— Сообщение от адмирала, сэр, — сказал Даквузин. — Соединить?

— Валяй, — сказал Хайбек, надевая наушники.

С минуту в наушниках раздавался лишь треск, а затем послышался голос адмирала, скомпенсированный компьютером для каждого корабля, чтобы устранить эффект Допплера и разницу во времени относительно передающей станции.

— Экипажи кораблей–скаутов, — начал Адмирал Мазершед. — Я понимаю всю опасность и риск той задачи, которую прошу вас выполнить.

Слова произносились медленно, как будто адмирал тщательно выбирал их перед тем, как произнести.

— И я хочу заранее поблагодарить вас. Если ваши усилия помогут замедлить приближение кораблей врага на несколько минут, вы сможете предоставить нам немного времени на то, чтобы подготовить к бою тяжелые крейсеры. Мы просим вас дать нам это время, и мы придем к вам на помощь. Мы оставляем вас один на один с врагом, только потому, что пока не можем иначе. Скоро мы будем рядом с вами. Мы не забудем вас. Спасибо.

Голос адмирала смолк, и в наушниках Хайбека снова раздался треск статики. Он подумал о некоторой риторичности в словах адмирала, но понимал, что это не просто риторика. Он был уверен в словах адмирала — он придет на помощь скаутам как только будет возможно.

“Но когда?” — спросил себя Хайбек. Горстка кораблей–скаутов, каждый из которых вооружен лишь двойной энергетической пушкой и двумя ядерными торпедами, вряд ли долго продержится против целого флота боевых крейсеров джиллов. И этот факт был яснее всех остальных во Вселенной. Большинство из них погибнут еще до того, как адмирал вступит в битву с джиллами. “Но, именно для этого мы здесь и находимся, — сказал он себе. — Нами можно пожертвовать. По крайней мере так, вероятно, считают адмиралы на Адрианополисе и на Земле. Хотел бы и я согласиться с ними. Может, мне было бы от этого немного лучше?”

Теперь, на большом мониторе, который показывал пространство перед скаутом, Хайбек мог различить яркие точки военных звездолетов Джиллов. Их было шестнадцать. Конечно же, бортовой компьютер уже давно сообщил ему эту информацию, но почему‑то ему хотелось посчитать их самому. Может он не доверял компьютеру?

“Шестнадцать, — снова подумал он. — И двенадцать наших крейсеров. Шансы для нас не слишком уж плохи, хотя они могли бы быть и получше. Например, наших могло быть двенадцать, а этих восемь. Но такого почему‑то не произошло. Джиллов было больше”.

Ему не нравилась форма кораблей джиллов. Ему никогда не нравились их звездолеты. И он не понимал иной причины для этого кроме той, что они были врагами и собирались уничтожить человечество во все Вселенной. Но здесь было что‑то еще, чего он никак не мог понять. Что‑то в форме этих кораблей было неправильно, говорил он себе. Что‑то чуждое, казавшееся зловещим. Что‑то чужое. Да, возможно именно так: совершенно чужое и безобразное. Их построил ум совершенно непохожий на человеческий. Наверно в этом была причина.

Шестнадцать точек на мониторе задрожали и Хайбеку на секунду показалось, что они снова перешли на сверхсветовые двигатели. Затем дрожание прекратилось и звездолеты джиллов приняли форму шестнадцати зеркальных пуль. Они включили силовые экраны, которые отражали около 99% электромагнитной энергии, оставляя ровно столько, сколько было необходимо для того, чтобы наблюдать и управлять кораблем.

“О’кей, парень”, — сказал он себе и включил микрофон, укрепленный на шее.

— Лидер–скаут отряду. Начинаем. Включить экраны. Готовимся к атаке. Прием.

Один за другим корабли–скауты его маленького отряда включили силовые экраны и также понеслись сквозь пространство, похожие на странной формы зеркала.

На мониторах Хайбек видел, что скауты из других отрядов последовали его примеру. Все включили экраны и готовили оружие.

“Не стреляй, пока не увидишь белки их глаз”, — сказал он себе и улыбнулся. Конечно, не в прямом смысле. У джиллов не было белков глаз. Мы просто пропустим их первый залп, а потом возьмемся за работу сами.

— Лидер–скаут отряду, — вновь произнес он. — Придержите огонь. Дайте им сделать первый шаг. Смотрите за своими соседями. Помогайте им чем можете и держите дистанцию. Лидер–скаут закончил связь.

“Черт возьми, — подумал он, — какая безобразная речь. Адмирал, пожалуй, сказал бы в сотню раз лучше”.

Изображения кораблей джиллов увеличивались на мониторах все больше и больше, и теперь они были почти в пределах действия энергетической пушки.

“Почему они не пускают ядерные торпеды? — спросил он себя. — Пусть они медленные, но у них больше радиус действия”. Он хмыкнул. “Похоже, они просто не желают тратить ядерные торпеды на таких сопляков как мы. Ну, мы покажем им”.

Он не успел заметить, как экраны флагманского звездолета джиллов на мгновение выключились, а затем включились. За те микросекунды, пока поле было отключено вражеский корабль успел выстрелить из энергетической пушки прямо в корабль–скаут Хайбека. На секунду экраны мониторов померкли: экраны маленького корабля отразили большую часть энергии луча поглотив лишь небольшую его часть.

— Ядерные торпеды! — сказал он в микрофон. — Атакуйте флагманский корабль ядерными торпедами, а затем сразу же энергетическими пушками. Попробуем справиться с ними по одному.

Отряд кораблей–скаутов набросился на флагманский корабль, как стая мух. Остальные отряды отклонились, направляясь к другим вражеским звездолетам.

“Боже, какой он большой, скотина, — подумал Хайбек, — больше, чем “Сан Хуан”. Нет, черт возьми, это только кажется, что он больше!”

Он нажал на кнопку, которая приводила в действие одну из ядерных торпед.

Экраны на его пульте опять на мгновение померкли, когда торпеда прошла сквозь отключенные экраны в сторону флагманского корабля противника, изображение которого становилось все больше и больше.

Некоторое время Хайбек мог следить взглядом за своей торпедой, пока она не исчезла из виду благодаря своей скорости и увеличивающемуся расстоянию. Энергетический луч, выпущенный из корабля джиллов попал в торпеду, сдетонировал ее и она взорвалась на полпути к своей цели.

Но к кораблю летели другие торпеды, думал Хайбек. Они не уничтожат все.

Когда Хайбек выстрелил из своей энергетической пушки по защитному экрану джиллов, он почему‑то подумал о Лейтенанте Нахе Хенджело, сидящей за своей компьютерной станцией на “Сан Хуане”. “Боже, только бы выбраться из этого живым”, — говорил он себе, представляя себе девушку. Как она будет выглядеть обнаженной? Ее огромный бюст, он несомненно должен оказаться настоящим. Как его рукам хотелось дотронуться до него! Он представил, как она лежит на диване в его отсеке, глядя на него и протягивая к нему руки. Он только представлял себе все это, но дай Бог ему снова вернуться на “Сан Хуан”, тогда он воплотит эти мечты в реальность. Он снимет с нее одежду, обнимет ее шоколадного цвета тело и скажет, что любит ее — если это потребуется. А потом они займутся любовью, и он покажет ей такую любовь, которую она еще никогда раньше не испытывала. Да, видит Бог, если он останется жив, то она будет его наградой, хочет она того или нет. (Где‑то в подсознании он был уверен, что хочет, надеялся на это.) У него заболело в паху и он решил временно не думать о ней и сконцентрироваться на том, что делает в настоящее время, иначе он никогда не вернется, чтобы сделать ей это.

Корабль джиллов был еще ближе и еще больше. Теперь он разбрасывал целый салют из ядерных и плазменных торпед, напоминая старинный пулемет, стреляющий по нападающим скаутам. Хайбек передал управление компьютеру, чтобы тот рассчитывал траектории движения торпед и сделал все возможное, чтобы ни одна из них не достигла его корабля. Человеку это не под силу — мы слишком медлительны.

Тотчас, не более чем в ста километрах перед ним его энергетическая пушка подорвала ядерную торпеду, нацелившуюся в скаут. Ярчайший свет осветил темноту космоса и вновь мониторы померкли, когда свет тепло и радиация с силой ударили в защитные экраны.