«Это Hume — историкъ» сказалъ кто-то. «Tant mieux», сказалъ Маркизъ. Такъ [какъ] Mister Hume челов

ѣ

къ съ очень добрымъ сердцемъ, то онъ поблагодарилъ какъ за то, такъ и за другое. —

Хозяинъ, растолковавъ мн

ѣ

это д

ѣ

ло, позвалъ La Fleur’a — такъ звали молодого челов

ѣ

ка, про котораго онъ мн

ѣ

говорилъ, и сказалъ мн

ѣ

впередъ, что про его таланты онъ ничего сказать не можетъ: «Monsieur», прибавилъ онъ: «самъ увидитъ, для чего можно будетъ употребить его». — Что же касается до в

ѣ

рности La Fleur, то онъ отв

ѣ

чалъ вс

ѣ

мъ на св

ѣ

т

ѣ

. —

Хозяинъ это сказалъ такъ уб

ѣ

дительно, что я тотчасъ же приступилъ къ д

ѣ

лу; и La Fleur, которой стоялъ, дожидаясь за дверью въ безпокойномъ ожиданіи, которое испыталъ каждый смертный въ своей жизни, взоше[лъ].

Я им

ѣ

ю способность получить пристрастіе съ перваго взгляда на челов

ѣ

ка; особенно же, когда какой нибудь б

ѣ

дняга приходитъ предлагать свои услуги такому б

ѣ

дняг

ѣ

, какъ я самъ; такъ какъ я знаю эту слабость, то я въ такомъ случа

ѣ

всегда стараюсь разсужденіемъ ум

ѣ

рять это пристрастіе — бол

ѣ

е или мен

ѣ

е смотря по тому расположенію духа, въ которомъ я нахожусь, я долженъ прибавить, что это зависитъ также отъ полу лица, съ которымъ я им

ѣ

ю д

ѣ

ло.²⁰⁰ —

Когда La Fleur взошелъ въ комнату, несмотря на разсужденіе, которое я сд

ѣ

лалъ, его простодушное лицо и взглядъ тотчасъ же расположили меня въ его пользу; итакъ я нанялъ его прежде, а потомъ сталъ спрашивать, что онъ ум

ѣ

етъ д

ѣ

лать. «Но я открою его таланты, когда они мн

ѣ

понадобятся — не надо. Французъ способенъ на все», сказалъ я. — Но б

ѣ

дный La Fleur ничего не ум

ѣ

лъ д

ѣ

лать, исключая какъ бить барабанъ и съиграть маршъ или два на флейт

ѣ

. — Однако я р

ѣ

шился употребить его таланты, и могу сказать, что никогда мое благоразуміе такъ горько не см

ѣ

ялось надъ моей слабостью. —

La Fleur началъ жить рано и также доблестно, какъ и вс

ѣ

французы — онъ служилъ н

ѣ

сколько л

ѣ

тъ. Наконецъ, удовлетворивъ этому чувству и найдя, что кром

ѣ

чести бить барабанъ, которой онъ вполн

ѣ

достигнулъ, не могъ выиграть ничего больше, и не им

ѣ

я надежды прославиться, онъ удалился à ses terres²⁰¹ и жилъ comme il plaisait à Dieu²⁰² — т. e. нич

ѣ

мъ. —

«Итакъ», сказало благоразуміе: «вы наняли барабанщика, что[бы] сопутствовать вамъ въ вашемъ путешествіи черезъ Францію и Италію». «Фа!» сказалъ я: «а разв

ѣ

половина людей нашего средняго сословія не д

ѣ

лали того-же круга, им

ѣ

я глупцовъ и крикуновъ компаніонами и еще сверхъ того принуждены были платить за это удовольствіе?»²⁰³

Недурно, когда челов

ѣ

къ можетъ выпутаться изъ такого непріятнаго положенія экивокой. — «Но вы и еще что нибудь ум

ѣ

ете д

ѣ

лать, La Fleur?» спросилъ я. — О qu’oui!²⁰⁴ Онъ ум

ѣ

лъ д

ѣ

лать щеблеты и играть немного на скрипк

ѣ

. — «Браво», сказало благоразуміе. — Я самъ игралъ на віолончел

ѣ

.

«Ну вы можете убрать и причесать немного парикъ, La Fleur?» — Онъ им

ѣ

лъ къ этому ревностное желаніе. «Этаго довольно для Бога», сказалъ я, прерывая его: «довольно будетъ и для меня». — Когда мн

ѣ

принесли ужинъ и съ одной стороны моего стула лежала р

ѣ

звая эпаньолка, а съ другой стороны стоялъ Французскій слуга съ самымъ веселымъ выраженіемъ лица, я былъ отъ всей души доволенъ своимъ влад

ѣ

ніемъ, и ежели бы Монархи знали, чего они желаютъ, они бы были также довольны, какъ и я. —

Такъ какъ La Fleur сд

ѣ

лалъ со мною весь кругъ черезъ Францію и Италію и часто будетъ на сцен

ѣ

, то я, чтобы ближе познакомить читателя съ его личностью, скажу, что я никогда не им

ѣ

лъ случая раскаиваться въ необдуманныхъ влеченіяхъ, которыя располагаютъ мною, и еще мен

ѣ

е въ отношеніи этаго малаго. — Онъ былъ в

ѣ

ренъ, привязанъ, простодушенъ и во всемъ шелъ по сл

ѣ

дамъ филоссофовъ. — И несмотря на его таланты — очень достойные сами по себ

ѣ

— но которые не могли быть для меня полезны, я всечасно былъ вознаграждаемъ постоянной веселостью его характера, — а это вознаграждаетъ вс

ѣ

недостатки. — Во вс

ѣ

хъ трудностяхъ и несчастіяхъ моей жизни я находилъ опоры во взглядахъ La Fleur’a. — La Fleur былъ исключеніемъ изъ общаго правила, потому что, несмотря ни на голодъ, жажду, холодъ, наготу, недостатки, несмотря ни на какіе удары судьбы, не было никакого признака неудовольствія на его лиц

ѣ

— онъ в

ѣ

чно былъ одинаковъ; ежели я принадлежу къ числу филоссофовъ — что часто мн

ѣ

старается внушить лукавый — то, разсуждая о томъ, сколько разъ я былъ обязанъ практической филоссофіи этого б

ѣ

днаго малаго, я уже не такъ горжусь своей. Вм

ѣ

ст

ѣ

съ этимъ La Fleur былъ немного хватъ — но съ перваго взгляда казался бол

ѣ

е хватомъ отъ природы, ч

ѣ

мъ отъ образованія, и на третій день посл

ѣ

нашего прі

ѣ

зда онъ уже вовсе пересталъ быть хватомъ. —

На сл

ѣ

дующее утро, для вступленія La Fleur’a въ свою должность, я вручилъ ему ключь отъ моего чемодана съ реестромъ полдюжины рубашекъ и пары черныхъ шелковыхъ панталонъ, — и приказалъ ему привязать все это на чемоданъ, приготовить лошадей и попросить ко мн

ѣ

хозяина съ счетомъ.—

C’est un garçon de bonne fortune,²⁰⁵ сказалъ хозяинъ, указывая черезъ окошко на кружокъ д

ѣ

вокъ, которыя самымъ н

ѣ

жнымъ образомъ прощались съ Лафлёромъ, въ то время какъ ямщикъ выводилъ лошадей. — Лафлёръ у каждой два раза поц

ѣ

ловалъ руки, три раза утеръ глаза и три раза об

ѣ

щался имъ вс

ѣ

мъ привезти отпущеніе гр

ѣ

ховъ изъ Рима. —

«Вс

ѣ

въ город

ѣ

его любятъ», сказалъ хозяинъ: «и н

ѣ

тъ ни одного уголка въ Монтрёл

ѣ

, въ которомъ бы объ немъ не пожал

ѣ

ли; у него только одна есть слабость, продолжалъ онъ: «онъ в

ѣ

чно влюбленъ».

— «Я напротивъ этому очень радъ», сказалъ я: «это избавить меня отъ труда класть себ

ѣ

на ночь панталоны подъ головá».²⁰⁶ Говоря это, я хвалилъ бол

ѣ

е самаго себя, ч

ѣ

мъ Лафлёра; потому что такъ какъ я всю свою жизнь былъ влюбленнымъ то въ одну принцессу, то въ другую, (и над

ѣ

юсь, что до самой смерти останусь такимъ же), я твердо уб

ѣ

жденъ, что ежели я сд

ѣ

лалъ какое нибудь дурное д

ѣ

ло, то непрем

ѣ

нно въ промежутокъ отъ одной страсти до другой: покуда продолжается это междуцарствіе, сердце мое бываетъ заперто — я не чувствую въ себ

ѣ

въ это время даже довольно доброты, чтобы подать нищему шесть пенсовъ, поэтому я стараюсь какъ можно скор

ѣ

е выдти изъ этого положенія; и какъ скоро я опять воспламеняюсь, я д

ѣ

лаюсь снова добръ и великодушенъ и ежели я желаю сд

ѣ

лать в

ѣ

щь или съ к

ѣ

мъ нибудь или для кого нибудь, которая²⁰⁷ удовлетворяетъ меня, я не вижу въ этомъ никакого гр

ѣ

ха.

Говоря это, я осуждаю только страсть, но не себя.

Городъ Абдера, несмотря на то, что въ немъ жилъ Демокритъ и употреблялъ вс

ѣ

силы ироніи для исправленія жителей его, былъ самый порочный и развратный городъ во всей

Ѳ

ракіи.— Сколько было тамъ отравленій, заговоровъ, убійствъ, пасквилей, буйствъ каждый день; — ночью было еще хуже. —