Рэй тоскливо обвел глазами зал. Привычный, как собственная задница трактир, изменился. Всегда низкий потолок, сейчас словно давил прокопченными балками. На каменном полу грязь и плохо замытые следы подозрительных луж. Кухонная гарь мешается с вонью давно протухшего светильного масла, это амбре изрядно приправлено вонью прокисшего пива и пота давно немытых тел. Даже крики подавальщиц стали визгливыми, парень присмотрелся и понятливо хмыкнул. Вместо слегка потасканных, но вполне еще товарных, всегдашних девок, меж обряженных в рваную и потертую кожу мужиков терлись бабищи весьма средних лет с необъятными прелестями. Пенсионная армия шлюх на промысле. Солдатне, одуревшей от муштры и малопонятных экзорциссий, пойдет. Все одно, баб видят и щупают раз в неделю. А молодая поросль шлюх ублажает господ офицеров.
—…вное пристроиться в задней шеренге,—прорвался голос брата,—это как раз для нас, длинным копьем нам орудовать привычней будет…
Григ отрыгнул и продолжил:
—Всех, кто завербовался учат строю, это не мечом махать в поединке, с таким дрыном можно и за неделю наблатыкаться, а там, глядишь, Богиня вывезет…
Вывезла. На убой, в первые ряды, генералы отправили, набранное в последние, перед осадой, дни мясо, едва научив вчерашних крестьян держать тяжелые ростовые щиты и упирать в землю короткие толстые копья. Рэй послушался Грига и им удалось пережить все четыре самых страшных атаки тяжелой марривийской пехоты. Григ вперед не рвался и братана попридержал, они неплохо приспособились. Ополчение в атаку не ходило и ражие ребята таскали с собой огромный, ростовой щит. Когда атакующие сминали первые шеренги, младший бросал копье, ослабляя общий строй, зато прикрывал обоих вблизи, ворочая щитом и тыкая коротким мечом, пока старшой отпихивался от дальних. За подобные новации сотник пригрозил обоих выпороть, но уже шло преследование, а в следующем бою сестренка решила все проблемы с командованием весьма радикальным способом.
С Греттой они встретились в пригородной деревне. После побега Рэя, папаша отправил дочку подальше от боев и осад, в деревню. Марривийцы спешили и серьезно пограбить не успели, хватая в основном мужиков для осадных работ. Баб, попавших под руку, оприходовали, но дур оказалось не так много, а поискать землянки в ближних лесах солдатне времени не хватило. Промашку исправили славные вояки славных вассалов славного Морана I, деревни, все одно, на счету ворога поганого числятся, а сервы всем нужны. Одна такая шустрая компашка союзничков после прибыльной охоты наткнулась на десяток Грига с Рэем. Хорошо выпили и за встречу, и за славного короля Морана I. Перепившихся чужаков прирезали по тихому и закидали ветками в ближайшем овраге. Сами виноваты—Богиня велела делиться. Баб, конечно, попользовали, но отпустили живыми. Свои все же, да и продавать некогда. А после возни с ветками, задирая подол приглянувшейся бабе, Рэй чуть не обделался. Полонянки[33] давно смирились и солдатские “ласки” воспринимали с молчаливой покорностью, не убудет. Убить, не убьют, а лишняя оплеуха никому не нужна. Поэтому неожиданный визг вызвал оторопь и слегка протрезвевший Рэй, сестренку все же узнал.
Познавшая уже житейские тайны девка, пристроилась маркитанткой при сотне. Под неплохим прикрытием братанов, цепкие и практичные бабьи мозги помогли родичам неплохо развернуться. Вскоре в крепкой повозке Гретта уже везла винную захоронку местного старосты, случайно сломавшего шею в глубоком овраге. Выпивка и доступные бабы, товар в армии востребованный, а кулаки бывших молотобойцев отваживали любителей халявы. Вскоре заработок маркитантки намного превысил мародерские потуги братьев, да и передком она обслуживала уже только офицеров, для клиентов попроще прихватизировали в попутной деревне пяток нестрашных на вид и послушных девок. Но самое сладкое пришлось под конец. Как и кого ублажила сестренка добиваясь главного приза, Грига не интересовало, но наградные королевские грамотки на именные хутора она выморщила. Да не две, а три. Впервые за все время существования королевства женщину официально признали одним из “героев, спасших столицу и государство”.
Выдрессированных девок за бесплатный обед, недельный запас провизии и малую горсть меди сплавили бойкому трактирщику в ближайшей большой деревне, рабыни стремительно дешевели. Чем ближе к границе, тем больше по дорогам и на развалинах деревень графства Лизард, бродило баб и девок ненужных своему Владетелю и готовых ради спасения от голодной смерти добровольно надеть ошейник и на себя и на своих детей. Это мужиков не хватало, поэтому тащить девок на рынок резона не было. Шлюшно-маркитантский промысел утух с роспуском ополчения, сгребать гроши имея королевские грамотки резона не было. Гретта, в отличие от высокородных, прекрасно знала на ком висит львиная доля крестьянских забот, но Григ наотрез отказался почти год бесплатно кормить толпу шлюх и их выродков, половина из которых, все одно, сдохнет от голода и тяжелого пути. После получения наградных грамоток и отказа от наследства, троица превратилась в новую семью, власть в которой Григ имел полную. Решающим аргументом послужила плеть, главе семьи надоело слушать тупые бабьи бредни. Гретта давно приспособилась к закидонам мускульной части своей семейки и неплохо ею рулила, но сейчас ей просто не хватило времени. В свое время, предусмотрительная баба не пожалела целого серебряного за копию “Списка хозяйственных и погодных хитростей Приграничных Земель”, авторы которого утверждали, что “в сем благодатном месте сеют хлеб и снимают урожай два раза в год”. Более того, бесплатно обласканный ее подопечными сотник вассальной пехоты свел маркитантку с наемником, родом с далеких земель. Столь ценным источником важнейшей информации Гретта занялась сама, тем более, что сорокалетний мужик был в самом соку и, в отличие от Грига, за плеть спьяну не хватался, а увесистые шлепки по заднице и прочие вольности вполне сошли за особенности ухаживания. Сейчас, прямо-таки, чувствуя утекающие песчинки времени, Гретта задавила жадность и выбросила из головы мечты о бесплатных рабочих руках.
Литар оказался не глупее шлюхи-маркитантки, а возможностей имел много больше. С позволения короля и согласия графа д’Лизарда наемники согнали бесплатных животных в бывшие учебные лагеря ополчения, где уже жили на королевских харчах остатки семей погибших ополченцев из сожженных и разграбленных деревень. Рабство в центральной части Аренга отсутствовало, поэтому Литар объявил их своими должниками. Спешить торгаш не стал, перевезти и организовать такую ораву до сева озимых было нереально, да и каждый день их долг становился весомее. Опять же, столько бесплатных рабочих рук умному человеку всегда принесут прибыль. Самых молодых и красивых будущий Глава Хуторского Края рассовал по трактирам и борделям. Договориться с заправилами публично неуважаемого, но весьма выгодного и востребованного промысла, труда не составило. Деньги и гарантия не влезать в давно отлаженную систему. Местные шлюхи восприняли это с угрюмой покорностью, воевать с собственными сутенерами они были не в силах, а тех вполне устроило молодое, дешевое мясо. Тем более, вовремя. После войны мужчин с деньгами, желающих отдохнуть от ратных тягот и лишений, в столице болталось немало. Уважаемые люди быстро пришли к соглашению: стоимость плотских утех осталась неизменной, а вот самим жрицам любви пришлось поумерить аппетиты. Работать пореже, получать за клиента поменьше—временные жрицы любви вполне справлялись с возросшим непритязательным спросом.
Остальных будущих жителей приграничья загрузили всевозможной мелочевкой, необходимой для переселения, и общегородскими работами. Долги за зиму выросли—подарков Литар никому не делал: жилье, еда и защита в разоренных нападением областях стоили дорого. А весной, по крепким от холода дорогам, едва прекратились метели и снегопады, в приграничье потянулись караваны. Самые удачливые погорельцы ухитрились расплатиться с благодетелем, но на новые земли поехали почти все, возвращаться на пепелище без денег смысла не было, а столице своих нищих некуда девать. Помогли умным уважаемым людям пообломать местных шлюх да прочее рабочее быдло и будя, а то и до смуты недолго.