Джейсону казалось, что он совершает большую ошибку — ещё одну в длинной очереди тех, которые он допустил из-за иррационального желания быть с Дэниелом. Ему казалось, что он отсёк это чувство… Он знал, что оно живо, но загнано глубоко, лишено всякой подпитки, ослабело от голода и замолчало наконец. Но страх потери выпустил его наружу, и оно распространялось, как лесной пожар, и отвоёвывало утраченные позиции, сминая на пути все разумные доводы.

В этом чувстве было слишком много боли и разочарования, но именно сейчас, словно чтобы преодолеть их, впервые появилась надежда. Они с Дэниелом смогут быть вместе по-настоящему, не ощущая себя преступниками, вступившими в незаконную связь. Впрочем, Астон наверняка и раньше не ощущал себя преступником… С другой стороны, не он несколько лет находился в положении подстилки.

После развода с Камиллой всё станет не сильно лучше, Джейсон не испытывал иллюзий по этому поводу, но его статус всё же будет существенно отличаться от статуса секретаря, которого трахает начальник.

Он опять ловил себя на мысли о том, что начинает представлять их будущее — и представлять таким, каким оно вряд ли будет: спокойным, идиллическим, достойным.

Камилла жила сейчас в Париже и с мужем практически не общалась: переговоры вели юристы. Условия развода были оговорены в брачном контракте, но Камилла, конечно, хотела больше положенного, и, так как требования были не откровенно безумными, Астон подумывал согласиться — и быстрее закончить с этим. Например, оставить ей особняк в Париже и оплачивать его содержание (у самой Камиллы средств на это не хватило бы).

Это всё Дэниел вкратце рассказал ему, пока они сидели вечером в гостиной. Потом, стараясь не шуметь, они поднялись в спальню Джейсона, и Астон, конечно же, не удержался от очередного ехидного замечания насчёт звукоизоляции и предложил поехать в «Four Seasons», где он уже несколько месяцев держал зарезервированный люкс. Джейсон отказался: завтра у Лори был выходной, и ему надо было бы очень рано, ещё до пробуждения Дилана, вернуться домой.

Они опять занимались сексом чуть ли не тайком, стараясь не шуметь, и на этот раз эта глупая ситуация их почему-то веселила.

— Ты всё-таки подумай о моём предложении, — сказал потом Дэниел.

— Каком?

— Во-первых, конечно же, о том, чтобы мы снова стали жить вместе, — об этом ты должен думать постоянно. А во-вторых, о том, чтобы съездить завтра посмотреть тот дом.

— В Честнат-Хилл?

— Да, я думаю, тебе понравится.

Джейсон вздохнул.

— Я знаю, что ты всё ещё сомневаешься, — сказал Астон, выпуская из объятий Джейсона, который откатился на безопасное расстояние — на свою половину кровати. — Не знаю, как убедить тебя. Я тут подумал, что мы могли бы заключить нечто вроде соглашения.

Встретив недоуменный взгляд Джейсона, он пояснил:

— У нас раньше были правила, ты же помнишь, но это были мои правила. Ты никогда не говорил, чего хочешь ты, что для тебя приемлемо, а что нет. Мне приходилось продвигаться на ощупь, а я так устроен, что если меня не останавливать, я захвачу всё доступное пространство: мне так спокойнее. Не знаю, можешь ли ты это понять.

— Могу, — кивнул Джейсон. — То есть ты хочешь правил? Я подумаю. Сразу могу сказать вот что: никакого рукоприкладства и никакой ревности.

— Над вторым я не властен, — тут же вставил Дэниел.

— Тогда никаких проявлений ревности, — уточнил Джейсон. — Я буду встречаться с кем хочу и когда захочу. Так же, как это делаешь ты.

— Надеюсь, ты не думаешь, что это условие позволит тебе изменять мне?

Джейсон подумал, что скучал даже вот по этим глупым спорам, когда Астон начинал разговаривать с ним чуть ли не как на деловой встрече и уточнять формулировки во избежание дальнейших недоразумений.

— Я не собираюсь этого делать, — ответил Джейсон. — Да и зачем бы я стал?

Дэниел лишь пожал плечами и спросил:

— Что-то ещё?

— Не лгать. Всегда говорить правду.

— Даже если будет больно?

— Даже так, — Джейсон опустил глаза и нерешительно произнёс: — Есть одна вещь… Я тоже обманывал тебя.

Дэниел помрачнел и на секунду отвернулся в сторону.

— Если это ещё один любовник, про которого я не знаю, то избавь меня от подробностей, — хмуро сказал он.

— Нет, это другое.

— И что же?

Джейсон поднялся с подушки и сел на кровати, не глядя на Дэниела.

— Это касается не меня одного, — вздохнул он. — Тебе это не понравится. Обещай, что…

— Господи! Я ничего тебе не сделаю, не бойся, — поспешил успокоить его Астон.

— Обещай, что не сделаешь ничего с Эдером.

Дэниел смотрел теперь уже подозрительно, с опасным, хищным прищуром.

— Рассказывай. Я обещаю.

Джейсон провёл ладонями по лицу, словно не решаясь заговорить.

— Я не пытался застрелиться. Это был случайный выстрел. Я хотел забрать свои документы…

— Вы сговорились с Эдером?! — грянул рядом металлический, резкий голос Астона, на которого Джейсон не смел посмотреть. — Сговорились выдать это за самоубийство?

Джейсон уголком глаза успел заметить стремительное движение справа, но не успел даже обернуться.

Астон схватил его за плечи и опрокинул на спину. Его вес пригвоздил Джейсона к кровати, а сам Дэниел навис сверху, яростно, судорожно выговаривая:

— Ты представляешь, что я пережил? Ты… как ты мог…

Джейсон видел, как у Астона заходили желваки от злости, а в глазах загорелся жестокий звериный блеск.

Он смотрел на Дэниела открыто и выжидающе, без тени страха. Светлые глаза казались нереальными и призрачными. Дэниел вглядывался в эти осколки серого льда, и внутри у него смешивались восторг и страх. Джейсон не зря спрашивал о том, не боится ли он, что их жизнь превратится в ад…

Астон замер и тяжело сглотнул. Он разжал руку, стискивавшую до этого плечо Джейсона, и провёл большим пальцем по его губам.

Возможно, он рассказал о «самоубийстве», потому что не хотел, чтобы между ними снова стояла ложь, а возможно, потому лишь, что хотел увидеть его реакцию. Проверял… У него была своя игра…

— Я не жалею об этом, — не отводя пристального взгляда сказал Джейсон. — И не буду просить прощения. Ты бы не…

Астон выдохнул и тряхнул головой. Он прижал кончики пальцев ко рту Джейсона, не дав договорить.

— Я люблю в тебе всё, Джейсон. Всё.

Джейсон разомкнул губы, и Дэниел на секунду почувствовал на подушечках своих пальцев мягкое, сжимающее, почти ласкающее прикосновение зубов. А потом их коснулся язык, сначала быстро, точно пробуя, а потом смело, требовательно облизывая, вбирая пальцы в себя, и Астон почувствовал, как напрягается и дрожит под ним тело Джейсона.

***

Завтракали они в обществе Дилана. Джейсон накормил его до того, как они сами сели за стол, но оставил сидеть в высоком стульчике: если его отпустить, то позавтракать бы не удалось, пришлось бы ловить его по всему дому. Мальчик следил за ними, слушал их разговоры и колотил по столу игрушечным жирафом. Жираф был резиновым, стук получался не очень громким, но всё равно немного раздражал.

— Я вспоминал ту историю, — вдруг сказал Дэниел без всякого перехода: буквально полминуты назад они говорили о том, насколько прибылен издательский бизнес и, в частности, ежедневные региональные газеты.

— Какую историю? — не понял Джейсон. — Про то, выгодна ли подписка на электронные версии? — он посмотрел на сына: — Дилан, не стучи!

— Нет, про фортепиано, — пояснил Дэниел, которого непрекращающийся стук, казалось, совершенно не беспокоил.

— И что? — спросил Джейсон, наливая молоко в миску с кукурузными хлопьями. Он повернулся к Дилану и сказал: — Хватит стучать.

— Эта легенда очень мрачная, — продолжил Астон.

Джейсон мысленно поразился проницательности и оригинальности этого вывода, но удержался от повторного «и что?». Астон явно к чему-то вёл.

— Тем не менее, мне понравился выстроенный тобой ассоциативный ряд.