Доктор Бойзен понимал, что еще ни один режим в истории человечества, который приходит к власти на штыках, не приходит надолго. Значит, задача была не из легких — пересидеть, но пересидеть с выгодой для себя. Слава Богу, что он изучал не немецкую философию, потому что тогда не миновать бы ему службы в министерстве пропаганды у доктора Геббельса. Этот уродец был ему категорически неприятен. Но в случае крайней необходимости, даже у самых неприятных вещей в жизни возможно найти привлекательные стороны. И чем сложнее ситуация, тем больше привлекательного находят люди в абсолютно отвратительном.
Как специалиста по английской и мировой философии его оставили в английском отделе МИДа в качестве аналитика и параллельно направили на тайную службу в канцелярию расовой политики. Чем она занималась? Готовила историческую и теоретическую почву для подтверждения арийской расы, доказывала вредность еврейства и славянства для человечества, готовила основополагающие документы и философские труды для умственного и трудового воспитания и перевоспитания отстающих народов. Доктор прекрасно осознавал весь научный идиотизм, которым ему приходилось заниматься. И тем не менее, он признавал всю гениальность всей этой затеи. Буквально в один исторический миг вся Германия, от бюргера до историка, резко взметнула руку в фашистском приветствии! Что это: массовая истерия или выродившаяся до скотского состояния, от голода и нищеты, забывшая о былом историческом величии нация? Нет, они все помнят, но не могут простить позорного Версальского мира девятнадцатого года, когда немцы были растоптаны. Когда весь мир вдруг забыл, что на земле лежат те самые потомки Гете и Шиллера, Бетховена и Баха! Когда даже в пивной насквозь Англии вдруг стали отдавать предпочтение несвойственному для них вину. Когда даже проклятые лягушатники и макаронники посмели учить их повиновению! Все это так, но доктор понимал и то, что Гитлер — это не Бисмарк. На одном величии далеко не уедешь — обязательно найдется прохвост, который положит на дороге бревно. И вот тогда доктор хотел бы вовремя вылезти из общей телеги, которая повезет всех на эшафот и пересесть в более подходящий транспорт, следующий по другому маршруту.
Контакты с английским правительством через посольства в Берлине и Лондоне были для доктора весьма плодотворными. Как чиновник высокого ранга, он имел доступ к различного рода секретам Рейха. А англичане, несмотря на свою врожденную скупость, всегда платили золотом за ценную информацию. Доктор был для них идеальным источником: не жаден и не суетлив — знал, что хорошо продается и не подсовывал лишнего. Зарекомендовавший себя как истинный ариец, герр Йоганн Бойзен находился в тесном служебном и дружеском контакте со многими высшими офицерами Абвера и гестапо. Он присутствовал на многих сверхсекретных совещаниях, где обсуждались планы нового руководства страны.
Но герр Бойзен никогда не играл в одни ворота. «Кто знает, кто подкупил судью в этом матче?» — думал он всякий раз, когда приходилось пополнять свои финансовые счета из двух источников. «Гитлер, Геринг, Гиммлер и Геббельс, конечно, параноики и мясники, но в Германии достаточно умных голов, которые с удовольствием отрежут мне яйца. Поэтому, чуть-чуть сюда, чуть-чуть туда, а в итоге, в случае чего, я потеряю только половину вместо целого». И он был прав, потому что Германия верит только пиву и колбасе, а такому чистюле, который имеет контакты с английскими свиньями может верить только дурак или провокатор. Конечно, за каждым его шагом следило гестапо.
Шел только тридцать третий год, а весь мир уже вздрагивал от одного только упоминания о Гитлере. От абвера капитана Вильгельма Франца Канариса, разведки Люфтваффе и нацистской службы безопасности требовали немедленных успехов. Бойзену тоже категорически нужен был успех. В своем департаменте он неплохо зарабатывал, потому что немалая часть средств, отправленных в пока единственный концентрационный лагерь Дахау зажиточных евреев, перепадала и ему. Комбинации были просты: он никогда не подписывал окончательное «заключение о несоответствии человеческих качеств» до полного выяснения финансового состояния «клиента». Он не вел себя, как эти подонки из гестапо! Он не вламывался ночью с арестами, не избивал женщин и не угрожал несчастным. Он действовал по-другому: вербовал одного из приближенных к финансисту или банкиру людей, влезал с его помощью во все финансовые дела, контролировал все денежные потоки и узнавал всех партнеров по бизнесу в различных странах. Потом он заводил специальную картотеку на каждое дело, которую хранил в одном из своих загородных домов, где жил его любовник. Так он узнавал всю подноготную «клиента» и только потом он начинал «работать» с ним. Он звонил по телефону и приезжал в гости к очередному банкиру. Болтал на разные темы и доверительно сообщал о надвигающихся тучах над головой несчастного. Он предлагал свои услуги так аккуратно и грамотно, что «клиент» сам просил его о помощи. Он всегда как бы нехотя брал деньги и брал только наличными, чтобы никто не мог их проследить! И несчастный успокаивался, чувствуя себя под защитой... Успокаивался недели на три, наверное. Потом, конечно, в дело вступали костоломы и мерзавцы из гестапо, но Бойзен знал, что он дарил несчастному лишние две-три недели жизни — не бесплатно, разумеется! Если человек не понимал сам, что его ждет — что мог сделать доктор Бойзен! Словом, его совесть была чиста, счета в Швейцарии пополнены, а картотека увеличивалась потенциальными «кредиторами» и будущими личными агентами. Именно так! Доктор Бойзен давно лелеял мечту поступить на службу в абвер к капитану Канарису.
Туда нельзя было прийти с улицы, даже если ты высокопоставленный чиновник — туда могли только пригласить. Человек, который сам просится работать в секретную службу или идиот и законченный мерзавец, или провокатор и шпион. Бойзен готовился к своему звездному часу.
Вот сейчас, когда на часах было уже почти десять вечера и доктор намазывал на маленький кусочек белой булочки немного обезжиренного сливочного масла, а сверху специальным ножиком положил ровный слой почти прозрачной черной икры (Это удивительное сочетание: немного черной икры и один глоток прохладного сухого вина! Удивительное!), Лаура должна привезти к нему на встречу потенциального агента. Это было началом восхождения по служебной лестнице в высшие эшелоны немецкой разведки!
В зале было мало посетителей. Это было закрытое кафе, в которое допускались только чиновники высокого ранга и сотрудники гестапо, которые допускались везде. Бойзен нарочно назначил встречу именно в этом кафе. Он хотел, чтобы уже сегодня вечером на стол Канарису легла оперативная докладная от секретного сотрудника отдела наружного наблюдения о санкционированном контакте чиновника МИДа с только что прибывшим в страну атташе английского посольства Дастином Макдауэлом. Бойзен хотел, чтобы в разведке крайне заинтересовались такой удивительной скоростью контакта. Конечно, он немедленно откроет все карты и потеряет такую дойную корову, как банкир Дейч. Но, в конце концов, все что можно было взять в этом направлении, он взял. Что же касается Лауры, то за нее можно было не беспокоиться: во-первых, он никогда ни за кого не беспокоился, а тем более, что она его ни как человек, ни как женщина не волновала, а во-вторых, ее итальянские корни и, как ему удалось узнать, близость семьи к дуче Муссолини, делали ее неприкасаемой.
Проблема была лишь в том, что как сообщил Бойзену его источник и «партнер» в английском посольстве, Лаура могла быть секретным осведомителем гестапо. Англичане дали доктору добро на вербовку Дастина Макдауэла, но боялись, что Бойзена на начальном этапе опередит гестапо и они потеряют контроль над действиями Дастина. Цель этой многоходовой и сложной операции была в следующем: английской разведке МИ-5 нужен был канал дезинформации для абвера. Лучшей кандидатуры, чем Дастин Макдауэл, подобрать было невозможно! Знаменитая английская чистоплотность не давала возможности жертвовать своими гражданами... при наличии у них родственников. У Дастина не было никого! Здесь у МИ-5 руки были развязаны, а потом — где гарантия, что он не окажется умным парнем и честным подданным Его Величества и не придет сам в разведку, чтобы рассказать о том, что происходит. Тем более, что он должен передать требуемые данные немцам только один раз.