редактор, который впервые опубликовал мои стихи, устроил мне

что-то вроде экзамена. Он, по мере того, как я приносила новые

стихи, предлагал мне разнообразные темы для стихов и прозы.

И сказал тогда: «Талант отличается от гения тем, что имеет границы.

В какой-то момент обнаруживается неспособность сделать что-

либо на определенную тему в предлагаемой форме. Пиши». И я

начала писать на заданные им темы. Это продолжалось около

года. Когда он попытался меня остановить, я напомнила о его

предложении — распечатать все, что будет готово к тому моменту, когда он предложит завершить эксперимент. Когда картридж за-

кончился, а стол был завален, он сбежал. Его терпению надо от-

дать должное. Кстати, этот же редактор был сторонником идеи, что женщине-поэту свойственно эксцентрическое сексуальное по-

ведение. И еще он говорил, что гениальным поэтом может быть

109

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

только мужчина, а просто поэтом — женщина, которая любит жен-

щин. Я не то и не другое, Джим.

— Я знаю.

Возникла пауза.

— Почему у тебя так мало опубликованных вещей? — спросил он.

— На самом деле не так уж и мало. Довольно много программ для

радио, сценариев видовых и документальных фильмов и тех, что

ждут своей очереди. А самое главное — это мои переводы и сбор-

ники стихов. К сожалению, то, что вышло, больше известно в Ев-

ропе, чем здесь. Но остановиться я не могу. Я пишу, как дышу.

«Я люблю тебя, — думал он, — у меня хватит терпения ждать, пока ты пишешь. Всегда. Всегда».

— Зимой пишется лучше всего, — тихо сказала она, — особенно, если много снега.

— А я с зимой расстаюсь легко. Весной и особенно летом много

дел — фестиваль.

— Хорошо, когда знаешь наперед, что будешь делать. У меня так

не получается

— Давай попробуем.

— Что именно?

Он наклонился к ней и взял ее руки в свои.

— Попробуем осуществить наш первый план. Я ищу голос для за-

писи романа. Женский голос.

— Записать «Перспективу»? С тобой?

— Да.

— Джим, это лучший подарок в этот день в моей жизни.

— В этот день?.. Господи, ты смешная! Сегодня день твоего

рождения?

Она кивнула.

— Подарок за мной.

— Это не обязательно.

— Еще у меня есть просьба, — продолжил он, — на церемонии по

поводу номинации за «Лучший дебютный роман» будь моей офи-

циальной спутницей. Пожалуйста.

— Хорошо, — улыбнулась она.

В тот вечер их недосказанная тишина так и осталась нетронутой.

Они легко прикоснулись щеками на прощание, когда она вышла про-

водить его, и задержались в этом прикосновении дольше обычного.

110

ЧАСТЬ I. ГЛАВА X

— Оставим все прошлое в прошлом, — сказал он.

— Я свободна, Джим.

— Я тоже.

Ее сценарии лежали в его рыжем портфеле, а стихи звучали

в душе.

Удивительные совпадения иногда становятся реальными собы-

тиями жизни. Ночью, лежа без сна, вспоминая их разговор и гра-

вюру с планом Венеции в библиотеке Эджерли-Холла, Джим

перечитал небольшой фрагмент своего романа.

«В 1615 году Себастиан Виллан* из семьи франкфуртских коже-

венников пустился в многолетнее странствие по городам Италии.

В 1619 году он добрался до Венеции — тогдашней столицы изда-

тельского мира, где поступил учиться в Скуола Сан-Гульельмо —

школу печатников, основанную английской четой. В 1621 году Се-

бастиан женился на Беатриче Артелли — дочери покровителя

школы, и увез ее в родной Франкфурт. Перед свадьбой Себастиан

сделал в подарок родителям невесты гравюру с изображением Ве-

неции — ведуту — вид города с высоты птичьего полета. Через два

года копию его работы синьора Артелли привезла в Лондон».

Это нить — нить истории, нить памяти. Она то исчезает, то по-

является вновь, но только тот, кто чувствует ее, помнит о ее суще-

ствовании, может своими руками иногда выловить ее, прежде чем

она вновь скроется под подобной морской — поверхностью на-

стоящего. Это история слов, людей и произведений. Если она

есть, она иногда всплывает на поверхность на протяжении жизни.

* Vellin (фр.), виллан — то же, что Kalbfell (нем.) — телячья кожа или пергамин

(разновидность пергамента) (прим. автора).

111

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

Глава XI

И наступит время, вот увидишь, и не будет больше слез, И любовь не разобьет больше твое сердце,

зато разгонит твои страхи…

Группа Mumford & Sons «После шторма»

На седьмое декабря назначили первую запись аудиокниги.

Виола обгоняла себя, добираясь до «Флори Филд» за пятнадцать

минут, вместо прежнего получаса, торопясь на репетиции. Зал те-

атра, где они работали, стал для нее главной точкой притяжения.

«Не удивляйся: моя специальность — метаморфозы. На кого я

взгляну, становятся тотчас мною»*.

Охваченная воодушевлением Виола встретилась с Линдой. Они

давно не виделись. Линда, как всегда, бурно и громко одобрила

последние новости.

— Похоже, что у него появились новые идеи для фестиваля.

И они связаны с некоторыми из моих пьес, — в конце разговора

добавила Виола.

— Наконец-то ты выбираешься из скорлупы. Слушай, ну а как он

тебе в…

— Да мы не ради этого встречаемся.

— Разумеется, не ради! Еще бы!

Виола только рукой махнула.

Не прошло и пяти минут после ее ухода, как Линда позвонила

Джиму.

— Какой же ты умница! Лучшего голоса не найти!

— Ли, я боюсь даже думать об этом, чтобы не сглазить. Скажи, мне все это снится?

— Не снится. Успокойся. Просто, по-моему, вы оба чуть сошли с ума.

24 ноября «Вечерний стандарт» назвал Джеймса Эджерли деся-

тым из двадцати самых популярных авторов года в категории «Ли-

* Бродский И. Вертумн.

112

ЧАСТЬ I. ГЛАВА XI

тература». За день до церемонии вручения премии «Дебютный

роман» в пабе у Мартина Виола показала Джиму эту заметку. Он

иронически улыбнулся и покачал головой.

— Что-то, по-твоему, не так?

— Приятно, конечно. Но, честно говоря, лучше, если бы это

было в категории «Театр».

— Обязательно будет.

Он снова покачал головой.

— Что все же не так? — снова спросила Виола.

— Завтрашний вечер… — он почти перешел на шепот. — На

самом деле я боюсь, что ты можешь неправильно истолковать мое

приглашение.

— Джим, — она улыбнулась и тронула его руку, — не думай так.

Вечером следующего дня он был полон решимости сместить

с поста мэра, не способного восстановить нормальное движение

транспорта в центре. Город был завален снегом, и машина плелась

по дороге, напоминавшей горные тропы.

Виола ждала. «Я вишу на пере у Творца крупной каплей лило-

вого лоска», — думала она, глядя на себя в зеркало. В ее жизни тер-

пение не раз испытывалось ожиданием, отбиравшим силы, когда

таяли надежды и чувства уходили, как вода в песок. Сейчас она не

подгоняла время и не сомневалась. Джим, элегантный, подтяну-

тый, в черном костюме, приехал с небольшим опозданием и долго

извинялся. У здания Художественного клуба стало очевидно, что

патетика этого события являет полную противоположность сдер-

жанности «Книжника». Здесь было царство литературного шоу-

бизнеса. Количество представителей прессы соответствовало

размаху мероприятия, а среди многочисленных гостей можно

было увидеть любителей и завсегдатаев подобного рода собраний

в мире искусства, бизнеса и политики. Всех встречал ковер – не

красного цвета, а оттенка слоновой кости, и распорядители, ре-

гулировавшие перемещение гостей по нему к открытым дверям.