- Не приближайся…

- Что ты делаешь, Авелин? – она испуганно смотрит на автомат в моих руках. – Это же я, Кетти! Неужели ты меня забыла?

      Кетти Рассел, старшая сестра Натана. Кетти Рассел, моя лучшая подруга. Кетти Рассел, девушка, которую они сделали своей самкой, мерзкой тварью, производящей на свет их мерзких детей.

      Как, черт возьми, ее можно забыть?! Судорожно вдохнув, я снова направила на Кетти дуло автомата, но чертов Натан встал между нами. Зарычав от злости, я резко схватила его за плечи, встряхнув.

- Очнись, ублюдок! Это не твоя сестра! Да, у этой твари остались воспоминания твоей сестры, но, черт возьми, Кетти мертва уже пять лет!

      Именно в этот момент Кетти кидается на Натана, вонзив зубы в его шею. Парень дико закричал от боли, вцепившись рукой в волосы мертвой сестры, а я, отскочив на шаг назад, наконец, делаю выстрел. Между глаз девушки появилась ровная дыра, а кровь, брызнувшая из нее, испачкала лицо Натана. Глаза Рассела пораженно расширяются, время останавливается в тот момент, когда наши взгляды встретились.

      Тело Кетрин Рассел с грохотом рухнуло на пол.

      Завизжав диким зверем, он кидается к ней, обхватив лицо сестры ладонями. Я вижу, как дрожат его плечи, как бежит кровь из раны на его шее – и понимаю, что плачу сама.

      Кетти была моей единственной подругой. Именно она уговорила меня посмотреть на Райана, как на мужчину, именно она всегда была рядом со мной – и за ее доброту я отплатила ей пулей промеж глаз.

      Вскочив на ноги, Натан хватает меня за плечи и начинает грубо трясти. Краем уха я слышу недовольное мяуканье из своего рюкзака, но сейчас оно не имеет значения. Глаза юноши полны безумия, все его тело дрожит от гнева, и мне кажется, что сейчас он сомкнет руки на моей шее, но этого не происходит. Вместо этого Натан продолжает трясти меня, да так, что я клацаю зубами. Сжав его запястья, я пытаюсь вырваться, но хватка безумца слишком сильна.

- Ты убила ее! Ты убила Кетти!

      Всхлипывая, я промямлила в ответ что-то неразборчивое, чувствуя, как липкие щупальца страха сдавливают мое сердце. Переведя взгляд на тело девушки, грязное, обнаженное, окровавленное, я почувствовала, как рвотный ком отвращения подскакивает к моему горлу. Отвращения к себе, к миру, к происходящему, к Кетти, к орущему прямо мне в лицо Натану.

      Кровь Кетти черная, как тьма, медленно окружившая нас, когда факел, который я выронила, погас окончательно. Тяжело дыша, я чувствую лишь хватку Натана и его тяжелое дыхание на своем лице. Мне безумно страшно, я хочу сбежать как можно дальше от сюда, спрятавшись от всего окружающего мира, и именно в этот момент, когда моральная слабость достигла своего пика, Натан тихо шепнул:

- Я убью тебя. Прямо сейчас.

      В ту же секунду его руки смыкаются на моей шее. Я стою неподвижно, позволяя ему душить себя – в ту секунду я совершенно не понимала, что происходит. И лишь когда легкие начинают огнем гореть от нехватки воздуха, я, вцепившись ногтями в лицо Натана, бешено завизжала, сдирая с его щек куски белой кожи. Он закричал от боли, но хватки не ослабил – тогда я со всей силы ударила его головой, слыша, как хрустнули его нос и мои треснувшие очки. Парень рухнул на пол рядом с телом своей сестры, а я, спотыкаясь и чуть ли не падая, вылетела прочь со склада.

- Авелин, стой!

      Я дико завизжала, когда чьи-то руки обхватили меня, бегущую вперед, поперек талии, удерживая на месте. Крича и плача, я пыталась вырваться, но, когда чьи-то теплые губы коснулись моего виска, а руки обхватили крепче, я безвольно замерла в объятьях мужа. Крепко прижимая меня к своей груди, Райан судорожно шептал что-то успокаивающее – он явно был напуган моим поведением.

- Тише, моя хорошая… - он развернул меня к себе лицом, и я, уткнувшись носом в его шею, разрыдалась в голос.

      В тот момент, когда Натан, чье лицо было в крови, вылетел из склада, крича что-то про то, что он убьет "эту суку", я потеряла сознание.

      Тихо застонав, я села на кровати, держась за голову - все мое тело ужасно болело. Воспоминания о произошедшем ужасным хороводом ворвались в мою голову и я резко огляделась, смотря на родные стеллажи и покрывало цвета морской волны. Когда это мы успели вернуться домой?

      Покрывало отодвигается в сторону и внутрь заходит Райан - на руках мужа я замечаю того самого котенка, которого сунула в свой рюкзак. Посмотрев на меня, он с неким облегчением вздохнул, присаживаясь рядом со мной. Протянув руку, я провела пальцами по черному меху животного, впервые в жизни боясь посмотреть мужу в глаза. Несколько минут мы сидим в полной тишине, нарушаемой лишь мурлыканьем котенка, но Райан был бы не Райаном, если бы не нарушил это молчание:

- Я знаю, что там произошло, - я лишь нахмурилась, но отвечать не стала. - Ты не виновата, Авелин. Сама прекрасно знаешь, что Натан психически неуравновешен. Сейчас он сожалеет о том, как себя повел, и...

- Ты когда-нибудь обращал внимание на даты, которые стоят на продуктах, которые мы сюда тащим?

      Я все же подняла взгляд, смотря на удивленного мужчину. Нахмурившись, он отрицательно покачал головой. Вздохнув, я, приведя мысли в порядок, продолжила:

- На пакетах с соком стоял 2087 год. Объясни мне, как это возможно, если мы находимся под куполом с 2067-го года?

      Он нахмурился, понимая, что именно я имею в виду.

      Все совсем не так, как мы привыкли думать.

Глава IV.

Два месяца спустя.

Благотворительные ужины – весьма утомительное развлечение Высшего Света. Мне оно никогда не нравилось. Пускай Господь и учит нас, что мы должны помогать тем, кто не имеет того, что имеем мы, но это не делает эти… собрания интереснее. Правда, было кое-что, что заставляло меня приходить на каждый благотворительный вечер, слушая пение «голодающих» детей из детского дома или же игру на фортепиано музыканта-инвалида.

      Эамон Вальен этого стоил.

      Я узнала его фигуру сразу же, стоило мне заметить его среди этой толпы. Он стоял, гордо расправив плечи, и, вежливо улыбаясь самыми уголками губ, беседовал о чем-то со своей пожилой матушкой. Насколько я знала, Эамон был самым младшим из десяти сыновей рода Вальен, и оба его родителя были довольно преклонного возраста. Никогда не любила пожилых людей – от них пахнет лекарствами и смертью. Не хочу однажды стать такой же.

Натянув на губы дружелюбную улыбку, я, разгладив складки изумрудного платья, сшитого из тяжелого бархата, плавно направилась в их сторону. Он заметил меня еще до того, как я подошла достаточно близко, и легкая улыбка, которая появилась на его губах, когда Эамон посмотрел на меня, заставила мое сердце сладко замереть.