Военный коронный совет старых пердунов в генеральских мундирах напуганный королевским гневом решился на захват всей территории до самых гор. Весной коронное[30] войско поддержанное солдатами д’Эрньи и его вассалов вторглось и разбило, точнее выгнало кочевников из отрога, захватило ничейный кусок и принялось обустраивать приграничье. А дальше… Марривия ударила в оголенное подбрюшье. Ее войска не задевая герцогство Эрньи совершили быстрый марш и осадили столицу. Моран I возглавил оборону лично. Пока бывший командир западного пограничного корпуса назначенный командовать походом против степняков, жевал сопли, герцог д’Эрньи, с монаршего одобрения, повернул свои войска и дружины вассалов, пересек границу с Марривией и по чужой территории, сжигая и разоряя встречающиеся деревушки и городки, быстрым маршем рванул к центру событий. Подобной подлости Марривия не ожидала. Отправку подкреплений к передовым войскам отменили и вместо этого спешно укрепляли собственную столицу. Прими Марривия встречный бой и все могло быть по другому, вассалы Морана вполне могли сыграть свою игру, но свободолюбивых вассалов хватало и в Марривии, ее король решил не рисковать и получилось так, как получилось.
Первый, самый страшный удар приняло на себя ополчение. Почти пятнадцать тысяч вчерашних крестьян и ремесленников были порублены и втоптаны в землю перед стенами столицы, но король добился своего, его противник решил, что перед ним все защитники столицы. Тяжелая пехота вся пошла в главную атаку… и завязла в трупах, потеряла темп и сломала строй. Смяв и отбросив ополченцев, марривийцы слишком надолго задержалась под стрелами гвардии, лучников и арбалетчиков, поднятых на стены. Двенадцатилетний щенок недостоин и подзатыльника от тяжелого пехотинца, но каленому болту абсолютно по барабану, кто крутит зарядный ворот и жмет на спуск, а мальчишеские руки вполне способны удержать опертый на стену арбалет. И даже то, что после этого стрелок валится пробитый стрелой, не имеет большого значения. Подпески не понимают страха смерти и они гораздо дешевле профессионалов, застрявших в трясине из грязи и кусков человеческих тел обильно смоченной пролитой кровью. Выстроенная на левом фланге конница получила страшный удар рыцарской конницы Аренгской королевской гвардии во фланг. А проще говоря в бочину, словно зазевавшийся задира неожиданно огреб в печень. На острие и флангах тысячного клина неслось двести закованных в латы благородных гвардейцев. Они смешали с грязью и кровью две тысячи тяжелых конников врага и кровавой косой прошли по тылам тяжелой пехоты, вызвав панику и дав время остаткам ополчения уйти в город.
Рыцарская конница потеряла двух рыцарей и практически весь остальной состав рыцарских копий. В город вернулось триста пятьдесят всадников и пять тысяч ополчения. Марривия потеряла всю тяжелую кавалерию и половину панцирной пехоты. Атаковать сильно укрепленный город с высокими стенами было некому.
Уплативший обильную кровавую дань город самостоятельно снять осаду не мог. Наступление на кочевников началось сразу после весенней распутицы, а сейчас лето подходило к концу. Оставалось чуть больше месяца до сбора урожая, а через два-три месяца зарядят затяжные дожди. Потерянный урожай одного года большими проблемами не грозил, запасы были и в столице и у вассалов в замках хранился королевский военный запас, а вот экспедиционный корпус Марривии мог завязнуть в Аренге навсегда. Увидев в чью сторону склоняется чаша победы вассалы Морана Первого наконец-то зашевелились опасаясь, что все награды достанутся д’Эрньи. Голубиная почта начала приносить сообщения о выступлении вассальных дружин.
Начался отход. Ополченцы при поддержке вассальной пехоты и легкой вассальной конницы шли по пятам агрессора. Тяжелая панцирная пехота страшна когда ведет бой правильным строем, но невозможно держать строй несколько суток. Ополченцы нависли дамокловым мечом, не атакуя сами, они вынуждали врага постоянно держать войска в кулаке, не давали остаткам корпуса отдохнуть и выслать сильные отряды фуражиров. За время отхода марривийцы трижды атаковали полки ополчения пытаясь сбросить ядро со своих ног, но только бесполезно теряли силы. Трое свежеобученных новобранца за одного профессионального воина—очень хороший размен. Озверевшие до потери инстинкта самосохранения, ополченцы выстояли ценой собственной жизни.
При подходе к границе отступающий корпус атаковали сводные войска герцога д’Эрньи. Ополчение послужило наковальней, к которой прижали и окончательно размазали врага.
Литар налил еще один бокал вина. Конечно в его кувшине было благородное торейнское по золотому за кувшинчик, а не та кислятина по медяку, что лакала охрана. Воспоминания разбередили Главу и требовалось срочно принять успокоительное. Первый большой глоток, закрыв глаза, господин Литар посмаковал вино. Превосходно. Именно он, никому тогда неизвестный неблагородный, очень уж расстраивался молодой Литар когда его называли простолюдином, всего лишь второй сын богатого купца, предложил изящный способ накормить голодных не перерезав все стадо. Конечно никто не допустил выскочку до королевского уха. Герцог д’Эрньи, великий полководец и спаситель отечества расслабленный сыплющимися наградами и прочими отличиями, благосклонно воспринял просьбу богатого купчика о разрешении торговать в приграничье и на новых землях. Его сиятельное высокородие изволил посмеяться и сообщил, что кроме коронных солдат на новых землях никого нет, разве, что охотники на волколаков иной раз в Дальний лес забредут… Вот тогда то и подсунул отец умствования своего отпрыска под глаза герцогу. Дураком д’Эрньи не был и сумел увидеть и военные, и экономические выгоды.
Ожидаемая милость была оказана, а Его сиятельное высокородие вызвал начальника своей гвардии и главного казначея. Через неделю его Величество во главе Общего коронного совета придирчиво рассматривал будущий Великий План. Вояки и гражданские ожидаемо устроили свару и по ее накалу Моран I оценил ценность и продуманность задуманного. Король не больно-то считался с наследием своего отца—коронными советами, правда и разгонять их не спешил. Обладая столь яркой видимостью власти старые пер…уважаемые вельможи, соратники отца с упоением придавались внутренним интригам не замечая, что реальная власть утекает в руки Королевских Приказов. Основным занятием стариков, помимо интриг, стало распределение по бесполезным, но почетным должностям благородных сыночков и внучков.
Через полгода после окончания Великой войны возник Хуторской Край включивший в себя территорию прежнего приграничья и вновь захваченные земли. Королевский совет объявил его Особой Коронной территорией. На его земли переселили большинство выживших в боях ополченцев низших сословий с семьями и семьи погибших. Законы войны не знают милости и весьма суровы к необученному “мясу”. Из тридцати тысяч ополченцев в живых осталось не более пяти. Около шестисот были объявлены “героями, спасшими столицу и государство”. Наградой каждому стал хутор с земельным наделом в пятьдесят гектар. Просто выжившие получили по пять гектар. По одному гектару получал каждый член семьи ополченца. Члены семей погибших получили еще по четыре гектара за потерю кормильца. Кроме земли в награды и компенсации включали тягловый и продуктовый скот некоторый инструмент и даже деньги на строительство, обустройство и как выплаты за оставленные земли и имущество. Расходы по переезду королевство брало на себя.
Все воины-переселенцы освобождались от личных налогов и податей вместе с семьями. На строительство хутора или любого иного поселения требовалось монаршие позволение и любое поселение должно было иметь “стену внешнюю прочную, высотой не менее двух ростов высокого воина с крепкими воротами и стрелковыми вышками”. Владетелем Хуторского Края стал лично Его Величество Моран I, но из всех коронных войск новые земли охраняли только малочисленные пограничные крепости-форпосты. Основные тяготы обороны несли сами жители. Низшему сословию разрешалось иметь и использовать любые виды оружия, все мужчины с шести лет были обязаны обучаться воинскому искусству. Глава, назначенный королем, мог использовать при необходимости всех совершеннолетних мужчин как воинов в случае нападения или войны. Кроме того, каждое поселение выделяло воинов для постоянной службы или платило воинский налог. Число воинов и величина налога зависели от размера поселения и числа его жителей, включая рабов. На эти деньги Глава нанимал и содержал воинов. Сам или через Гильдию Наемников.