– Это вряд ли, – фыркнула девушка. – Я прекрасно знаю, что есть, и чего нет в моей комнате.

– Когда-то там была моя комната, и я жил в ней гораздо дольше, чем ты живёшь на этом свете. Как думаешь, сколько секретов там осталось? Проверь за большим зеркалом. Я всё думал, зачем я её забрал у магов. Вот и пригодилась.

– Надеюсь, это не шутка, – только и сказала Эрия, и упорхнула в комнату. Не прошло и десяти минут, как она прибежала, довольная и счастливая. В её руках была небольшая потрёпанная книжка с обгоревшим снизу корешком. Сухая кожаная обложка дала трещину в виде причудливого дерева.

– А ты говорила, что всё знаешь, – Вальтасар бросил мимолётный взгляд на трофей девушки. – Вот и пользуйся. Сложного нет ничего.

– Синте Нарио, – довольно кивнула головой Эрия.

– Самое глупое заклинание. Хотя и весьма полезное, – поморщился Вальтасар. – Рад, что ты его знаешь, иначе бы я заснул от скуки, рассказывая тебе, как оно работает.

– Я и сама знаю. «Перо лентяя», как его называют маги, – Эрия говорила это главным образом мне, поймав мой непонимающий взгляд. – Так чародеи пишут огромное количество книг. Достаточно написать одну, а потом, с помощью чар, создать несколько экземпляров. А в Апокрифе Чародея наши древние тексты сами переведутся на общий язык.

– Избавь меня от необходимости слушать историю до конца, – демонстративно зевнул некромант. – Расскажешь своему другу, когда будете добираться до Силаны. Хотя на твоём бы месте, Мортемар, я не стал сильно настаивать на рассказе.

– Спасибо за помощь, Вальтасар, – девушка улыбнулась ему, и в ответ некромант лишь подмигнул едва заметными белёсыми зрачками. Не знаю, как это объяснить, но с каждым днём этот чародей всё больше превращался в мертвеца, но его это нисколько не заботило, как и остальных.

Нам предстояло приготовиться к путешествию, но почему-то не хотелось снова идти куда-то. Я устал, устал бегать, прятаться, быть пешкой. Все хотят быть королями в собственной жизни, но никто не задумывается, что он всего лишь раб. Всё, что у него есть – мечта стать хоть кем-нибудь. И я тоже был таким. Уставшим и мёртвым.

– Мортемар, ты совсем поник, – Эрия видела, что со мной что-то не так. – Совсем на себя не похож.

– Не бойся, – улыбнулся я. – Это пройдёт.

– Очень на это надеюсь. Всего один шаг назад – и ты никогда больше не догонишь всё, о чём мечтаешь. Не ты первый, с кем совпадал мой путь. Я видела падение многих.

– И много таких было?

– На хорошее кладбище наберётся, – насупилась она. – И у каждого своя смерть. Бесславная и глупая, иногда безумная. Ладно. Дождёмся возвращения отца, тогда будет легче двигаться вперёд. Интересно, чем всё закончится.

Да уж. С ней не соскучишься.

Что ещё я для себя обнаружил? Одну простую истину: судьба любит играть с нами. Наш отдых закончился в тот же миг, когда начался.

Крики и шум во дворе застали нас врасплох, но не были полной неожиданностью. И когда мы вышли на балкон, запах смерти уже летал в воздухе…

– Они выбрали войну вместо мира, – задумчиво сказала Эрия и прыгнула вниз.

Я сперва чуть не закричал, но девушка плавно летела к земле, словно шла по воздуху. Только когда я убедился, что она спокойно стоит, мои мысли устремились дальше.

Возле открытых ворот замка стояли Четверо и небольшая группа демонов, повернувшись лицом к морю. Дайферус тяжело дышал, одну ладонь он сжал в кулак, а свободной держал за запястье Асумаракана. Со стороны бухты я видел многих чародеев, и крылатых и нет, они сосредоточенно пытались пробить оборону врагов. Демоны выглядели ужасающе, особенно меня поразили их исполинские тела – не менее трёх метров в высоту, украшенные рогами или просто безобразными наростами, однако эти маги выглядели значительно лучше, чем Яруно или Адера. Рядом с ними крылатые чародеи казались весьма маленькими, но в искусстве чар они были искушены гораздо сильнее. Один из защитников Небесного Города, взяв меч, наполнил его магией из своей ладони, и лезвие клинка, даже не коснувшись груди одного из демонов, оставило глубокую длинную рану, заставив врага упасть наземь. Старый маг в синей мантии, стоявший позади крылатых магов, поднял руки вверх и держал барьер вокруг своих подчинённых, Прозрачная материя, похожая на жидкое зеркало моста, полностью защищала соратников старца, не пропуская заклятий Четырёх. Живой щит рыцарей защищал чародеев Небесного Города, выстроившись клином.

Дайферус не смог принести нам мир.

Я не стал смотреть со стороны. Может, это было лишним, но почему-то я был уверен, что моё место рядом с Эрией. Поддавшись порыву, я схватил клинок, подаренный Вальтасаром, и вышел за врата. Демоны пропустили меня вперёд, и я стал бок о бок с девушкой.

– Уходи отсюда! – в руках Эрии показалась искра и огненный шар начал вертеться на её ладони.

– Нет.

– Не промахнись, Мортемар, – я почувствовал одобрительное хлопанье Вальтасара по плечу.

Я не учёл одного: я ни секунды не держал клинок в настоящем бою, и только теперь это осознал, но деваться было некуда: Эрия и Дайферус, стоя сзади меня, что-то крикнули, и две стены огня, слева и справа от меня, метнулись к врагам, разбивая клин рыцарей. Один из демонов, заметив пламя, упал на колени, но через мгновение встал, полностью преобразившись. Его руки, налитые излишне большими мускулами, смяли двоих из рыцарей, оставшихся на моём пути перед барьером. Это был мой шанс, и я, размахнувшись, бросил клинок в маячившую впереди синюю мантию.

Меч словно подхватило ветром. Это явно сделал кто-то из магов Айеро или демонов. Лезвие моего клинка с силой вошло в плечо старого мага, срезав перо с крыла одного из защитников. Удар был такой, что маг пошатнулся, и барьер дрогнул. Это было то, чего и хотели Четверо, и я знал, что правильно сделал… Но на моих руках теперь была кровь. Кровь человека, которого кто-то любил, и который кого-то защищал… У всего есть две стороны.

Странное чувство жажды усилилось, и мои глаза неотрывно следили за упавшим стариком, замечая каждую каплю вытекающей из раны жидкости. Лезвие потемнело, я чувствовал, как дрожит старик, видел, как мертвеет кожа на его плече. Было впечатление, что он гниёт у меня на глазах, и барьер его таял точно так же, как и сам чародей. Вместе с тем мне показалось, что в глазах старика рассеялся какой-то туман, и его зрачки обрели осмысленность…

И тогда я увидел Миллия.

На нём была лёгкая мантия с кольчужным нагрудником, спускавшимся почти до пояса. Он смотрел прямо на меня, сжимая в руках какие-то серо-белые предметы. Я не видел на его лице никаких эмоций: ни жалости, ни радости, ни сомнений.

– Миллий! – мой голос был еле слышен, но я знал, что он услышал. Услышал, но не собирался отступать и выставил руки вперёд…

Чья-то тяжёлая рука буквально отшвырнула меня в сторону, а её обладатель, рослый демон, загорелся и упал, но мне было не до него. Я терял друга. И терял веру в дружбу…

Почему тот, кто очень дорог нам, тот, кто является большей частью нашего мира, вдруг поднимает клинок? Почему мы сами часто рушим то, что долго создавали? Из боли рождается боль, а из ненависти – ненависть. И только из любви чаще всего рождается вовсе не любовь… А боль и ненависть.

Для моего друга на острове не было друзей и прошлого. Он пришёл сюда, как охотник.

Маги Айеро уже были около меня, оставив рыцарей демонам, и я был под их защитой. Эрия, заметив моего друга с камнями в руке, быстро выбросила руку вперёд, и яркий луч, ударив прямо в грудь, оглушил Миллия, отчего тот упал навзничь. Чародейка злобно посмотрела на меня.

– Я не убила его только потому, что он твой друг, – объяснила она, смотря мне в глаза.

За моей спиной происходило что-то жуткое, я это понимал, слыша крики тех из чародеев, кто был ещё жив. Когда я обернулся, мне на миг показалось, что я смотрю на мир через зелёное стекло, а потом всё исчезло так же быстро, как и появилось. На лице одного из поверженных магов застыла гримаса ужаса. Рядом с ним, жутко улыбаясь, стоял Вальтасар.