Мысли мальчика были прерваны странным шумом, донесшимся с пасеки. Ветра уже не было, а где-то, то ли на «Медовой площадке», то ли в конце, на «Проспекте Острого жала» (Люда дала название всем проходам на пасеке), шумели листья.

Вот опять донесся странный гул и смолк. Может быть, это едет Искандер? Разве есть дорога с той стороны сюда? А может быть, кто-то нападает на Пчелиный город на Ореховом холме?

Ромка вскочил, схватил ружье и побежал в сад на пасеку. Теперь он явственно слышал шум в конце «Бульвара Рабочей пчелы», где на одних весах стоял стеклянный контрольный русский вертикальный улей, на других весах находился улей «лежак», или украинский горизонтальный улей, длиной в два метра, а неподалеку стояли две музейные старинные колодки с пчелами. Ромка бежал, заряжая на ходу ружье.

На небе вызвездило, очертания деревьев и ульев были четко видны. Дойдя до конца «Бульвара Рабочей пчелы», он остановился в изумлении: улей — деревянная дуплянка — сам полз по земле. В голове у Ромки промелькнули разные догадки. Может, это одно из чудес Искандера? Ромка осторожно приблизился и увидел, что улей стал гораздо длиннее, чуть не вдвое. Из дуплянки неслись глухие звуки. В темноте на лицо Ромки села пчела и поползла по щеке. Мальчик нервно смахнул ее рукой.

Внутри дуплянки что-то загрохотало. Это напоминало рычанье… «Эге, — вдруг подумал Ромка, — да это Барс! Он, видно, опрокинул дуплянку и полез снизу лакомиться медом, а его голова застряла внутри, и он не может вылезть обратно. Вот так история! Егор с его ученым псом будет посрамлен».

Ромка смело подошел ближе и пнул ногой Барса в бок. В дуплянке кто-то зарычал еще громче, она рванулась, Ромка отпрыгнул назад и ударился спиной о ствол дерева.

Дуплянка, глухо ударяясь о деревья, закружилась вслед за пятящимся и рычащим зверем.

Так рычать мог только медведь. Ромка мгновенно повернулся и изо всех сил побежал назад, но споткнулся и упал. Ружье отлетело в сторону. Ромка вскочил… Медведь не преследовал его. Ромка стал шарить по траве в поисках ружья. Наконец он трясущимися руками нащупал его и вложил патрон с жаканом.

Медведь с дуплянкой переместились шагов на тридцать ближе. Ромка хотел стрелять и не решался, но, услышав топот подбегавших к нему ребят, передумал.

— Остановитесь, — крикнул Ромка, — не подходите!.. Я сам!

Один он трусил, но сейчас, когда на него смотрели ребята, он почувствовал прилив необычайной смелости.

Ребята, прибежавшие на шум, остановились, не понимая, в чем дело, а Ромка зашел спереди и прицелился в дуплянку, в то самое место, где, по его расчетам, должна была находиться голова медведя.

Грянул выстрел. Круглая дуплянка раскололась надвое, и перед Ромкой очутился ошалевший и обезумевший от укусов пчел медвежонок.

В руках у Ромки было одноствольное ружье, и он не мог выстрелить второй раз. Медвежонок, доведенный укусами пчел до неистовства, кинулся к мальчику.

Делать так, как полковник Сапегин

I

Повинуясь порыву, Егор бросился Ромке на выручку. Он выстрелил в темную тушу зверя. Медведь взревел от боли и рванулся к Егору. Мальчик выстрелил второй раз и не попал. Медведь сбил его с ног, но Барс схватил медведя за «штаны». Медведь взвыл от боли и повернулся к Егору боком. Топс отбежал назад и закричал:

— Сюда, на помощь!

Асан и Гномик, оцепенев от страха, стояли и смотрели, не зная, что предпринять.

Егор мгновенно отполз в сторону. Ружье осталось возле медведя. С земли со стоном поднялся Ромка.

— А ружье? — спросил Егор.

Ромка трясущимися руками стал нащупывать лежавшее на земле ружье.

— Дай ружье! — Егор выхватил ружье из рук Ромки и зарядил своим патроном с жаканом.

Охота, как бы трудна она ни была, всегда увлекала Егора. Он подошел к сидящему, отбивающемуся от собаки медведю и, улучив момент, выстрелил ему в ухо. Медведь рванулся, осел и рухнул на землю. Барс, рыча от ярости, стал рвать зверя.

— Готов! — радостно на весь сад закричал Егор.

— Готов! — восторженно отозвался Ромка.

И оба мальчика в порыве искренней радости бросились друг другу в объятия и… и вдруг смутились. Они вспомнили свою ссору, и руки их разжались.

— Выручил! Вовек не забуду! — смущенно пробормотал Ромка.

— Э, что там! Кто старое помянет, тому глаз вон, — сказал Егор. — А выручать друга из беды учил нас полковник Сапегин.

— Значит, друзья? — с волнением и надеждой в голосе спросил Ромка, чувствовавший себя виноватым перед Егором.

— Хочешь — на всю жизнь! — ответил Егор. — Держи!

Ромка схватил правую руку Егора обеими руками. Егор положил сверху свою левую. Топс прыгал и кричал «ура». Гномик подбежал к Егору и обнял его сбоку. Асан радостно хлопал Егора ладонью по спине, потом Ромку, потом опять Егора. Радость была всеобщей.

— Люда, не беги вперед! — донесся встревоженный голос Василия Александровича.

Между деревьями мелькнул свет фонаря, и показались Люда и Василий Александрович.

— Что случилось? — подбегая, спросила Люда, еле переводя дух и прижимая обе руки к груди.

— Егор медведя убил! — закричал Ромка.

— Нет, нет, не я, — тотчас же запротестовал Егор.

— А кто же, кто? — спрашивала Люда, с опаской глядя на темную тушу, возле которой с рычаньем возился Барс.

— Вдвоем стреляли, — пояснил Егор: — сначала Ромка, потом я. Барс помог.

— Нет, это Егор спас меня, это он убил, — настаивал Ромка.

Все ребята направились к медведю.

— Уши, осмотрите уши! — закричал Василий Александрович. — Если уши прижаты к черепу — зверь хитрит, притворяется. Был такой случай с Карабеком. Осторожно!

При свете фонаря рассмотрели уши — они торчали вверх.

— Небольшой медвежонок, — определил Василий Александрович, осмотрев зверя.

— Что вы! Он огромный! — запротестовал Ромка.

— Да, да, такие, как этот, самые злые, — тотчас же поправился Василий Александрович.

— Ужасно злой! — согласился Егор. — Чуть было нас обоих не поломал. Барс помог: сзади на него наскочил.

— Ура охотникам! — закричала Люда.

— Ура, ура, ура! — закричали все ребята.

Ребята говорили наперебой, вспоминая всё новые и новые подробности неожиданного происшествия. Василий Александрович заставил их усыпить сернистым дымом перепачканных медом пчел и унести дуплянку во двор. Что же касается разделки медведя, то ввиду позднего времени решили отложить это дело до утра, чтобы с восходом солнца, пока пчелы еще не согрелись и не вылетели, все же успеть вытащить тушу зверя с пасеки.

Ребята пошептались о чем-то между собой и сразу согласились. Егор поручил Барсу караулить медведя, и пес тотчас же лег возле убитого зверя. Дружной гурьбой все отправились к стогу сена.

Ромка старался все время быть рядом с Егором. Дружба вспыхнула внезапно, рожденная совместно перенесенной смертельной опасностью. Гномик шел с левой стороны от Егора. Он нес на плече его двустволку, придерживая ее левой рукой, а правой держался за руку Егора.

Мальчики влезли на стог и легли все вместе. Распри были забыты. Когда свет в окне комнаты, где спал Василий Александрович, погас, Егор сказал:

— Пора на охотничий сбор!

Ребята мгновенно скатились со стога и наперегонки побежали к медведю. Только Гномик, как условились заранее, направился к дому. Барс встретил ребят предостерегающим рычаньем, но, узнав Егора, замолчал. Егор вынул свой охотничий нож, у Асана был свой, киргизский, острый, как бритва. Через десять минут шкура с правой медвежьей ноги была снята и задний окорок был отделен. Прибежал и Гномик, размахивая тремя длинными железными вертелами, захваченными возле дома.

— Топс, тащи ногу! Все за мной! — скомандовал Егор.

И ребята направились в ближайший лес, на склоне восточной горы.

Никогда еще мальчики не были так старательны в работе: они хотели сделать побыстрее и побольше.