— Или дружба, — сказал Егор.

— Один за всех! — крикнул Ромка.

— И все за одного! — отозвались ребята. Утро начиналось замечательно.

— Вот что, Люда: чтобы нам не терять даром времени, иди-ка ты готовь завтрак, а я помогу снимать шкуру, — сказал Василий Александрович.

— Завтрак давно приготовлен, — ответил за Люду Топс.

— Превосходно… Ну, тогда выгони на пастбище коров и гибридов, — сказал Василий Александрович.

— Уже пасутся, — ответил за Люду Асан. Василий Александрович удивился еще больше.

— Ну, тогда иди накрывай на стол.

— Стол давно накрыт и ждет вас, — поспешно отозвался Гномик, ибо последнее сделал за Люду он.

Василий Александрович даже руками развел. Ребята точно изменились за одну ночь. Они были очень вежливы и даже слишком предупредительны друг с другом.

— Среди пионеров есть и юные натуралисты, и авиамоделисты, и юные техники, — сказала Люда, — а мы чонмергены — великие охотники.

— Мы, — сказал Егор, — избрали вас, Василий Александрович, почетным чонмергеном. Потому что вы, как охотник за растениями, — чонмерген.

Василий Александрович поблагодарил за честь и обещал высоко держать знамя чонмергена.

Часть пятая

Серый дракон

I

Несмотря на бессонную ночь, за завтраком все были веселы и ждали чего-то необычайного. Все время говорили о необыкновенной «охотничьей ночи». Потом встали из-за стола, и Василий Александрович спросил, удалось ли ребятам решить задачу, которую он им задал.

— Добывать сок на его пути к плодам или клубням, — мгновенно ответил Ромка и, слегка покраснев, добавил: — Это сказал Егор.

— И ставить «магазины» для пчел, — подсказал Гномик.

Василий Александрович был доволен, что ребята не только не забыли о загадке, но и решили ее.

— Весной из клена течет просто сахарный сок, — поспешно объяснил Егор.

— Из кленового сока делают кленовый сахар, — сказал Василий Александрович. — Есть растения, которые выращивают ради их клубней, корней или луковиц, другие выращивают ради их стеблей, листьев или коры, например капусту и хинное дерево, третьи — ради семян. Мы знаем растения, выращиваемые ради цветов или других их частей, например ради плодов. Некоторые растения дают продукты, действующие на нервную деятельность человека.

— А сахарный тростник? — вырвалось у Ромки. — Вы пропустили сахарный тростник и дерево, из которого добывают резиновый сок — каучук.

— Я не называл растений. Добывание млечного сока растений — это близко к тому, о чем идет речь. На севере млечный сок есть у трав — одуванчиков, например; в средней полосе мы добываем каучук из кок-сагыза, а в тропиках млечный сок встречается у больших деревьев — гевей, из которых добывают каучук.

— Надо доить растения! — воскликнула Люда.

— Как доить? — удивился Асан.

— Стоп! — закричал Василий Александрович, поднимая палец. — Кто тебе разрешил говорить? — Он поправил очки. — Чтобы это понять, следует сначала осмотреть Зеленую лабораторию.

Все ребята в восторге вскочили. Барс запрыгал возле Егора.

— Собаку придется привязать здесь, — предупредил Василий Александрович.

— А зачем? Пес ничего в саду не поломает. Барс умница, — вступился за собаку Егор.

— Это необходимо для здоровья Барса, — решительно заявил Василий Александрович. — Он останется здесь.

— Есть! — согласился Егор.

Он приказал Барсу лечь на крыльце дома и привязал его.

— Люда, ты провела вторые метеорологические наблюдения? — спросил Василий Александрович у дочки, тоже намеревавшейся итти с ними.

— Температура на солнце двадцать один градус, небо безоблачное, ветра нет… Ну, словом, все записала — и влажность воздуха и все, все, и микроклимат тоже записала! — весело отозвалась Люда.

— Ну, тогда пойдем! — И Василий Александрович пошел по дорожке, ведшей от дома в сад.

II

— Не так быстро! — то и дело повторял Василий Александрович, останавливая ребят, опережавших его.

Мальчики старались не спешить, но ноги сами ускоряли бег и несли их в глубь сада по «Бульвару Рабочей пчелы», затем по «Проспекту Острого жала», мимо медогонного домика, все дальше и дальше, к видневшейся вдали высокой, в два человеческих роста, плотной зеленой изгороди у тополей. Это были заросли колючей облепихи, держи-дерева, так густо разросшейся, что сквозь нее ничего не было видно. Егор осторожно раздвинул наружные ветки.

— Ой, как больно колется! — вскрикнул Гномик, пытавшийся снять жучка с ветки.

— Осторожно! — предупредил Василий Александрович. — Эти колючки ядовитые и предохраняют наш сад от нашествия диких кабанов и дикобразов.

Егор внимательно рассматривал ограду, но нигде не мог заметить ворот или калитки.

— Превосходная маскировка! — сказал он. Василий Александрович повернулся лицом к ребятам и очень серьезно сказал им:

— Слушайте меня внимательно. Тот, кто попадает в Зеленую лабораторию, обязан: ходить только по дорожкам и только вместе со мной; не дотрагиваться ни до растений, ни до плодов, ни до листьев, не рвать их и даже не нюхать, а если кто заблудится, обязан ждать меня на месте и ни в коем случае не бродить один по саду.

— Согласны! — закричали ребята.

Василий Александрович снял с ветки раскидистой яблони длинный железный прут, вроде кочерги, и подошел к изгороди. Он просунул эту кочергу в заросли, нажал, и часть зарослей подалась назад. Василий Александрович нажал сильнее, и перед ребятами открылся узкий проход.

Егор заметил на земле полукруг, выложенный камнями, и понял, что по нему откатилось колесо, поддерживающее калитку, увитую колючими ветками.

Первым прошмыгнул Ромка, за ним Гномик, Топс, Асан, Егор и Люда. Последним вошел Василий Александрович и плотно закрыл за собой калитку.

Сильный, приятный аромат наполнял весь сад.

— Наш розарий, — пояснил Василий Александрович.

Справа и слева от дорожки тянулись ряды роз. И каких здесь только не было: белые, розовые, красные всех оттенков — от пурпурного до темнобагрового. Казанлыкские розы, желтые чайные, розы крошечные, как горошины, и огромные, как вазы. Розы штамбовые и вьющиеся, как на веранде у дома.

Ребята остановились, но Василий Александрович торопил их итти дальше.

— Я сейчас горжусь только одной разновидностью, — заметил он.

Он провел их в глубь розария и показал им черные махровые розы со слабым, но удивительно приятным запахом.

За розариумом ребята увидели грядки с цветами. На многих уже были семена. Цветов было еще так много, таких ярких, радужных оттенков, что у Егора зарябило в глазах.

Внимание его, да и всех остальных, привлек огромный цветок красно-пурпурного цвета, видневшийся на поверхности небольшого водоема. Цветок по форме слегка походил на лотос. В центре его, будто яркое пламя, возвышались огненно-желтые пестики и тычинки.

— Таких цветов больше нигде нет на земном шаре! — сказала с гордостью Люда. — Этот цветок вывел папа. Он пошлет его в Москву.

За цветником справа и слева от дорожки зеленели небольшие делянки, засаженные различными растениями.

— Это всё опытные участки, — объяснил Василий Александрович, делая широкий взмах рукой. — Повторение массовых, коллективных опытов. Здесь вы видите не законченные еще опыты со вторым урожаем сверхскороспелой пшеницы. А собирать по три и по четыре урожая в год — это увлекательнейшая задача для агрономов. Справа вы видите знаменитую ветвистую пшеницу. Колос этой пшеницы может дать до десяти граммов зерна, обыкновенный же колос дает меньше одного грамма. Она может при соответствующей агротехнике давать до восьмидесяти, ста и больше центнеров с гектара.

— А это что за колючки? — спросил Топс, показывая на одну из делянок.