- Не без этого, - мужчина таинственно улыбнулся и (Боже мой!) подмигнул ей.
Окончательно сбитая с толку, Ева была выпровожена в коридор. Там она постояла несколько минут, пытаясь переварить услышанное. К чему был этот странный разговор о людях и Боге? Намеки на ее беспрецедентное здоровье? С каждым днем вокруг становилось все больше вопросов, и ответы, она откуда-то знала это наверняка, крылись в сейфе.
Глава 11. Чужие
- В ней пробуждается сила, - сегодня Сергей был доволен, как кот вылакавший миску сметаны. Наконец, появились хоть какие-то хорошие новости. Старик смотрел на него уже не так гневно, а только это пока и важно.
- С чего ты взял?
- Она призналась мне, что стала лучше видеть в темноте.
- Это еще ничего не значит, - пожилой мужчина сдвинул брови. – Для того чтобы обрести полную силы, ей надо по доброй воле впустить в себя Тьму. Она не в состоянии сделать это самостоятельно.
- Но Тьма пытается прорваться, - Сергей наклонился ближе к экрану телевизора – незаменимому средству связи. – Что помешает ей насильно завладеть девчонкой?
- Это бессмысленно. Либо девочка примет ее сама, либо та уничтожит ее личность, без остатка растворив в себе.
Сергей нервно заерзал в кресле, пытаясь сесть поудобнее. Он все никак не мог взять в толк, что плохого случиться, если Тьма поглотит никому ненужную сиротку.
- Я знаю: ты сомневаешься, - старик заговорил с ним, как добрый наставник, и это не предвещало ничего хорошего. – Но запомни одно: Тьма сама по себе для нас бесполезна. Только в сочетании с личностью девочки она приобретет необходимые качества. Иначе печати не сорвать.
- А если она откажется? Если отринет Тьму?
Белки его собеседника налились кровью, словно разом лопнули все кровеносные сосуды.
- Твоя задача не допустить этого!
Еве снова не спалось. Она забралась на подоконник с ногами, обхватила маленькую подушку руками, прижав ее к животу, и смотрела на спешащих домой людей. Постепенно улица становилась все более пустынной. Гасли огни в окнах домов. Все реже раздавался шум работающего двигателя. На город опустилась ночь.
Девушка сама не заметила, как задремала, прислонившись виском к стеклу. В коридоре поскрипывали половицы, точно кто-то невидимый ходит под дверью спальни. На кухне затрещал холодильник, на несколько минут разогнав ночную тишину. Стоило ему смолкнуть, как она заняла причитающееся ей место. Часы содрогнулись и пробили час ночи. От громогласного «бум» дом встрепенулся ото сна, но стихло эхо удара, и он снова погрузился в дрему.
В дальнем углу за кроватью кто-то копошился. Оттуда доносилось еле различимое гудение, точно включился системный блок. Но лампочка на черном ящике не горела синим, а значит, компьютер не работал. Гудение нарастало, неторопливо обретая форму. Вскоре в его рокоте можно было различить первые протяжные ноты. Прошло еще некоторое время, и низкий гул превратился во вполне различимое жужжание, словно под кроватью спрятался целый рой мух.
Первый лучик света окрасил пол в золотистый цвет. Сначала одна светлая полоса разогнала тень, но вскоре за ней последовали другие, а потом еще и еще. И вот уже вся комната залилась светом. Он пульсировал как чье-нибудь сердце. Постепенно сердечный ритм убыстрялся, точно его хозяин с шага перешел на бег. И вот уже свет мигал так часто, что если бы кто-то вздумал на него посмотреть, у него зарябило бы в глазах.
Один за другим из-под кровати вылетели странные светящиеся жуки. Возможно, некоторые приняли бы их за светлячков из-за фосфоресцирующих брюшек, но в природе не существовало подобных экземпляров. Жуки принялись кружиться по комнате, словно исполняли какой-то ритуальный танец. Они метались из стороны в сторону, пока один из них не заметил девушку, спящую у окна. Вспыхнув чуть ярче обычного, он подал знак своим товарищам и те ринулись на зов.
Не прошло и минуты, как все жуки собрались рядом с Евой. Их нестройные ряды принялись складываться в фигуру. Если приглядеться, то в ней можно было различить ноги, руки, туловище и даже голову. Жуки сбились в кучу и приняли вид светящегося человека. Он протянул руку к девушке, едва касаясь ее щеки. Из самой сердцевины роя послышался шепот. Он как будто преодолевал огромное расстояние и миллионы лет, чтобы долететь до этой комнаты.
- Ева, - почти неслышно позвал голос, судя по тембру принадлежащий женщине.
Веки девушки чуть дрогнули, но она не проснулась. Силы стремительно покидали странное существо. Фигура распадалась на составные части. Жуки как листья с деревьев по осени опадали на пол и гасли, потеряв волю к жизни. Их тела превращались в пепел, а он в свою очередь растворялся в темноте, становясь ее неотъемлемой частью.
Ева вздрогнула и проснулась. Сердце беспокойно стучало. Во сне девушке почудилось, будто кто-то звал ее по имени. Она окинула взглядом комнату, пытаясь понять, что же ее разбудило. Но спальня выглядела как всегда. Она перебралась с подоконника в кровать и снова погрузилась в сон.
Следующим утром у Евы было лирическое настроение. Ей хотелось быть доброй и милой ко всем без исключения. Она спустилась вниз и, не застав никого в столовой, прошла на кухню. С недавних пор она перестала бояться Виталика. Понадобилось месяц прожить с ним под одной крышей, чтобы уяснить: он безобиден, как новорожденный котенок. Она начала жалеть его, видя, как над ним постоянно издеваются другие члены семьи. Даже Макс не упускал случая подколоть менее агрессивного брата. Вероятно, поэтому Виталик так растолстел. Он всего лишь пытался заесть обиду и унижение.
Застав парня на кухне, Ева придвинула стул и села напротив него. Их разделял широкий стол. В такой позиции она чувствовала себя в безопасности.
- Тебе не надоело вечно сидеть здесь? – спросила она, подперев щеку рукой.
- Я занят делом, - прочавкал Виталик. Даже во время разговора он не отрывался от еды.
- По-твоему, это дело, - она брезгливо приподняла со стола обертку от гамбургера, а потом разжала пальцы, позволив той упасть обратно. – Есть куда более интересные занятия. Уж поверь мне.
- Если я не буду есть, то не смогу контролировать себя, - без обиняков заявил Виталик. Пожалуй, он был самым откровенным из братьев. Ей посчастливилось напасть на золотую жилу. У него можно спросить все, что угодно и кто знает, может он скажет ей правду.
- Значит, тебе надо постоянно кушать, чтобы чего-нибудь не натворить. А что случится, если ты сядешь на вынужденную диету?
Виталик открыл рот, собираясь ответить, но внезапно в его глазах мелькнуло некое подобие мысли. Он хитро прищурился.
- Алекс мне говорил, что ты будешь приставать с расспросами. Он велел ничего тебе не говорить.
- Но ты же ненавидишь Алекса! – напомнила Ева, от обиды кусая губы.
- С чего ты так решила?
- Он обозвал тебя инфузорной туфелькой, - уроки биологии не прошли даром: Ева вспомнила название одноклеточного организма.
- Я не знаю, кто такая эта туфелька, - проворчал Виталик, - но с тобой я говорить не буду. Если надо что-то узнать, спроси у Алекса.
Вот и жалей после этого убогих! Ева была раздражена сверх всякой меры. Виталий посоветовал ей обратиться к Алексу. Что ж, так она и поступит. И на этот раз он от нее не отвертится.
Вышагивая как солдат на плацу, она поднялась на второй этаж. Около комнаты старшего брата ее одолели сомнения. Стоит ли ввязываться в эту авантюру и навлекать на свою голову новые неприятности? Алекс был далеко не подарком. Что если он болезненно отреагирует на попытку проникнуть в его комнату? В этом случае хорошей трепки ей не избежать. Кожа Евы отлично помнила его тяжелые руки. Синяки после его хватки заживали больше недели.
Ева попятилась, решив отступить, но непокорный характер, доставшийся ей в наследство, видимо, от отца, взял свое. Тряхнув головой, она отогнала последние сомнения и, не размениваясь на стук, распахнула дверь.
Из-за плотно задернутых штор в комнате, несмотря на позднее утро, царил полумрак. Кровать была не застелена, и в первую секунду Ева подумала, что Алекс, вероятно, еще спит. Она остановилась на пороге, не зная как поступить: пройти вперед и разбудить парня или шагнуть назад в коридор, осторожно прикрыть за собой дверь и надеяться, что он не заметил ее наглости. Второй вариант нравился ей куда больше, и она уже собралась претворить его в жизнь, когда поняла, что на кровати Алекс не один.