Ужинъ былъ обыкновенный бальный ужинъ съ в

ѣ

чнымъ невкуснымъ, но зат

ѣ

йливымъ маiонезомъ, съ вопросами хозяина: все-ли у васъ есть? съ б

ѣ

готнею слугъ, см

ѣ

хомъ, говоромъ сотни голосовъ и хорошимъ виномъ. Столъ же, за которымъ сид

ѣ

лъ мой герой, особенно пользовался этимъ посл

ѣ

днимъ по протекцiи Н. Н., которому дворецкiй какъ

** № 3 (I ред.).

Графъ Шöфингъ былъ chevalier d’industrie¹⁶⁹ высшаго полёта, н

ѣ

сколько разъ богат

ѣ

лъ, н

ѣ

сколько разъ промотывался и наконецъ, желая блистательно окончить свое поприще, женился на богатой насл

ѣ

дниц

ѣ

. Кто былъ причиной этой сватьбы, намъ совершенно неизв

ѣ

стно, изв

ѣ

стно только то, чго любовь не играла въ ней ни съ той, ни съ другой стороны ровно никакой роли. Графъ Шöфингъ любилъ свою жену, какъ самую кроткую и послушную¹⁷⁰ изъ жёнъ, и продолжалъ еще любить, какъ хорошенькую женщину (еще не прошло года, какъ онъ женился). Хотя и говорили чувствительныя дамы, что онъ не стоить, не ум

ѣ

етъ ц

ѣ

нить ея, но мы никакъ не скажемъ этаго, потому что хорошенькая Шöфингъ и не требовала отъ мужа другой любви. Лучше мужа, ч

ѣ

мъ ея Jean, она и не желала, и сама любила его точно также, какъ онъ ее. До сватьбы она никого не любила, а посл

ѣ

сватьбы, ежели и встр

ѣ

чала людей, которые ей нравились, то не стоило любить ихъ: они вс

ѣ

, сколько она могла узнать ихъ, были похожи на ея Jean.

Но нехорошо было въ ея миломъ Jean то, что онъ былъ мотъ, игрокъ и негодяй; потому что проигрывалъ и проигралъ больше половины женинаго состоянiя. Но разв

ѣ

русская порядочная барышня должна им

ѣ

ть понятiе о томъ, что составляетъ ея состоянiе, и о томъ, что безъ него жить нельзя, что оно прiобр

ѣ

тено трудами и кровью ея предковъ. Хорошенькая Шöфингъ знаетъ, что ея мужъ проигралъ 40 или 60 000 и нынче по

ѣ

халъ играть еще. Она очень смутно понимаетъ, что это что-то нехорошо д

ѣ

лаетъ ея Jean; но думать объ этомъ скучно, и она преспокойно отправляется на балъ къ П., куда

ѣ

детъ и Сережа съ К[няземъ] Корнаковымъ.

_____________

* ВАРИАНТ «РУБКИ ЛЕСА».

На Кавказ

ѣ

существуютъ три рода войны: наб

ѣ

ги, осады кр

ѣ

постей или правильн

ѣ

е, укр

ѣ

пленныхъ ауловъ и постройка кр

ѣ

постей въ непрiятельскихъ влад

ѣ

нiяхъ. — Наб

ѣ

ги производятся съ ц

ѣ

лью или — раззорить, сжечь и истребить непрiятельскiя жилища, или захватить въ нихъ оружiе непрiятеля, или — главныхъ ихъ начальниковъ, и производятся только въ т

ѣ

хъ краяхъ Кавказа, гд

ѣ

непрiятель, по принятому обычаю и по устройству своихъ ауловъ, не защищается въ нихъ. — Этотъ родъ войны особенно блестящъ, ежели можно такъ выразится, но р

ѣ

дко приноситъ ожидаемую пользу, такъ какъ непрiятель черезъ своихъ лазутчиковъ почти всегда знаетъ впередъ движенiя Русскихъ и принимаетъ свои м

ѣ

ры. Осада и взятiе укр

ѣ

пленныхъ ауловъ бываютъ продолжительны и часто сопряжены съ тяжелыми трудами и потерями; но зато, ув

ѣ

нчавшись усп

ѣ

хомъ, приносятъ ясную, положительную пользу, устраняя преграды къ дальн

ѣ

йшимъ завоеванiямъ. Третiй родъ войны — постройка кр

ѣ

постей — есть сущность нашихъ д

ѣ

йствiй на Кавказ

ѣ

; придвигая все ближе и ближе съ различныхъ сторонъ линiи нашихъ кр

ѣ

постей къ центру непрiятельскихъ влад

ѣ

нiй, мы, хотя медленнымъ, но твердымъ и ув

ѣ

реннымъ шагомъ подвигаемся къ нашей ц

ѣ

ли. Но такъ какъ м

ѣ

стность непрiятеля неизв

ѣ

стна и неприступна по причин

ѣ

покрывающихъ ея л

ѣ

совъ, то для того, чтобы приступить къ постройк

ѣ

кр

ѣ

пости, нужно узнать м

ѣ

стность, т. е. сд

ѣ

лать рекогносцировку и очистить м

ѣ

стность, т. е. произвести рубку л

ѣ

са. Рекогносцировки производятся быстро и большей частью легко; но рубки л

ѣ

са, по крайней м

ѣ

р

ѣ

въ кра

ѣ

главнаго театра войны, составляютъ продолжительн

ѣ

йшее, трудн

ѣ

йшее и пол

ѣ

зн

ѣ

йшее занятiе зд

ѣ

шнихъ войскъ. —

Въ 18.....

_____________

* ДЯДИНЬКА ЖДАНОВЪ И КАВАЛЕРЪ ЧЕРНОВЪ.

<Въ 1828 году, въ одну изъ артиллерiйскихъ ротъ, расположенныхъ на Кавказской линiи, пригнали 25 челов

ѣ

къ рекрутъ. Это все была молодежь — мясистая, неуклюжая, съ б

ѣ

лыми стрижеными головами и унылыми толстыми лицами. Между ними былъ одинъ только Черновъ, высокiй мущина съ русыми усами и ловкими самоув

ѣ

ренными движенiями, который обращалъ на себя вниманiе. На Чернов

ѣ

была розовая рубаха, онъ игралъ на балалайк

ѣ

, плясалъ и в

ѣ

чно шутилъ и см

ѣ

ялся. Артель невольно поддалась его влiянiю, ему повиновались и старались подражать, но веселье другихъ рекрутъ было какъ-то неловко и жалко. — Только одинъ рекрутъ никогда не пытался отуманиться виномъ, балалайкой и хохотомъ; не скрывалъ своего горя и искренно предавался ему. Это былъ маленькiй, б

ѣ

логоловый парень съ большими голубыми глазами; онъ никогда не подходилъ къ товарищамъ, не пилъ, не разговаривал, не слушалъ, а съ в

ѣ

чно опущенной головой садился въ сторонк

ѣ

, доставалъ складной ножикъ, единственное свое имущество, бралъ какую-нибудь палочку, строгалъ ее и плакалъ. — О чемъ онъ думалъ, о чемъ онъ плакалъ? Богъ его знаетъ.

Товарищи трунили надъ нимъ, заставляли его пить. Онъ напивался и плакалъ еще больше и приговаривалъ. Хот

ѣ

ли, чтобы онъ тоже поставилъ касуху. Онъ отказался. Его прибили, и онъ отдалъ посл

ѣ

днiе 2 рубля и опять заплакалъ. Когда рекрутовъ пригнали въ роту, Унтеръ Офицеръ сказалъ фельдвебелю, что изъ рекрутовъ солдатъ бойкiй выйдетъ.>

Хочу разсказать простую историо 2хъ людей, которыхъ я зналъ долго и такъ близко, какъ знаютъ только товарищей. Однаго изъ нихъ я много любилъ, а надъ участью другаго часто горько задумывался. — Это были 2 солдата въ батаре

ѣ

, въ которой я служилъ юнкеромъ на Кавказ

ѣ

, и которыхъ обоихъ уже н

ѣ

тъ на этомъ св

ѣ

т

ѣ

. Въ 1828 году въ партiи рекрутъ пригнали ихъ на линiю. —

Одинъ изъ нихъ, Черновъ, изъ дворовыхъ людей Саратовской губернiи, былъ высокiй, стройный мущина, съ черными усиками и бойкими, разб

ѣ

гавшимися глазами. На Чернов

ѣ

была розовая рубаха, — онъ весь походъ игралъ на балалайк

ѣ

, плясалъ, пилъ водку и угащивалъ товарищей.

Другой рекрутъ — Ждановъ, изъ крестьянъ той же губернiи, былъ невысокiй, мясистый парень л

ѣ

тъ 19-ти съ большими круглыми голубыми глазами и б

ѣ

лымъ стриженымъ затылкомъ. —

У Жданова всего имущества было 4 рубахи, складной ножикъ и двугривенный денегъ. Онъ не могъ поить товарищей, но также, какъ и они, старался отуманиться виномъ и весельемъ. Веселье его однако было какъ-то неловко <дико> и жалко. Разъ его напоили, и онъ таки пошелъ плясать на ципочкахъ по-солдатски, но вдругъ расплакался, бросился на шею¹⁷¹ Чернову и [сталъ] приговаривать такую дичь, что вс

ѣ

мъ см

ѣ

шно стало. На другой день онъ поставилъ касуху и опять плакалъ. Большую часть време[ни] [по] походамъ онъ спалъ, а ежели не спалъ, то подходилъ къ Чернову и, разинувъ ротъ, слушалъ его розсказни, прибауточки и все см

ѣ

ялся.

Унтеръ-Офицеръ, который гналъ партiю и котораго Ждановъ боялся пуще огня, передалъ фелдвебелю въ рот

ѣ

: — Черновъ и другiе xopoшie есть, а что Ждановъ вовсе дурачекъ и что надъ нимъ много¹⁷² битья будетъ. И д

ѣ

йствительно, Жданову битья много было. Его били на ученьи, били на работ

ѣ

, били в

ѣ

казармахъ. Кротость и отсутствiе дара слова внушали о немъ самое дурное понятiе начальникамъ; а у рекрутовъ начальниковъ много: каждый солдатъ годомъ старше его мыкаетъ имъ куда и какъ угодно. —