Брейсер медленно, с грустью кивнул.

— Я знаю, Дан. Я надеюсь не меньше, чем ты, но я не поверю в победу до тех пор, пока мы действительно не победим. Сейчас же мы ближе к поражению, чем к победе.

На некоторое время в отсеке капитана воцарилось молчание. Наконец, Максел расслабился и наполнил свой стакан старым бренди “Наполеон”, изготовленным на Земле, а Брейсер зажег еще одну сигарету с Адрианополиса.

— К чему ты клонишь, Абсолом? — Спросил Максел. — Что ты имеешь в виду?

— Я не знаю, Дан, — задумчиво произнес Брейсер. — Нет, Дан, я это чувствую, но не могу сказать почему. Я не знаю.

— Мне кажется, что ты знаешь. Может, ты просто не хочешь признаться себе в этом?

— Дан… я

Переговорное устройство на столе вдруг громко зазвонило в тишине отсека. Брейсер медленно повернулся на цилиндре своего тела и, подъехав к столу, нажал на кнопку.

— Капитан Брейсер слушает, — сказал он.

— Капитан, это Офицер Связи Цианта, — на экране появилось изображение привлекательной девушки, и у Брейсера промелькнула некая иррациональная мысль, которую он тут же отогнал. — Генерал Гровинский ожидает вашего звонка. Соединить?

— Да, давайте.

Брейсер затушил сигарету, оглянулся и сказал:

— Оставайся здесь, Дан. Я хочу, чтобы ты был в курсе.

Максел кивнул и отхлебнул бренди. Узкое лицо усталого, почти изможденного Генерала Гровинского появилось на мониторе.

— Капитан Брейсер, — сказал комендант Промежуточной станции, — сожалею, что вам так долго пришлось ждать моего звонка. Могу я чем‑нибудь вам помочь?

— Да, сэр. Вы связывались со Штабом Координации Колониальной Обороны?

— Конечно, капитан, — ответил Гровинский с явным раздражением. — Я как раз говорил со штабом ККО, когда вы связывались со мной.

— Могу ли я узнать, сэр, какова ситуация с конвоем, на котором была ваша смена?

— Почему вы об этом спрашиваете, капитан? Я не понимаю вашей заинтересованности в наших делах.

— Я не хотел вас обидеть, генерал, и мне бы не хотелось совать нос не в свои дела, — но сэр, если джиллы перехватили первый конвой, то они могут находиться неподалеку. Если это так, я хотел бы быть готовым к встрече с ними.

“Разве ты об этом спрашивал? — подумал Брейсер. — Разве это — причина твоего вопроса? Или есть иная причина, в которой ты до сих пор не можешь себе сознаться?”

— Ну, конечно. Простите меня, капитан, — извинился генерал. — Я немного устал, отсюда и резкость, как вы понимаете.

— Да, сэр. Я вас понимаю.

— Спасибо, Капитан Брейсер. Как Адрианополис, так и Земля согласны в одном: наиболее вероятная причина — атака джиллов. Определенно, что к этому времени корабли или должны были быть здесь, или добраться до какого‑либо иного места, — Гровинский грустно покачал головой. — Боюсь, мы должны предположить, что они были уничтожены, капитан. Сейчас не осталось никакой иной альтернативы.

— Тогда, нам очень повезло, что мы добрались сюда, — заметил Брейсер, одновременно сознавая то, что космическое пространство беспредельно, а звездолеты слишком малы, и, если даже джиллы находились поблизости, они вполне могли не заметить маленький конвой. Им повезло, но и шансы, что им повезет, были тоже высоки.

— А что насчет Промежуточной? — спросил Брейсер. — Они пошлют вам новый конвой?

Комендант Промежуточной Станции медленно кивнул головой.

— Да, — подтвердил он, — но не с Адрианополиса. Они не могут пожертвовать ни единым кораблем, в особенности при нынешней обстановке на Паладине. Ни единым кораблем, капитан.

Нижняя губа генерала задрожала.

— Они говорят, — продолжал он, — что Штаб ККО собирается прислать пополнение с Земли.

— Сколько на это потребуется времени? — спросил Брейсер, чувствуя, как в его разорванных нервах растет напряжение.

— Четыре или пять недель, как только смогут подготовить конвой, — медленно произнес Генерал Гровинский.

— Они не могут управиться побыстрей? — спросил Брейсер почти со злостью.

— Нет, быстрее они не могут. Нам остается лишь продержаться до этого времени.

— Но разве это возможно, генерал?

— Черт возьми, а что нам остается делать?! — Гровинский почти кричал, — “Мы должны поддерживать связь с Землей до тех пор, пока…”

Генерал Войск Связи замолчал, борясь с чем‑то похожим на страх, ясно читаемым на его лице.

— Извините, капитан.

— Все в порядке, сэр. Я вас понимаю.

— Я тоже думаю, что вы понимаете, Капитан Брейсер, — Гровинский помолчал немного. — Челноки с топливом скоро подойдут к вам. Думаю, что вам стоит сняться с орбиты, как только заправитесь. Я не могу гарантировать безопасность вашего пребывания здесь.

— Да, сэр. Спасибо.

— Счастливо, капитан. Приятно было познакомиться, — с этими словами генерал нажал на кнопку на своем пульте и изображение исчезло с монитора.

Абсолом Брейсер медленно повернулся к своему первому офицеру. Боль в его теле и в его душе почти достигла критической точки.

— Разве с нас не достаточно, Дан? — медленно спросил он. — Разве мы мало испытали до этого?

Даниэль Максел помолчал немного, а затем ровным бесцветным голосом произнес:

— Нас никто не просит об этом.

— Я знаю.

Брейсер замолчал, а когда заговорил снова, его голос звучал почти обыденно.

— Дан, ступай на мостик и пронаблюдай за погрузкой реакционной массы. Мы поговорим позже.

— Есть, сэр, — сказал первый офицер-, поднимаясь с кресла, и оставив полупустой стакан на столике.

Когда он ушел, Брейсер посмотрел ему вслед, а затем медленно повернулся к коммуникационному устройству, думая о том, что же ему предпринять, и как он сможет жить дальше, если не примет решения.

Через несколько минут он принял таблетку, в надежде, что сможет немного поспать до того, как позвонит капитанам “Фарсалуса” и “Рудофа Крегстоуна” и задаст им один вопрос.

8

Звездолеты позади него превратились в двенадцать светящихся точек, которые почти ничем не отличались от окружавших их звезд. Правда, они засветятся гораздо ярче, чем самые яркие звезды, когда их силовые экраны придут в контакт с энергетическими пушками, а так же с ядерными и плазменными торпедами джиллов. Даже сейчас, хоть звездолеты и казались маленькими точками, их вид очень нравился Лейтенанту Командору Камани Хайбеку. Он любил смотреть на боевые звездолеты окруженные коконами силовых полей. В них было что‑то эфемерное, даже божественное, они были сильны как герои древних мифов, которые до сих пор жили на его родной планете. И точно так же, как герои мифов звездолеты воевали за человечество, правда, надолго ли их хватит, Хайбек не решался предполагать. В особенности, если флот, который был у него позади не вернется в Адрианополис.

— Все системы готовы, сэр, — сказал Лейтенант Даквузин, сидевший слева на месте второго пилота, наблюдая за приборами маленькой разведывательной шлюпки, которая, вместе с остальными такими же суденышками, летела навстречу приближающемуся вражескому флоту.

— Хорошо, — сказал Хайбек, глядя на расположенный перед ним пульт первого пилота.

На мониторе заднего вида Хайбек видел остальные корабли своего отряда — маленькие иглы из металла, керамики и парастекла, удаляющиеся от остального флота, испуская шлейфы разрушенных атомов, за счет которых их атомные двигатели развивали скорость, сравнимую со световой.

Флот джиллов спереди стал тоже хорошо виден. Их корабли летели уже на скорости ниже световой, но пока быстрее чем корабли–скауты. Джиллы пока не подняли свои экраны и, вероятно, не поднимут, пока скауты не выдут на огневую позицию. Хайбек и его отряд, а также остальные отряды кораблей–скаутов, которые следовали вместе с ними, поступят точно также. Не было необходимости отнимать мощность у двигателей на создание экрана, к тому же, установка экрана — секундное дело, которое можно было сделать перед самым боем. Хайбек подумал о том, что может сделать экран корабля–скаута если джиллы по–настоящему возьмутся за него. Он знал, что экран не поможет, но все же это было лучше, чем ничего, хоть и не на много.