вам тоже нужен свой кусок? И желательно весь? Вон отсюда…

Лейн Гровен вздохнул, обратив свой взгляд на Ллевеллина.

— Ваше высочество, со всем смирением мы просим вас об отсрочке на несколько дней в принятии столь важного решения. Возможно, вам удастся за это время охладить эту горячую голову…

— Нет, — жёстко сказал старик, — это не моё решение. И в данном случае я поддержу своего молодого родича. Слуги проводят вас.

Герцог хлопнул в ладоши и двери немедленно открылись.

— Всего лишь небольшая отсрочка, — пристально глядя ему в глаза, произнёс Гровен. — Иначе…

— Что?!

— Иначе нам придётся приложить все усилия к тому, чтобы Бремя Власти перешло к Ордену.

Эдмунд схватился за кинжал.

— Не стоит, мой мальчик, — сказал Ллевеллин. — Это недостойно тебя.

И, помолчав, добавил:

— Отсрочка — да. Но только на четверть часа, чтобы вы покинули Драмланриг. Иначе ваши головы перейдут ко мне. Поторопитесь.

Епископ, ни слова не говоря, поклонился и, взмахнув полами широкой тёмно-фиолетовой рясы, вышел за дверь, сопровождаемый своими наперсниками.

Столица королевства гудела, как растревоженный улей, и отголоски споров и шёпотков с городских улиц вместе с весенним ветром врывались в коридоры Лонливена, будоража умы. Уже не раз Бланка замечала, что придворные странно посматривают в её сторону, прерывая свои разговоры и как-то торопливо кланяясь.

Этельвин, Великий Магистр ордена Вопрошающих, сообщил королю о том, что Эдмунд Беркли, сын и наследник казнённого графа Рутвена, жив и здоров. Её Эдмунд. Её настоящий муж и отец её ребенка.

Этельвин сидел в мягком кресле, тяжко вздыхая и покачивая головой в такт своим словам. Это был благообразный старик с проседью в длинной бороде, одетый в простую рясу, и только пять тоненьких косичек на гладко выбритом черепе указывали на его высокий статус. Весь вид магистра говорил о том, что он глубоко сожалеет, что именно ему выпала неблагодарная задача сообщить его величеству столь неприятную новость.

Но не в том беда, что этот юноша оказался жив, сказал он. Беда в том, что он — ещё и правнук Эвана Даннидира, герцога Когара. И он выбрал этот тяжёлый для королевства момент, чтобы воскреснуть из небытия и предъявить претензии на престол. Южные графства укрепляются и вооружаются, говорил Этельвин. Его высочество Ллевеллин, принявший сторону претендента, собирает отряды в Драмланриге, граф Гленгорм строит оборону замка Илбрек, по последним сведениям, Хартворд также готовится к войне, а мятежный западный герцог Пепин Бедвир во всеуслышание объявил о том, что он поддержит сира Эдмунда в его намерении вернуть себе корону.

— Но самое плохое состоит в том, что в самом Лонхенбурге нет единства. — Этельвин удручённо взглянул на Галахада. — Ваше величество, ходят упорные слухи о том, что в руках претендента — тот самый артефакт, до которого может дотронуться лишь истинный король.

Галахад вздрогнул.

— Бремя Власти, — едва слышно прошептал он.

— Да. — Великий Магистр со вниманием посмотрел на своего собеседника, удостоив Бланку мимолётным взглядом. — Орден Вопрошающих полностью на вашей стороне. В наших глазах вы являетесь законным преемником Роберта I Даннидира, а Рутвен Беркли лишил себя и своих наследников всех возможных прав на корону, запятнав свою рыцарскую честь участием в заговоре. Даже если эти права у него и были. Но я прошу вас сказать мне… можете ли вы прилюдно выступить с опровержением этих зловещих слухов? Можете ли предъявить народу Бремя Власти?

Галахад молчал, погрузившись в свои мысли. Этельвин прочистил горло.

— Ваше величество, — мягко произнёс он, — Орден уже сделал свой выбор, так что ответ на этот вопрос для меня не настолько важен. Кроме того, мы не склонны придавать излишнее значение сказкам для простолюдинов. Но если вы готовы принять совет, который диктует мне мой стариковский опыт…