В конце концов Иван Грозный дал согласие прислать свою делегацию в Вильнюс или в Варшаву для заключения перемирия, на которое король Стефан ответил требованием сделать это не позднее пятинедельного срока. Срок российская сторона не выдержала, хотя вряд ли к тому были объективные причины, скорее всего, царь Иван не желал выполнить требование короля. Однако царь все же послал своих послов в Вильнюс, прекрасно понимая, что это уже ничего не изменит.

Король Стефан Баторий, прежде чем начать новую войну, направил в Москву письмо с объявлением ультиматума, в котором, ссылаясь на то, что назначенный срок присылки послов минул, требовал отдать Литве Новгород, Псков, Великие Луки, а также вернуть ливонские, витебские и полоцкие земли. Сбор своих войск король назначил в районе небольшой крепости Чашники, откуда мог направить их как к Смоленску, так и к Великим Лукам, расстояние до этих городов было примерно равным.

Такая военная хитрость заставила царя рассредоточить свои войска по всем возможным направлениям вторжения противника. В то же время король, подобно великому князю литовскому Витовту, велел скрытно проложить новую дорогу в направлении на Усвяты и Велиж, делая просеки в дремучих лесах и гати в непроходимых болотах. Взяв эти небольшие крепости, король повел свои войска к Великим Лукам, откуда он мог не только угрожать Ливонии и Пскову, но и контролировать возможные пути передвижения московских войск.

В августе 1580 г. королевские войска осадили этот значительный по богатству и количеству населения город, а в сентябре он был захвачен в результате штурма трансильванских венгров, которые, опасаясь капитуляции гарнизона города в результате пушечного обстрела и многочисленных пожаров, без всякого на то приказа пошли на приступ с целью хорошенько поживиться за счет горожан Великих Лук. Венгры и пошедшие вслед за ними немцы и казаки не только ограбили город, но и вырезали большую часть из 6-тысячного его населения.

Еще во время осады этого важного для российской обороны города царь прислал к королю послов с предложениями, которых в других условиях он никогда не сделал бы: отдать Литве навечно Полоцк, Курляндию и 24 города в Лифляндии. Поскольку эти предложения были всего лишь согласием царя поступиться с уже потерянными ранее городами, король еще раз выставил куда более значительные требования по передаче Литве всей Ливонии, а также Пскова, Новгорода и Великих Лук. Московские послы были не уполномочены соглашаться на такие условия, поэтому просили разрешения послать гонца к царю за новыми инструкциями. Так что несмотря на военные действия, переговоры о мире продолжались.

Вскоре за тем королевские войска под руководством князя Яна Збаражского взяли город Торопец, под которым польская и венгерская конница разбила отряд князя Василия Хилкова несмотря на предыдущие удачные вылазки россиян. Затем осенью

1580 г. и зимой 1581 г. та же участь постигла гарнизоны небольших укрепленных городов Невеля, Озерища, Заволочья, Холма и Старой Русы. Одновременно запорожские казаки во главе с гетманом Оришевским разоряли южные области России. Единственный раз, когда московское войско под руководством воевод Федора Мосальского и Данилы Ногтева сумело разбить трехтысячный отряд оршанского воеводы Филона Кмита-Чернобыльского на подступах к Смоленску, это стало ощутимым ударом для не столь уж многочисленных королевских войск по сравнению с численностью войск московского царя. Особенно ощутимой потерей для королевских войск было то, что московитам достались 10 пушек, которых в этой военной кампании у короля было явно недостаточно.

Вполне возможно, что, несмотря на усталость войска и ощутимые потери, король Стефан Баторий продолжил бы свое успешное наступление, желая победить своего противника в самой Москве, но, тяжело заболев, он не смог лично руководить этим походом и остался в Полоцке. Королевские воеводы в течение зимы 1581 г. добились лишь некоторых успехов в Ливонии. Там в то же время успешно теснил российские войска шведский король Юхан III, захватив многие города, в том числе такие важные для Москвы пограничные города, как Нарва, Иван-город, Ям, Копорье. В Приднепровье на ту пору московские воеводы Михаил Катырев-Ростовский, Дмитрий Хворостинин, Иван Бутурлин, Щербатый,[21] Туренин из Смоленска совершили рейды к Дубровне, Орше, Шклову, Могилеву, Радомле. Но ни одного города взять им не удалось, поэтому воеводы ограничились разорением деревень вокруг них и захватом в плен множества крестьян. В том же походе при штурме Шклова погиб воевода Иван Михайлович Бутурлин, а также такое огромное количество российских воинов, что в Баркулабовской летописи отмечено: «Страшно было трупу московского гледѣти, реку Днепр силным трупом язовиша загородили, иж колко недель днепровое рыбы не ядали и воды не пивали, для великого гнюсу трупу московского» [74, 332].

Для новых побед королю Стефану Баторию нужны были деньги, в первую очередь для оплаты заслуг своих воинов и приобретения новых наемников, а также для закупки в других странах пушек, пищалей, пороха, железа и свинца. В Варшаве на сейме 1581 г. король постарался объяснить радным панам, что только окончательная победа над московитами и их царем в Москве позволит надолго обезопасить свои восточные границы, для чего нужны свежие воинские силы, а следовательно, необходимо собрать с подданных большую сумму денег. Сейм пошел навстречу королю и субсидировал его военные действия еще на два года, но с условием заключения в конце этого срока «вечного мира» с Россией.

У московского царя тоже были большие трудности. Обращения римского папы Григория XIII к европейским государям хоть и не дали действенной помощи королю Стефану Баторию, но и не позволили царю Ивану Грозному закупать в этих странах вооружение. Единственным поставщиком пороха, свинца, меди, железа, селитры была Англия, торговцы которой были заинтересованы в освоении российских речных путей по Волге и Оби для достижения китайского и индийского рынков сбыта специй и шелка. Но и англичане старались не поставлять в Москву пушки, мушкеты и пищали, а своих мастеров было очень мало для изготовления оружия в необходимых масштабах.

Англичанин Джильс Флетчер, оставивший свои воспоминания о России этого времени, сообщает, что в этом государстве «селитру изготавляют во многих местах, как-то: в Угличе, Ярославле, Устюге; а серу добывают в небольшом количестве на реке Волге, но не умеют очищать ее. Здешнее железо несколько ломко, но его весьма много добывается в Карелии, Каргополе и Устюге Железном. Других руд нет в России» [61, 24]. Доставка англичанами через Белое море товаров в Россию сопровождалась большими трудностями, связанными не только с морской стихией, но и с ведением военных действий английских кораблей с датскими кораблями около мыса Нордкап, о которых сообщил англичанин Джером Горсей, направлявшийся на одном из этих тринадцати кораблей в Москву.

Кроме попыток пополнить вооружение своей армии, царь Иван Грозный старался с помощью дипломатических обращений к сильным мира сего завершить войну с королем Стефаном Баторием в свою пользу. В сентябре 1580 г. он послал в Рим к папе Григорию XIII далеко не первого посланника Истому Шевриги-на, называемого за пределами России Томасом Северингеном, который прибыл туда в феврале следующего года. Он должен был представить папе доказательства того, что действия польского короля выгодны турецкому султану, а также довести до сведения папской курии обещания Москвы бороться с распространением реформаторских идей в Ливонии и на завоеванных у Литвы территориях. Царь, хотя в письменном виде просил у папы только помощи в прекращении войны, на словах предлагал ему союз против Турции, а также давал понять, что он не прочь подумать об объединении церквей.

Удивительно, что несмотря на весь предыдущий опыт папа Григорий XIII поддался на эти посулы и направил своему представителю иезуиту Антонию Поссевину в Вильнюс новые инструкции, способствующие окончанию войны. Затем тот же Поссевин был направлен Григорием XIII посланником в Москву, но, когда этот иезуит выехал из Вильнюса в Москву в конце июля