Никому об это не рассказывала, ни маме, видевшей, как болезненно переживаю расставание с человеком, которого не получалось разлюбить, ни Жене, ставшей моей опорой в прямом смысле слова. Ночь дарила мне сны. Сны полные любви, нежности и его… Райна.

Впервые он мне приснился спустя четыре месяца после возвращения. До этого никаких сновидений, просто проваливалась в темную яму и утром открывала глаза. Но в одну из таких ночей, уже в полудреме, услышала звон колокольчиков, такой нежный и зовущий, что просто не смогла не откликнуться на него. Густой туман обволакивал меня со всех сторон, не позволяя рассмотреть ничего вокруг, приходилось ориентироваться только по звуку. Шла, аккуратно ставя ноги, не было желания проверять, что же там внизу, под подошвами обуви. Постепенно хлопья воздушной ваты становились все прозрачнее и вот уже совсем растворились в окружающем полумраке леса. И… бабочки целое облако, вьются, кружатся, словно толкают куда-то. А две особенно назойливые, одна — ярко-синяя, другая солнечно-желтая, словно наполненные нашей с Райном магией. Ох уж эти настырные насекомые, постоянно присутствуют в моей жизни, никуда мне от них не скрыться.

Шаг, еще шаг, тишина притихшего леса, а потом чуть слышный выдох за моей спиной: «Ты пришла…». Замираю, боясь сдвинуться с места и больше никогда не услышать любимый голос. Тоска сжимает сердце жесткими пальцами, заставляя его трепетать от нахлынувших чувств. И пусть ты лишь обман, мой сон, но как сладко слышать этот бархат в хрипловатом голосе и на краткое время возвращаться в воспоминаниях туда, где я была счастлива. В тот первый раз я не посмела обернуться, чтобы не спугнуть наваждение, чтобы еще хоть чуточку побыть в плену собственных иллюзий. Но потом наступила еще одна ночь, за ней следующая…

Райн приходил и молчал, просто смотрел на меня безумно печальными глазами с тенью легкой улыбки на губах. Я прошла через все стадии: отрицание, гнев, истерику, радость, грусть, а он просто смотрел и молчал, и так каждую ночь. Тогда я начала разговаривать с ним, рассказывать все большие и маленькие события моей жизни, делиться наболевшим, мечтать о том, каким было бы наше будущее, если все сложилось иначе. Так появилось ощущение, что Райн продолжает оставаться в моей жизни, быть рядом, где-то за моим правым плечом…

Но сегодня я проснулась с ощущением потери, потому что впервые за последние несколько месяцев мой маг не пришел ко мне во сне. Стало страшно, безумно, панически. А если с ним там, на Лидии, что-то случилось? Но ведь сновидения всего лишь результат психической активности моего мозга, и они не могут быть ниточкой связующей наши два мира. Или могут? Металась по квартире, испытывая чувство нарастающего беспокойства и, вдруг, поняла одну простую вещь. Мне просто жизненно необходимо узнать, что Райн жив, что с ним не произошло ничего непоправимого. Не важно, что он с другой, главное, что жив и счастлив.

Лето давало мне некоторую свободу выбора, и, если не считать, необходимости заниматься поисками работы, то вполне можно было попробовать по-быстрому перейти в соседний мир, добраться до домика Исайи, и у того узнать последние новости Лидийской жизни. А дальше ни ногой. Узнаю и сразу же вернуться, как бы не хотелось вновь увидеть всех друзей, прикоснуться к острому носу моего чудесного Изьки, заглянуть в прозрачность льдистых глаз, наяву, а не во сне.

Ясно осознав, что никуда мне не деться, и, сколько бы ни уговаривала себя, приводя вполне разумные доводы, я все равно совершу этот переход. Перед поездкой требовалось провести ряд подготовительных мероприятий. Во-первых, убедить Женьку, что вернусь назад как раз непосредственно ко дню ее бракосочетания. Во-вторых, убедить Женьку, чтобы она вновь прикрыла меня перед родителями. В-третьих, успокоить родных тем, что еду на отдых в какой-нибудь пансионат и беспокоиться за меня нет необходимости, тем более что через месяц они сами планировали потратить свой отпуск на свою нерадивую дочь. Родители не скрывали, как за меня волнуются, особенно после того, как приехала на зимние каникулы к ним на север в совершенно разобранном состоянии. Конечно, понимала, что причиняю им боль своим опустевшим взглядом и существованием на уровне «автомата», но внутри было так пусто, что казалось, что выгорело все. Не было сил притворяться, совсем не было, и за это я до сих пор чувствовала свою вину перед ними.

Договорившись с подругой о встрече в кафе, оделась и захлопнула дверь квартиры. Еще не прошла и пяти ступенек, как поймала себя на ощущении чужого присутствия. Прислушалась к гулкой тишине подъезда, вроде бы никого. Уютные звуки домашней жизни, чье-то покашливание из-за двери, трель телефонного звонка. На всякий случай натянула легкий щит, которым в последнее время, надо признаться, частенько пренебрегала, и сбежала вниз, отгоняя шизофренические мыслишки прочь.

Улица меня встретила легкой прохладой пасмурного дня. Трудовой день был в разгаре, поэтому на улицах было не многолюдно, как и в кафе, где меня уже ждала Женя. Надо сказать, что выглядела она замечательно, словно внутри горел маленький неугасимый огонек. Стоп… Огонек? Взглянула на девушку внутренним зрением и открыла в изумлении рот. Внутри красивого женского тела тлело маленькое солнышко новой жизни, такое теплое, лучистое и уже любящее. Как я это поняла? Без понятия. Тем удивительнее было то, что я вообще смогла понять, что Женя беременна. Раньше не замечала подобных вещей у других женщин, может быть дело в том, что малыш должен был родиться магом?

— Жень, а ты мне ничего не хочешь сказать? — осторожно поинтересовалась у подруги.

— О чем ты? — недоуменно переспросила та, неторопливо помешивая сахар в крохотной чашечке кофе. Неужели не знает? И Сережа не в курсе?

— Жень, вот только сейчас не волнуйся, но мне кажется, что скоро ты станешь мамой, — выдала я сакраментальное. На мгновение лицо девушки стало каким-то по-детски беззащитным и растерянным, она медленно протянула ладонь и накрыла ей свой пока еще совершенно плоский живот.

— Ты ведь не шутишь, Ася? — голосом, ставшим чуть сипловатым от волнения, уточнила недоверчивая дева.

— Нет, я вижу его свет.

— Это он? Мальчик? — продолжила расспросы подруга, по-прежнему пребывая в состоянии легкого шока.

— Понятия не имею, но знаю, что он будет самым настоящим магом.

— Магом? Боже ты мой… Надо сказать Сереже, — Женька полезла в сумочку в поисках телефона. Понимая ее состояние, решила не лезть со своими проблемами и дать ей время успокоиться и поделиться новостью. Сережа меня не разочаровал. Улыбка полная нежности и нескрываемой радости, расцветшая на лице будущей мамочки во время разговора с будущим папочкой, рассказала мне обо всем лучше любых слов. У этих двоих, нет, уже троих, все будет хорошо.

Не дав возможности даже попытаться пробиться росткам зависти, еще раз полюбовалась маленьким трогательным огонечком будущей жизни. Где-то на задворках сознания вновь мелькнуло ощущение, что за мной наблюдают. Да, что же это такое? Приняв независимый вид, просканировала окружающее пространство, насколько это было возможно, но ничего необычного не заметила. То ли у меня мания преследования, то ли начинает происходить нечто странное.

Следующие несколько часов, которые мы потратили на предсвадебные покупки, обсуждение Жениного нового состояния, и на попытки отговорить меня от экспедиции на Лидию, заставили засомневаться в том, что кто-то заинтересовался моей скромной персоной. Горизонт был абсолютно чист и вполне дружелюбен.

Попрощавшись с подругой, зашла в магазин, купив себе к ужину и для предстоящей поездки все необходимое. Пакет оказался довольно тяжелым, он и отвлек меня…

Удар пришелся прямо в спину, между лопатками. Острой болью, пронзая все тело, сбивая меня с ног, лицом прямо в землю, разбивая в кровь губы. Лежала, чувствуя, как внутри меня разрываются огромные снаряды боли. Мозг, почти отключенный этим ощущением, слабо сигнализировал о полной невозможности сопротивления. Собственная беспомощность уже даже не пугала, хотелось, чтобы все это просто закончилась. И уже не важно как, лишь бы отпустило.