Хотя этот, уже пятый, по моему счету, удар — «документальный отчет» выпуска 1978 года — я не отношу к категории серьезных акций и потому не собираюсь его подробно разбирать, должен заявить, что его авторам принадлежит приоритет в одном вопросе. О том, что я был третьим из сотрудников резидентуры КГБ, встречавшихся с Освальдом в сентябре 1963 года в Мехико в советском посольстве, знал очень ограниченный круг лиц, и никогда и нигде даже предположительно об этом не шла речь в средствах массовой информации. Таким образом, только 15 лет спустя в книге «Л. Б. Дж. и заговор против Дж. Ф. К.» впервые моя фамилия прозвучала в связи с именем Освальда, хотя и в совершенно несуразной форме. Сам я заявил публично о встрече с Освальдом только 9 января 1992 года на пресс-конференции в Москве. Выходит, что приоритет здесь — за составителями «отчета».
Как же отразился на моей карьере и судьбе град ударов, нанесенных мне противостоящей стороной? После 1971 года я больше не работал подолгу в составе зарубежных резидентур КГБ. Но короткие служебные поездки за границу продолжительностью от нескольких дней до нескольких месяцев в период с 1971 по 1985 год составили в сумме срок одной длительной командировки. Может показаться странным, но диапазон моей деятельности с географической точки зрения не сузился, а даже расширился. Я исколесил многие страны — от Ближнего Востока до Латинской Америки, от Европы до Юго-Восточной Азии. Пожалуй, выпал только Африканский континент. Участвовал и в вербовочных операциях, и в работе с агентурой, и в проведении «активных мероприятий», и в поддержании контактов с нашими коллегами, или, как их называли тогда, «друзьями», из бывших социалистических стран. Лишь в мае 1991 года я ушел в отставку.
Так и подмывает закончить какой-либо патетической фразой, обожаемой писателями и журналистами, типа «так завершилась профессиональная карьера одного из бойцов невидимого фронта». Но говорить о невидимом фронте могут только те, кто на нем не воюет. Разведки-противники отлично видят и чувствуют друг друга, постоянно находятся в состоянии противоборства. Фронт становится невидимым только тогда, когда нет борьбы. А такого в мире спецслужб не бывает.
Подводя итоги
29 мая 1993 года я прочитал в одной московской газете, что это день рождения Джона Ф. Кеннеди. Родился он в 1917 году.
Прочитанная новость навела на мысль, что, не случись Далласа, Кеннеди мог бы еще жить и, возможно, писать мемуары о своей жизни, а не получать в посмертные дни рождения вместо подарков книги, посвященные исследованию так и не выясненных до конца обстоятельств его гибели.
Оглядываясь назад, вижу, что практически вся моя более чем тридцатилетняя карьера офицера советской разведки прошла под знаком этого потрясшего мир трагического события и его многолетних последствий. К тому же Судьба — Распорядительница мира свела меня (и двух моих коллег) напрямую с одним из участников трагедии — предполагаемым убийцей президента США Джона Кеннеди, тем самым превратив и нас в лиц, сопричастных всей этой истории.
Вот почему я долгое время проявлял повышенный интерес к далласской загадке и старался по возможности «запитываться» материалами, публикуемыми по данной теме как в Советском Союзе, так и за рубежом. Когда же исторические перемены в нашей стране позволили бывшим сотрудникам госбезопасности выйти из «Зазеркалья» и даже выступить со своими мыслями на страницах печати и по ТВ, мне тоже захотелось поделиться кое-какими сведениями о главном персонаже далласской драмы — Ли Харви Освальде.
Вначале это было всего лишь скромное желание рассказать о подробностях его визитов в наше посольство в Мехико в сентябре 1963 года. Но постепенно я пришел к выводу, что невозможно повествовать об одном эпизоде, в котором участвовали предполагаемый убийца американского президента и три офицера советской разведки, без более широкого показа взаимоотношений между КГБ и Освальдом во время проживания последнего в СССР и после его возвращения в США. Тогда я приступил к исследованию, результатом которого и стала эта книга.
Как уже отмечалось, за период после 1963 года тема «КГБ и Освальд» породила множество самых разных «теорий», по большей части носивших довольно спекулятивный характер. Цель, которая ставилась в данной работе, — снять существовавшую неопределенность и тем самым закрыть «белое пятно», каким являлась названная тема. Насколько это удалось — судить тем, кто решился прочесть книгу.
Сам я считаю, что после ее публикации останется лишь другое «белое пятно» — взаимоотношения между американскими специальными службами (ФБР, ЦРУ, Служба безопасности и разведки ВМС) и Ли Харви Освальдом.
Воспользовавшись правом исследователя, я изложил собственные взгляды по трем аспектам проблемы Далласа, которые мне представляются коренными. Еще раз вкратце сформулирую их.
1. Анализ доступной информации позволяет с большой долей вероятности сказать, что в 1963 году в США намерение каких-то сил ликвидировать президента приобрело некие организационные формы в виде конкретной заговорщической структуры. Трудно по тем же сведениям судить, насколько «вызрел» заговор к ноябрю 1963 года, но очевидно, что Джон Кеннеди пал не от руки исполнителя или исполнителей заговорщической структуры.
2. Сумма отдельных фактов свидетельствует о том, что в рамках некой группы или структуры, объединенной целью покушения на президентами Харви Освальд рассматривался в качестве будущего козла отпущения и прилагались усилия по созданию его публичного образа — лихого «антипрезидентского» парня, меткого стрелка и готового на все террориста.
Однако нет оснований считать, что Освальд был «выведен» кем-то на огневой рубеж у окна шестого этажа здания техасского склада учебников как козел отпущения, будучи участником заговорщической структуры, и покушался на жизнь президента США, подчиняясь чьей-то чужой воле.
3. Сложное сочетание личностных и политических мотивов, достигших к утру 22 ноября «критической массы», вынудило Освальда занять позицию у окна шестого этажа и произвести несколько прицельных выстрелов из принадлежавшей ему винтовки по президенту.
Убийство полицейского офицера Типпита он, видимо, осуществил, пребывая в аффективном состоянии после осознания содеянного им на Дили-Плаза.
Велика вероятность соприкосновения Освальда с представителями заговорщической структуры (без его ведома об их принадлежности к ней), скорее всего, в новоорлеанский период его жизни в 1963 году.
Эти выводы отражают сугубо личную точку зрения автора и не претендуют на категорию аксиом. Читатель волен соглашаться или не соглашаться с ними. Не исключено, что где-то еще хранятся свидетельства, которые могут полностью опровергнуть суждения автора. Но пока приходится довольствоваться имеющимися материалами и подкреплять ими свои предположения.
В 1963 году в силу обстоятельств я непосредственно столкнулся с Освальдом. Это наложило отпечаток на мою дальнейшую судьбу. Мне даже кажется, что в биографиях главного персонажа книги и ее автора есть очень схожие моменты.
К примеру, из первого еще при жизни с помощью продуманных манипуляций «лепили» образ политического террориста и участника заговорщической группы, после гибели к этому еще добавилось звание иностранного агента для особых заданий.
Автора последовательно превращали в инициатора студенческих беспорядков в Мексике, затем создателя террористической организации и, наконец, «менеджера» крупномасштабного советского заговора с целью убийства президента США.
Но самое интересное, что в конце концов в результате «активного мероприятия» нас объединили, сделав меня руководителем убийцы Джона Кеннеди — Ли Харви Освальда.
Все это были рутинные методы работы заинтересованных организаций в условиях холодной войны. Ее же следствием можно считать и гибель Кеннеди, и искусно создававшийся и долгие годы поддерживаемый ореол загадочности вокруг этого печального события.