Двое мужчин снимают с дверей три огромных засова, сделанных из широких досок. Мое сердце бешено колотится в груди, словно ему плохо под защитой моих ребер, и оно хочет вырваться на свободу. Тяжело сглотнув, я сильнее сжимаю пальцами холодный металл автомата, наблюдая за тем, как огромные двери, душераздирающе скрипя, медленно отворяются. В моей голове скрип двери, бешеное сердцебиение и тяжелое дыхание смешались в одну отвратительную симфонию, от которой закладывает уши.

      Двери не распахивают нараспашку – лишь приоткрывают так, чтобы мы смогли протиснуться между гигантскими створками. Первым, сжимая в руках оружие, выходит Джейсон, следом за ним иду я. Дневной свет ослепляет меня, зажмурившись, я делаю несколько больших шагов, чтобы не мешать остальным выйти. Когда все пятеро оказываются снаружи, двери, все так же отвратительно скрипя, закрываются за нашими спинами. Покачав головой, я оборачиваюсь. Снаружи крепкое дерево покрыто множеством глубоких царапин, словно нечто огромное старалось прорыть себе путь к нам. Меня передергивает от одной мысли об этом. К счастью, никто из них уже давно не подходил так близко к нашему убежищу.

      Чья-то рука несколько раз хлопает меня по плечу. Я отвожу взгляд от двери и поворачиваюсь, смотря на лицо Джейсона, скрытое от меня респиратором и почти такими же, как у меня, очками. Он указывает ладонью в сторону дороги, намекая на то, что нам пора идти. Я согласно киваю.

      Говорят, что нельзя нарушать покой мертвых. Вот только здесь нам некому помешать – даже мертвецов не осталось.

      Мы идем по пустынной улице, под нашими ногами хрустят гравий, обломки черепицы с крыш ближайших домов и куски сгнившей древесины. Единственный звук, который нарушает эту мертвую тишину – наши шаги. Затхлый лишенный жизни ветер швыряет в лицо песок, бетонную крошку, небольшие куски стекла и пыль – если бы не очки, с зрением можно было бы смело попрощаться.

      Вскоре мое тяжелое дыхание, искаженное респиратором, заглушает все звуки. Я не слышу хруста сгнивших костей покосившихся, наполовину рухнувших зданий под своими ногами, не слышу, как ударяются о стекла моих очков тела маленьких убийц - даже мое сердцебиение затихает, погружая меня в почти полное безмолвие.

      Только мое дыхание.

      Мне тяжело поверить, что по этой улице когда-то ходили люди. Мысль о том, что этот город когда-то был жив, что каждая его частица была наполнена жизнью, кажется мне настолько абсурдной, что я никогда не думала об этом. Жизнь осталась в том, старом, рухнувшем мире, и нечего было даже думать об этом.

      В новом мире были лишь смерть и страх.

      Чтобы было меньше шансов столкнуться с ними, было решено идти переулками и узкими улочками. Конечно, из-за этого на дорогу уйдет больше времени, чем напрямик, зато больше шансов на то, что мы выживем. Я держу оружие наготове, сняв автомат с предохранителя – мы не знаем, что и когда решит напасть на нас, так что нужно быть готовым ко всему. По ящикам перебираясь через высокий деревянный забор, отделяющий одну часть переулка от другой, я поворачиваю голову, смотря на Райана, идущего следом. Поймав на себе мой взгляд, он, подняв руку, коснулся двумя пальцами своего респиратора, после чего протянул их в мою сторону. Этот знак означал поцелуй. Чертов мужчина всегда так делал, когда мы были на вылазке, и от этого жеста мне становилось несколько легче. Как бы сентиментально это не было, но я повторила этот жест по отношению к нему.

      Потому что, когда смерть нависает над тобой, обнимая черными крыльями, ты как никогда раньше начинаешь ценить минуты, проведенные с родными людьми.

      Тишину мертвого города разрывает дикий вой, пронизывающий первобытным страхом. Рванув в сторону, я прижимаюсь плечом к мусорному баку, чувствуя, как пальцы начинает сводить судорогой. Это происходит каждый раз, когда я понимаю, что скоро придется стрелять. Сзади меня к баку прижимается Грейс – Райан, Джейсон и Натан используют в качестве укрытия автомобиль, стоящий на другой стороне переулка. Мое тело дергается вперед, я хочу перебежать к мужу, но рука Грейс удерживает меня на месте. Я резко оборачиваюсь, собираясь убрать от себя ее руку, но женщина отрицательно качает головой. Указав на мужчин, Грейс проводит большим пальцем по своей шее, после чего указывает на меня, прижав палец к респиратору и отрицательно покачав головой.

      «Они умрут, если ты не будешь вести себя тихо».

      Сжав челюсти, я снова кидаю быстрый взгляд на Райана, который в этот момент как раз снимает свой автомат с предохранителя.

      Вой повторяется, но уже гораздо ближе, чем в прошлый раз. То, что издает этот вой, здесь, в этом переулке. Задержав дыхание, я чуть выглядываю из-за бака.

      Он стоит в конце переулка. Сгорбившись, он опирается на согнутые костяшки пальцев, которые оканчиваются длинными, изогнутыми когтями. Похожий на обтянутый кожей скелет, с четко выпирающим позвоночником, он не имеет ни глаз, ни носа. Все его лицо - огромная пасть, наполненная тремя рядами похожих на бритвы зубов. Издавая мерзкие булькающие звуки, онвываливает длинный раздвоенный язык мерзкого фиолетового цвета, который, истекая слюной, теперь лежит на земле между его тощих конечностей.

      Он – лишь один из тысячи омерзительных тварей, которые пытаются убить нас.

      Нахмурившись, я наблюдаю за тем, как тварь, задрав голову, снова издает пронзительный вой. Клокоча и словно оглядываясь, он делает пару прыжков в нашу сторону. Мы замираем – хоть этот ублюдок и слеп, но у него отменный слух. Малейший шум, – и мы покойники. От страха все мое тело скручивает судорогой, но даже это не уменьшает моего любопытства. Самые мелкие из нихникогда не охотятся поодиночке, мы это уже давно поняли, так что он делает здесь один?

      Резко подавшись вперед, я чуть не вываливаюсь из-за бака. Что это, черт возьми? На том месте, где буквально секунду назад стояла тварь - лужа черной крови. В этот момент я, кажется, начинаю понимать, что происходит – он ранен и пытается найти «своих». Поскуливая, тварь поворачивается к нам боком, показывая ужасную рваную рану, из которой едва не вываливаются сплетенные в тугой клубок внутренности. От этого зрелища к горлу подскакивает рвотный ком, и, если бы не пугающая мысль о том, что могло оторвать этому ублюдку половину туловища, я бы определенно рассталась со своим завтраком. Задрав голову, он снова воет – и на этот раз ему отвечают. Это был не одиночный вой, нет, это был победоносный клич, означающий, что охотник все же настиг свою жертву. Смачно выругавшись, я прицелилась, собираясь одним выстрелом снести этой мерзости голову, чтобы он не привел их к нам, но было поздно. Они появились словно из неоткуда, заполняя переулок своими тощими телами и мерзкими клокочущими звуками. Грейс положила ладонь на мой автомат, заставляя меня опустить оружие. С огромным трудом подавив пламя гнева, вспыхнувшее во мне, я повернула голову в сторону мужчин – и в ужасе замерла.

      Одна из этих тварей стояла на багажнике автомобиля, задней лапой опираясь о голову Натана.

      Даже с такого расстояния была видна дрожь, которая охватила его тело. Я не могу отвести взгляда от омерзительной твари, которая может в любой момент наброситься на него, если Натан хоть немного пошевелится. Повинуясь инстинктам, я вновь начала прицеливаться, но меня отвлек отрицательно покачавший головой Райан. Медленно подняв руку, муж указал на фонарный столб, который было прекрасно видно с того места, где я находилась. Сделав из пальцев пистолет, он чуть дернул рукой, показывая выстрел.