Будь другая обстановка, сведения на Освальда, хранившиеся тогда в сейфах спецслужб двух государств, легко удалось бы свести воедино. И тогда он вряд ли бы смог занять место в «снайперском гнезде» 22 ноября 1963 года.

Даже если бы обмен сведениями произошел после гибели президента, это сыграло бы все равно свою положительную роль. Вероятнее всего, отпала бы необходимость во многих последующих расследованиях, не осталось бы места для различных «загадочных теорий», изменились бы сюжеты многих книг.

В ноябре 1993 года я вылетел в Даллас по приглашению организаторов симпозиума, посвященного 30-й годовщине гибели Кеннеди. Мне предстояло участвовать в работе двух комиссий: «Разведывательное сообщество и перебежчики» и «Освальд в Мексике». Незадолго до этого в США вышла моя книга «Паспорт на убийство». Мог ли я когда-нибудь представить, что окажусь в Далласе, да еще в качестве автора изданной в США книги об убийце президента Кеннеди, да еще, как мне стало известно из списка участников мероприятия, в компании бывших и даже действующих сотрудников американских спецслужб.

В Даллас я прибыл поздно ночью. Как только разместился в отеле, где проживало большинство участников симпозиума и планировалось проводить все его заседания, подошел к окну и раздвинул шторы. Пульс мой зачастил, когда глазам предстали знакомые по фото- и кинокадрам очертания подсвеченных зданий, окружавших Дили-Плаза, и среди них контур склада школьных учебников. Отель располагался совсем рядом с площадью.

Утром отправился туда. Первое впечатление поразило: мне показалось, что это макет, искусственная съемочная площадка. По всем схемам, рисункам, фотографиям я представлял площадь значительно большей в пространственном отношении. На самом деле она оказалась очень компактной, выглядела какой-то камерной и даже уютной.

Я два раза посетил Дили-Плаза и постарался побывать в тех местах, которые, по различным «теориям» заговоров, якобы служили укрытием для стрелков, ведших перекрестный огонь по автомашине президента. Постоял там, откуда свидетели заметили снайпера в окне шестого этажа склада учебников, обмерил шагами интересовавшие меня расстояния.

В здании склада теперь функционирует музей. «Снайперское гнездо» сохранено в первозданном виде, но доступа к нему нет, оно отгорожено стенками из прозрачного пластика. Однако из соседнего окна можно наблюдать тот отрезок Элм-стрит, на котором выстрелы поразили президента.

Прошелся и по пути предполагаемого ухода предполагаемого убийцы. Особенно внимательно обследовал то место на травяном холме, где за деревянной оградой якобы скрывался второй снайпер, чей фронтальный выстрел будто бы смертельно поразил президента в голову. Забор подновили, и он стал удобным «тетрадным листом» для изложения туристами своих мыслей:

«ДФК был убит нашим правительством и интересами большого бизнеса»;

«ДФК, покойся с миром, и пусть (далее нецензурное выражение) те, кто убил его»;

«Боже мой, они убили его!!!»;

«Мы достанем вас, подонки. — Американец»;

«Если они могут стрелять в президента, они могут стрелять и в меня»;

«Государственный переворот ЦРУ в Америке».

Собственное обследование Дили-Плаза укрепило меня во мнении, что никакого «перекрестного огня» в ноябре 1963-го не велось. На ней действительно имеются точки, пригодные для ведения стрельбы на маршруте автокортежа, но только в абстрактных, идеальных условиях. Волею судьбы единственным приемлемым местом оказалось окно шестого этажа склада учебников.

Я выступал на симпозиуме, который в целом проходил под эгидой сторонников «теорий» различных заговоров. Несмотря на мою позицию, утверждающую версию об убийце-одиночке и в принципе расходящуюся со взглядами организаторов симпозиума, отношение ко мне с их стороны, как и со стороны участников, было самым доброжелательным. Под впечатлением состоявшихся встреч и бесед сложилось убеждение, что упорные «заговорщики» еще многие годы будут поддерживать веру в заговоры в американском обществе.

Особенно памятной и приятной для меня стала встреча с человеком, месяца за четыре до симпозиума приславшим мне письмо из Флориды — письмо, оказавшееся полной неожиданностью. Кроме всего прочего, в нем говорилось: «Наши пути скрещивались раньше, хотя, возможно, вы этого не знаете. Я являлся сотрудником ЦРУ в Мехико, когда вы представляли там КГБ. Точнее, я был там, когда вас и ваших коллег объявили persona non grata. И должен добавить, что имел к этому некоторое отношение. Я был причастен к подготовке истории о том, что несколько молодых мексиканцев под эгидой Советов прошли обучение в качестве террористов. В действительности, как я помню, доказательства были скудными, но мы убедили мексиканского президента в достоверности этой истории, и он приказал выдворить вас всех из страны».

Как вы поняли, встретились мы с Джо Маленьким — Джозефом Б. Смитом, мемуары которого процитированы в моей книге.

Теперь я совсем разуверился в возможности предсказывать зигзаги человеческих судеб.

Глава 5. Постскриптум

Семь лет спустя

29 мая 1963 года роковой выстрел оборвал жизнь Джона Фицджералда Кеннеди, и обстоятельства этого убийства по сей день окутаны тайной.

«Дело закрыто», — уверенно утверждают одни. «Преступление не раскрыто», — не менее убежденно заявляют другие.

«Ли Харви Освальд — убийца-одиночка президента Кеннеди», — не сомневаются первые. «Был заговор и не менее двух стрелков», — настаивают вторые.

Неумолимо сужается круг людей, так или иначе связанных с этим событием, а споры все продолжаются.

С грустью перечисляю своих коллег и друзей — персонажей этой книги, ушедших из жизни: Виталий Алексеевич Герасимов, Сергей Сергеевич Константинов, Валерий Владимирович Костиков, Юрий Павлович Мостинский, Павел Антонович Яцков, Джозеф Смит, он же Джо Маленький.

Не стало главного свидетеля и моральной жертвы того, что произошло в Далласе на ее глазах, — Жаклин Кеннеди-Онассис.

И сегодня хочу в память ушедших постараться дополнить свое исследование появившимися в последние годы новыми сведениями, которые, на мой взгляд, могут быть интересны читателям.

Начну с рассекреченных материалов американской разведки, касающихся ее работы против советского посольства в Мексике. В моей книге уже говорилось, что все городские телефонные разговоры посольства контролировались резидентурой ЦРУ через мексиканскую телефонную сеть и их записи обрабатывались и анализировались для оперативного использования. Приводимые ниже выдержки из документов представляют собой расшифровку звонков, перехваченных в те дни, когда Освальд находился в Мехико и посещал советское и кубинское посольства. Все эти материалы включены в обобщенную справку ЦРУ от 13 декабря 1963 года, составленную в ходе начавшегося расследования убийства президента: «27 сентября (10 ч. 37 мин.) — неизвестный звонит советскому военному атташе и говорит, что ему нужна виза, чтобы поехать в Одессу. Ответивший говорит, что необходимо позвонить по номеру 15-60-55 и спросить консула. Звонивший просит адрес, и ему его называют. (Нет особых оснований увязывать этот звонок с Освальдом.)

27 сентября (16 ч. 06 мин.) — звонок из кубинского консульства в советское. Сильвия Дюран, мексиканская гражданка, техническая сотрудница кубинского консульства, сообщает советскому представителю, что американский гражданин посетил их консульство с просьбой о выдаче транзитной визы, чтобы проследовать через Кубу на пути в Советский Союз. Она хочет узнать, с кем он беседовал в советском консульстве и кто сказал ему, что проблем с получением визы у него не будет. Если советская виза гарантирована, кубинское консульство может выдать ему транзитную и просто проинформирует кубинские иммиграционные службы. Советский представитель сначала просит ее подождать, а потом она вновь все объясняет другому советскому сотруднику, который берет ее номер телефона и обещает перезвонить.