Повторный, металлический, гулкий стук, прозвучавший гораздо громче предыдущего, пробудил его от странного транса, заставив быстро отступать к чуть приоткрытой двери. Но сперва ему нужно было выйти из своеобразного коридора между стеллажами.

Остановившись в самом конце (отсюда он мог хорошо видеть весь путь до выхода), он решил подождать, чтобы убедиться в своих пугающих подозрениях, которые навязала ему Сэлли.

«Будет выглядеть невероятно глупо, если я убегу сейчас отсюда как настоящий трус, а это окажется всего-навсего кто-то из служебного персонала», — подумал он и слегка улыбнулся, представив эту картину, записанную на камеру наблюдения.

— Черт! — прошипел он, недовольный собой. — Зачем мне понадобилось спускаться сюда, если я мог просто просмотреть запись видеонаблюдения. — Вот идиот чертов, — нежно похвалил он себя за сообразительность.

Снова сконцентрировав взгляд на открытом канализационном люке, он чуть было не упал на пол, испытав одновременно и безумный страх, и страшное безумие, когда огромная крысиная морда, с длинными острыми клыками по бокам, внезапно высунулась из дыры смотрового колодца. А когда появилась и остальная часть тела животного, Зимин по-настоящему запаниковал, чего не делал никогда прежде в своей относительно беззаботной жизни.

По крайней мере, такой она ему в данный момент казалась, но это было в прошлом, а не сейчас — не сию минуту.

— Господь всемогущий! — взмолился он, глядя выпученными от страха глазами на невероятно уродливую диковинку, своим появлением заставившую стынуть кровь в его жилах. — Так значит, Сэлли меня не водила за нос, а я повел себя как полный кретин!

Он повернул голову налево — в сторону выхода. Тяжелая железная дверь была едва приоткрыта, и Зимин понял, что ему просто не успеть убежать.

Когда мутированная крыса с красными вкраплениями на серой шерсти бросилась к нему так стремительно, словно вспышка молнии, он только успел прокричать:

— Будь проклят Абрамов со своими нравоучениями, заставившими меня подозревать всех своих подчиненных во лжи!

Пока Образец-0011 поглощал свою очередную добычу, еще одна крыса вылезла из смотрового колодца и попыталась присоединиться к трапезе вожака. Обнажив верхние части змеевидных клыков, альфа-крыса, агрессивно уставившись на свое подросшее дитя, раздраженно зафыркала. Теперь, когда потомство подросло, Образец-0011 не был намерен делиться с кем-то из них плодами своей охоты.

Серая крыса, которая была лишь немного меньше вожака, резво отпрыгнула к ближайшему стеллажу, когда Образец-0011 вдруг дернулся на месте, чтобы вспугнуть незваного претендента на совместное пиршество.

Пусть Образец-0011 был разумен, возможно, даже как человек, но все ж разум, какой бы сильный он ни был, все равно не сможет подавить заложенные с рождения животные инстинкты. Только человеку подвластно справиться с этим.

Сильно ударившись об железный угловатый стеллаж, и чуть не опрокинув его, серая крыса испуганно запищала, когда на нее сверху посыпались бутылки с дистиллированной водой. Один из сосудов, прямо донышком, здорово ударил животное по голове, причинив саблезубому существу еще большие проблемы, чем просто ноющую боль: ударившись клыками об бетонный пол, крыса сломала себе кончик одного змеевидного зуба. Часто запищав, животное лихо отпрыгнуло в сторону и опрометью помчалось к приоткрытой двери.

Оказавшись в холле «Института Г. И.», мутированное создание замерло у подножия широкой лестницы, ведущей на второй этаж. Шевеля усатой мордой, крыса почуяла в том направлении присутствие по меньшей мере полдюжины людей. Украдкой поднимаясь по ступенькам, голодное существо отправилось на охоту.

Погруженная с головой в свои исследовательские дела, Сэлли уже успела позабыть неприятный диалог с начальником, состоявшийся не так давно. Сейчас она уже не была в своем кабинете, который являлся частью ботанической лаборатории, а находилась возле громоздких сосудов с ядовитыми растениями. Рядом с ней крутился ее преданный помощник, помогая собирать свежие образцы: листья, кусочки стеблей, цветки — все то, что может послужить на благо человеческого здоровья (после переработки, естественно). Ведь, как известно, яды, если их правильно применять, могут вылечить от многих болезней.

«Когда я вернусь, у тебя не будет повода для радости.» — внезапно прозвучали слова Зимина в голове Сэлли. Ей сразу стало не по себе. Она начала переживать о том, что будет с Зиминым, если крыса действительно осталась в подвале?

Не желая отрываться от работы и вообще выходить из лаборатории до конца рабочего дня, Сэлли украдкой покосилась на своего напарника, чтобы понять, насколько тот занят.

Ей повезло.

Разместив все обрезки растений по специальным, маленьким, пластиковым баночкам, он как раз закончил составлять их башенкой, в особом порядке, возле спектроскопа.

— Послушай, — мягко обратилась она к напарнику, сложив ладони в замок. — Ты не мог бы сходить к кабинету Зимина и проверить — там ли он.

Услужливый паренек посмотрел на нее с любопытством.

Сэлли почему-то сразу захотелось проявить побольше откровения:

— У нас с ним сегодня состоялся не очень дружественный разговор, — призналась она. — Я беспокоюсь, все ли у него в порядке. А пойти самой и проверить — как он, мне как-то неловко.

Паренек пожал плечами.

— Нет проблем. — Он хотел было уже пойти, но помедлил. Бросив взгляд на приготовленные баночки с образчиками, он спросил, показывая на них рукой: — А как же?..

Сэлли не дала ему договорить.

— Не беспокойся, я сама сделаю спектроскопический анализ.

— Ну, хорошо, тогда я пошел.

— Угу, — улыбаясь, закивала блондинка.

Не то чтобы помощник Сэлли был слабохарактерным человеком и всегда выполнял всю тяжелую часть исследовательской работы, как раз наоборот, это Сэлли была мозгом и старателем их совместного труда, а он лишь проделывал чисто механические задачи, не требующие высокой концентрации ума. Именно по этой причине он старался почаще угодить ей, чтобы у нее не появлялись какие-либо претензии в его адрес.

Проходя мимо зоологической лаборатории, он повернул направо и уже через несколько метров оказался возле стеклянной матовой двери, возле которой стояла прямоугольная белая коробка с голубоватыми бахилами. Паренек посмотрел на свою сменную обувь, предназначавшуюся исключительно для стерилизованных помещений.

«Хм, я не могу так просто выйти туда! — подумал он и, наклонившись, потянулся за парочкой бахил. — Надо будет потом не забыть их выбросить в мусорное ведро», — отметил он, выходя в другую часть помещения.

Быстро преодолев незначительное расстояние, он намеревался повернуть налево — в длинный коридор с кабинетами, один из которых был «убежищем» Зимина. Сам коридор заканчивался лестничной площадкой.

Услышав подозрительный шуршащий звук, доносившийся из длинного коридора, паренек подумал, что кто-то ковыряет ключом в замочной скважине, пытаясь открыть дверь.

«Интересно, кто это, — призадумался подмастерье Сэлли, — не Зимин ли, случайно?»

Он решил сразу не показываться на глаза тому, кто бы там ни был, ведь ему еще не удалось придумать повода, ради чего он наведается к Зимину. Вдруг это он там шумит, не скажет же он ему, что пришел справиться о его самочувствии по просьбе Сэлли.

«Это будет невероятно глупо!» — усмехнулся он сам себе.

Спрятавшись за угол, паренек принялся придумывать логичный повод посещения начальника.

Прошла целая минута, но, как назло, лаборанту ничего не приходило в голову, а шуршащий звук по непонятной причине никак не прекращался. Тогда он недоуменно наморщил лоб и подался вперед, чтобы выглянуть и посмотреть, кто это там такой настырный.

Все самое удивительное, что он когда-либо видел в своей жизни, было ничтожным, по сравнению с тем, что он видел сейчас буквально в нескольких метрах от себя: огромная крыса, размером с самую большую собаку, царапала длиннющими когтями по одной из дверей.