На повозках, поставленных на полозья ехали старики, малые дети и свободные переселенцы, способные заплатить. Везли припасы и хозяйственную мелочь. Вслед, по наезженной колее, тянулись длиннющие пешие колонны. Распоряжались доверенные из свободных. Надсмотрщиков с плетями не было, но поводки кожаных ошейников долговых[34] крепились к общей веревке. Вместе с обозами ехала охрана—будущие гарнизоны еще не построенных опорных крепостиц Приграничья. Вояки службу несли за мзду малую и к людям не особо не цеплялись, Хорошо выдрессированных в столичных борделях и привычных к солдатскому обхождению баб хватало, провиантом запаслись вдоволь, еще и дальние отряды передовой разведки неплохо промышляли охотой потерявшего за зиму осторожность зверя. Хлебнувшие в войну горя, голода и издевательств переселенки не гоноршились. Заработок, он и есть заработок, и чем платит вояка—медью из невеликого аванса, местом на заводной лошади или развесистой лапшой на уши, дело десятое. И особых моральных терзаний не было. Это потом, в деревнях, блудить будут тайно, не на показ, сейчас—”хозяйская воля и поход все спишут”.

На рабском рынке своей столицы Рейнска Литар ценам упасть не дал, он устроил рынок невест. Непроданных пристроили по деревням в качестве долговых, посадив сервами на коронные земли, под надзор и опеку старост.

Зиту “герои, спасшие столицу и государство”, подцепили в придорожном трактире. Трое купцов-молодцов разложили пригожую беженку, что таскала миски за еду, прямо на столе. Ну спешили мужики деньгу ковать, развлекались мимоходом, время берегли. А что нож трактирщику показали вместо денег, так, Богиня любит бережливых и предусмотрительных, что он с одним вышибалой против пятерых, вооруженных до зубов. Спешили купчики радоваться жизни.

Вот и успели.

На встречу с Богиней.

Двоим, что держали руки и прижимали девку к столу, короткий меч и боевой нож—оружие мужиков—вошли под ребра одновременно. А начала веселье Гретта. Самому нетерпеливому, что возился с вязками на штанах прижимая локтем елозившие по столу ноги жертвы, она, зайдя за спину, загнала узкий, как стилет, кинжал прямо в подставленную задницу. Била не абы как, естественное отверстие хорошо направило кинжал, не дало соскользнуть в сторону и локоть хорошего железа пропорол внутренности живота, диафрагму и легкие, потому не было ни криков, ни особой крови. Железку свою, маркитантка неслышно и незаметно извлекла из тонких кожаных ножен закрепленных на внутренней части бедра. Била точно и привычно-безжалостно. Именно так учила старая шлюха с которой Гретта два месяца скиталась по разоренному войной графству. Старая карга прожила долгую жизнь придерживаясь простейшей философии—не можешь победить или сбежать, ляг под ублюдка и раздвинь ноги. Главное выжить и дождаться, не упустить момент, когда нужно рвать свой кусок. И рвать побольше, и повкусней, ровно столько, чтоб не отобрали вместе с зубами…

Причем здесь бабья жестокость и жадность? Бойцовые качества своих братьев Гретта знала прекрасно и не хотела стать следующим угощением на празднике жизни. Она же завалила безмятежно жравшую на дворе пару охранников… Пришлось припрячь трактирного стража. Наемники народ опасный, недоверчивый, а тут зашуганный уже вышибала свежую девку подогнал. Вот и расслабились. Один торговаться принялся, второй подол задрал, товар заценить. Пока он молча валился с дыркой в основании черепа, Гретта его напарнику вогнала железку в печень.

Товар поделили с трактирщиком, по-честному, и прихватив вместо ужина провизии на пару недель, поехали дальше уже на двух повозках, благо до захода солнца оставалось часа три. На отдых встали в полной темноте, заехав глубоко в лес. Доверия трактирщику не было, судя по хитрым глазкам и огорченной отказом от выпивки роже, пойло было заряжено, а значит бравые ополченцы отхватили кусок от уже присмотренного пирога.

Пока Гретта с Рэем обустраивали стоянку и возились с кучей неотложных походных дел, Григ, по праву старшего, опробовал добычу. Она оказалась не только послушной, но и смышленой. Столь старательной и шустрой девки бравый ополченец давно не имел. Фигуристую и непотасканную Зиту Григ подгреб пока под себя, оставив младшенького без сладкого, а Гретту перед ужином хорошенько выпорол. Не след бабе поперед мужика, да еще старшего в семье, драку затевать, да еще и настоящими воями командовать. Тем более мужиков убивать. То, что из ненужных и опасных, да еще и небедных, свидетелей троица превратилась в справных добытчиков именно благодаря дурной бабе, злило бравого ветерана неимоверно. Воспитывал он сестренку не в первый раз, никого это не удивляло, он старший, в своем праве. Но прежде в дело шли розги и бил по-родственному, шкурку не портил. Сегодня же исполосовал плетью так, что пришлось Зите побегать до ручейка отливая товарку. Сама она пошла на закуску, так, десяток ударов розгой, чтоб знала место. Ужинали бабы объедками, Григ с Рэем бабье не ждали. Утром шуршала Зита. Целую неделю ползли лесными дорогами заметая следы. Мужики бдили с честно замородеренными у купеческой охраны арбалетами лежа сверху на тентах, Зита правила первой повозкой, вторую лошади тащили сами, на чомбуре привязанном к задку зитиной повозки. Последней на таком же чомбуре зацепленном за палку зажатую в зубах, бежала Гретта со связанными сзади руками. Рабский ошейник Григ на сестренку не надел, но наказал со смыслом. Да и для Зиты получился неплохой урок послушания с предупреждением.

Правда в основной причине столь жестокого наказания, бравый ополченец не признался даже самому себе. В общем-то он об этом и не задумывался. Зависть и скука. За время Великой Войны, за почти полгода службы, он привык к совсем не семейному обращению с девками. Два-три раза в неделю Григ навещал сестренкин походный бордель с обязательной программой. Утолив похоть, рачительно проверял доходы-расходы и учил потом самую ленивую розгами, без злости, но весьма обстоятельно. Девок продали, а привычка осталась. Портить шкурку Зите не стал, да и не поиграешь с девкой всласть, коли у нее шкура клочьями, вот и оторвался “спаситель столицы и государства” на сестренке за испытанный страх и уязвленное самолюбие.

Зита урок уяснила и в характере Грига разобралась быстро. Так быстро, что еще через две недели, в первом же попавшемся городишке, она стала его женой. Тот особо и не брыкался. Лишний гектар семье героя не помеха, а многоженство, разрешенное королевским указом, позволяло многое.

Прощенная Гретта управляла второй повозкой, Зита первой. Хорошо оторвавшиеся по поводу свадьбы в городской таверне, мужики продрыхли до вечера, благо езда по оживленному тракту была безопасной. Отъехав на пару десятков километров от городских ворот, Гретта перебралась на первую повозку и сменила Зиту, та сидела уже с трудом, в первую брачную ночь получив свое сколько смог, раздосадованный невеликими, по причине перепоя, успехами Григ, добрался до ремня и показал молодой жене насколько она не права. Зита была весьма благодарна новой товарке за сочувствие, помощь и вообще за все-все-все. Так началась настоящая женская дружба. За долгую дорогу она окрепла. Вдвоем оказалось легче терпеть и тупых мужиков, и дорожные невзгоды.

В Рейнске они задержались на три дня. Удивленный грамоткой героя, выписанной на женщину, управляющий захотел познакомиться с Греттой поближе. Красивая, совсем не похожая на простолюдинку, знающая как доставить удовольствие мужчине не только в постели, женщина развлекла Высокопочтенного Литара настолько, что сто пятьдесят три гектара на три хутора по его приказу нарезали в одном из лучших мест. Хорошая земля, немалый кусок строительного леса, редколесье с лугами переходящее в небольшой кусок речного берега. Даже вечно хмурый Григ остался весьма доволен своей сестренкой. Компания неплохо посидела в трактире. Женщины постарались подпоить своего Старшего. Для Рэя организовалась веселая подружка и Гретта осталась в своей комнате одна. Она почти не спала ожидая подругу. Днем, пока мужики ходили выбирать скот, женщины смотались на рабский рынок и Гретта присмотрела весьма неплохие экземпляры. С Литаром об отделении от братьев своего хутора женщина договорилась в первую очередь и собиралась сегодня принести свою грамотку в канцелярию, письменное распоряжение Главы Хуторского Края давно было спрятано вместе со стилетом, скопленные деньги ждали в заначке, там хватит не только на покупку раба, а после отделения, Григ отдаст и ее треть подъемных. Не дурак он переть против Главы. Зита принесет грамотку и план надела, забрать их у пьяного мужика не трудно.