Через мгновение она пожалела, что с некоторых пор превосходно видит в темноте. Ведь рядом со старшим братом была не кто-нибудь, а Вика! Ко всему прочему молодые люди не спали, а самозабвенно целовались, словно не было в их ДНК общих аллелей.

- О боже! – с трудом выдавила из себя Ева.

Первой к ней обернулась Виктория. На раскрасневшихся от поцелуев губах играла циничная усмешка.

- Не упоминай имя Бога всуе. Он может обидеться. Поверь, ты не захочешь иметь такого врага, - голос Виктории звучал обыденно. Она села, завернувшись в простыню, и жестом пригласила Еву войти. – Заходи, раз уж пришла.

- Это отвратительно!

- Не вижу ничего отвратительного в удовлетворении дарованных нам природой инстинктов, - Алекс встал с постели, и Еве пришлось зажмуриться, так как он был в чем мать родила.

Правда она успела невольно заметить какая гладкая у него кожа, широкая спина и узкие бедра. Девушка прикрыла глаза руками, чтобы избежать искушения подсмотреть. По донесшимся до нее звукам, она поняла, что парень одевается. Лишь убедившись, что он покончил с этим занятием, она боязливо приоткрыла глаза.

- Дело не в самих инстинктах, а в том с кем ты их удовлетворяешь, - заявила Ева, осуждающе поглядев на Вику. Смотреть на нее было куда проще, чем на Алекса в джинсах с оголенным торсом. Хуже всего было то, что парень отлично видел, в какое замешательство ее приводит его вид, и ему это явно доставляло удовольствие.

– Вы же брат и сестра! – не выдержав, выкрикнула Ева. Ей начало казаться, что мир вокруг сошел с ума, и только она одна еще способна здраво мыслить.

- О, милая, мы невольно ввели тебя в заблуждение, - Виктория изящно поднялась с кровати. - Хоть мы и одна большая семья, но кровно мы не родственники. По крайней мере, не столь близкие. Разве что двоюродные или троюродные.

- Что? – только и сумела прошептать Ева.

- Мне жаль, что ты так заблуждалась, - по лицу Вики было видно, что ни капельки ей не жаль. Наоборот она получала садистское удовольствие от происходящего. И Алекс давал ей возможность насладиться сполна. Не принимая участия в разговоре, он предпочитал наслаждаться разыгравшейся сценой со стороны.

- Александр не сын Сергея? Но они так похожи!

- Алекс как раз единственный из нас, кто действительно является ребенком Сергея, - Виктория разжала пальцы и простыня упала к ее ногам, открывая вид на совершенное тело. Даже Ева, не отдавая себе в этом отчета, любовалась фигурой девушки, пока та неторопливо одевалась.

- Но что случилось с твоими родителями?

- Считай, что у меня их нет.

- Где же ты росла? – Ева с сочувствием посмотрела на Вику.

- О, я росла в прекрасном месте. Возможно, ты о нем слышала. Его часто упоминают в детских страшилках. Там живут акулы, там живут гориллы, там живут большие злые крокодилы. Будут вас кусать, бить и обижать, не ходите, дети, вы туда гулять, - Виктория процитировала стишок Чуковского, немного изменив слова на свой лад, и тихо рассмеялась.

Ева почувствовала, что больше не желает принимать участия в этом фарсе. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, она пулей выскочила из комнаты Алекса. Голова у нее раскалывалась от кучи новой информации. Мир, к которому она только-только привыкла, в очередной раз изменился до неузнаваемости. Она не хотела признаваться себе, но такая жизнь ей начала нравиться. У нее, наконец, появились родные. Пусть они отличались от других людей, но лучше иметь такую семью, чем вообще никакой. А теперь получалось, что все это была иллюзия. Глупый розыгрыш. Никакая они не семья. Они друг другу даже не родственники. Как там сказала Вика: «По крайней мере, не столь близкие».

На глаза навернулись слезы. Ева сбежала вниз по ступенькам, плохо соображая, куда направляется. Свернула к входной двери, но вспомнила, что та заперта, а ключ у нее давно отобрали. Тогда она, вытирая на ходу слезы, устремилась в библиотеку. Место, где, как она думала, можно побыть наедине со своими горестями.

В библиотеке никого не было. Жильцы дома уже давно не забредали сюда. Спертый воздух пропитался типографской краской из-за огромного количества книг, выстроившихся в ряды на полках. Забившись на корточках в дальний от двери угол, Ева закрыла лицо руками и позволила себе разрыдаться. Она по-настоящему не плакала с тех пор, как мама впервые напилась, считая слезы признаком слабости.

Растирая по щекам соленые капли, она уже не понимала, что происходит вокруг, и не услышала, как дверь в библиотеку открылась. Раздались легкие шаги, и перед ней присел парень. Он убрал руки от лица девушки и недовольно прищелкнул языком.

- Эдак и до разрыва сердца недолго себя довести. Стоит ли так убиваться? – Александр строго смотрел на нее. В его лице не было и тени насмешки, что была так ему свойственна. Достав из кармана кипельно-белый носовой платок, он с удивительной осторожностью промокнул Евины слезы.

- Вы мне не родственники. А Сергей и вовсе мне не отец, - пробормотала она сквозь душившие ее рыдания. Ева смутно осознавала, что Алекс последний с кем стоило обсуждать свои проблемы, но он единственный, кто оказался рядом, а ей просто необходимо было выговориться.

- Допустим, так и есть, - кивнул парень. – И что с того?

- Как это: что с того? – от удивления она перестала плакать. – Я думала, мы семья.

Алекс вздохнул. Видимо, решив, что разговор предстоит долгий, он сел на пол и прислонился к книжной полке.

- Мне казалось, ты нас терпеть не можешь. Разве ты не должна плясать от радости?

- Вы мне не нравитесь, но это не значит, что я снова хочу остаться одна. Я всю жизнь была одна, - тихо призналась девушка. – Это непросто.

- Ты больше никогда не будешь одна, - он легонько коснулся ее щеки, и по телу Евы точно пробежали сотни маленьких искорок. – Я тебе обещаю.

Ева впервые обратила внимание на то, какие глубокие у Алекса глаза, словно два омута. В таких можно легко утонуть. Да и цвет у них был непередаваемо сложный, будто кто-то специально наносил один мазок за другим в попытках достичь идеала. Когда он смотрел вот так, без всякой издевки, черты его лица разглаживались, и он выглядел гораздо моложе и ранимей.

На какую долю секунды Еве показалось, что они смогли бы найти общий язык. Не исключено, что он гораздо лучше, чем она привыкла думать. Но скрипнула дверь библиотеки и мираж растаял. Губы Алекса сложились в жесткую ухмылку, и он опять превратился в бездушного монстра, не ведающего сострадания к другим.

- Я слышал ты плакала, - Макс с беспокойством посмотрел на сидящих на полу молодых людей.

- И ты, конечно, решил, что это я довел бедняжку до слез, - Алекс легко вскочил на ноги.

- А разве нет?

- Конечно, так все и было, - парень направился к двери. – Оставлю вас одних. Убежден, что ты, Макс, сумеешь залечить нанесенные мной раны.

- Что он тебе такого сказал? – Максим повернулся к девушке, как только Алекс вышел.

- Ничего, - Ева поднялась с пола. – Он был довольно мил, по крайней мере, пока ты не пришел.

- И ты ему поверила? – парень скептически усмехнулся. – Алекс великий манипулятор. Он всегда играет выгодную ему роль.

- А какую роль играешь ты? – Ева с вызовом посмотрела на Максима. – Почему ты не сказал мне, что вы с ним не братья?!

- Ах, вот оно что! – он вроде даже вздохнул с облегчением, чем окончательно запутал Еву. – Мы так давно живем вместе, как братья. Я уже забыл, что мы не близкие родственники.

- Вас усыновил Сергей?

- Вроде того, - туманно ответил Макс.

- Но зачем ему я? Или он и правда мой отец? – девушка рассуждала вслух, не нуждаясь в ответных репликах. - Иначе с чего ему давать матери такие огромные суммы ежемесячно?

- Это тебе лучше спросить у Сергея.

Ева вздрогнула. За собственными мыслями она забыла, что в библиотеке есть кто-то еще. Видя, что девушка сильно расстроена, Максим подошел к ней и нежно обнял за плечи. Она прижалась щекой к его груди и прикрыла глаза. Еве вдруг стало так спокойно, что показалось: она может простоять так всю жизнь. Лишь бы он не отпускал ее. Во всей этой истории было и кое-что положительное: они с Максом не родня, в их венах течет разная кровь. А значит, в их близости не будет ничего дурного.