— Если же это домашнее животное — овца или корова — продолжала я снова вслух, стараясь рассуждать логически, — то все равно не получается, так как шума, в этом случае, должно быть гораздо больше. Эти животные не подкрадываются, они ведь не хищники и не имеют такой привычки, обычно копытные с шумом продираются через заросли, если им это нужно. А там было ощущение, что кто-то именно тайком подбирался, и больше всего похоже, что это был человек.

Эмили энергично кивнула:

— Я согласна с тобой, Энни.

Дик принял решение:

— Зачем гадать на кофейной гуще, девочки, пойдемте посмотрим.

Он разделся до плавок, и мы быстрым шагом вернулись на место нашего с Эми купания. Дикки излучал спокойствие и уверенность, и у нас пропал страх. Но осталось любопытство.

Мы вошли в реку и по чистой воде, ближе к середине речки, стали обходить островок, заросший тростником, направляясь к противоположному его краю. В некоторых местах вода доходила нам до шеи. Когда мы обогнули тростниковые заросли и подошли к предполагаемому месту, то увидели, что дальний край островка находится вблизи от берега, и соединен с ним болотистой перемычкой.

Подойдя ближе, наша маленькая группа остановилась, как вкопанная. На болотистой перемычке были хорошо видны следы босых человеческих ног большого, примерно сорок четвертого, размера. Итак, мы с Эмили не ошиблись — это был человек. Картина становилась яснее. В следах скопилась вода и цепочки этих маленьких лужиц, ведущие в двух направлениях, ясно показывали, что кто-то неизвестный прошел от берега к островку и начал, таясь, пробираться сквозь тростник.

Судя по раздвинутым и примятым растениям, ему удалось тихо пробраться метра на два вглубь зарослей. Стена тростника становилась все плотнее, бесшумно двигаться этому человеку уже не удавалось. Мы с Эми услышали его и убежали. Тогда неизвестный прекратил прокладывать путь по заросшему островку, вернулся на берег и исчез. Следовательно, его целью были Эми и я. Мы втроем, не сговариваясь, посмотрели на берег, стараясь охватить взглядом как можно больше, опасаясь, что кто-то следит за нами из засады.

Ричард, оглядевшись еще раз, попросил нас постоять тихо одну минутку, он, мол, сейчас вернется, и убежал быстрее ветра.

Я взяла Эми за руку и мы прошли немного в сторону середины реки, в чистую воду и там принялись ждать возвращения Дика. Не прошло и трех минут, как он вернулся с мобильным телефоном в одной руке и волейбольным мячом в другой.

— Надо зафиксировать это дело, — приговаривал Дикки, фотографируя телефоном следы неизвестного с разных точек и под разными углами.

Закрыв телефон, он обратился к нам, объясняя свои действия:

— Нужно сохранить снимки на всякий случай. Вдруг подобное повторится, тогда можно будет отдать фото в полицию. Я думаю, что это был какой-то извращенец, хотевший из укрытия полюбоваться на девушек в купальниках, но вы услышали его и убежали. Тогда он, испугавшись, что девушки могут позвать кого-нибудь на помощь и вернуться, быстро унес ноги. Как-то так.

Ричард развел руками и покачал головой, дескать, другого объяснения он не видит.

— А теперь, подружки, давайте хоть в волейбол поиграем в воде. Раз уж выбрались на природу, так надо отдыхать весело!

Мы, тем временем, пришли, на маленький песчаный пляжик, Ричард опустил свой телефон на песок, подложив под него широкий лист лопуха. С разбега мы побежали в воду, поднимая тучи брызг, и принялись с криками и визгами играть в подобие волейбола — весело отбивать мяч, не давая ему коснуться воды. Дно было песчаное, гладкое в этом месте и я, забыв про печали, носилась по мелководью, рассекая ногами воду. Наигравшись, мы окунулись, умыли раскрасневшиеся лица и вышли на берег.

Лист лопуха лежал там, где Дик его оставил, а вот телефон исчез. Мы обследовали все вокруг в поисках, но ничего не нашли. Дикки рассердился:

 — Вот ублюдочный извращенец, украл мой телефон, я же этот аппарат всего неделю назад купил!

Тут он вспомнил, что оставил свой ноутбук на одеяле в месте пикника. Впервые за этот день Ричард испугался не на шутку...

Ноутбук не пропал, все оказалось в порядке. Однако, настроение было испорчено, к тому же в свете кражи телефона хотелось убедиться, что этот неизвестный не угнал машину Ричарда. Поэтому, одевшись, схватив сумки, мы пошли, почти побежали по грунтовой дороге к полянке, где оставили автомобиль. Прибежав и найдя шкоду на месте, наша маленькая компания успокоилась, а Дик, схватив ноутбук, и не говоря ни слова, убежал назад в лес. Эми посмотрела на меня со смешной гримаской, покачав головой, дескать, парни — они такие странные существа, ну что с них взять!

Вернувшись, Дикки объяснил, что поспешил заснять следы на видеокамеру ноутбука, хорошо, что странный извращенец не додумался уничтожить их.

— Вот, смотрите, — парень открыл лэптоп и показал Эми и мне результаты съемки. На видео следы были прекрасно видны, но меня заинтересовали не они. В правой стороне экрана, на самой границе кадра, я заметила странный цветок, покоящийся на водной глади метрах в трех от берега.

Дикки похлопал с удовлетворенным видом рукой по компьютеру, говоря:

— У нас есть улики. А теперь давайте уедем отсюда.

Но я возразила:

— Мне нужно на минутку вернуться на пляж. На твоем видео, Дикки, я увидела необычное растение и просто обязана пойти посмотреть, что это такое.

— Я не отпущу тебя одну!, — строго заявила моя подруга.

— Да брось ты, Эми, что я маленькая, что ли? Отсюда до пляжа по прямой метров двести. Если что — я крикну и вы прибежите на помощь, — заупрямилась я. Мне было неловко заставлять друзей сопровождать меня, я и так получаю от них достаточно внимания и сочувствия.

Эми поняла, что я намерена идти одна и, пожав плечами, согласилась подождать моего возвращения у машины.

Цветок, и в самом деле, оказался странным. Формой и размером он напоминал обыкновенную желтую кувшинку, столь распространенную в наших краях. Но цвет его был розовым! Я никогда в жизни не видела розовую кувшинку, это же не лотос. Мне захотелось взять отросток от корня, чтобы посадить его дома в бассейне оранжереи, а потом изучить и описать.

Я разделась до купальника и вошла в реку. Сделала шага три и почувствовала, что дно стало резко опускаться и дальше пришлось двигаться вплавь — место было глубоким для нашей речки — самый настоящий омут. Цветок оказался зрелым, плотные розовые лепестки были полностью раскрыты, а в центре возвышался крупный лиловый кувшинчик, сверкая восковым блеском. Рядом на воде колыхался один единственный лист в форме округлого сердечка. Растение даже на близком расстоянии полностью напоминало обычную кувшинку, отличаясь от нее лишь цветом.

Дна под ногами я не чувствовала и не знала, насколько глубоко мне придется нырнуть, чтобы бережно отломить маленький отросток корня для размножения. Перевернувшись волчком и рывком подняв ноги над водой, я нырнула очень глубоко — по ощущению метра на два с половиной, как минимум. Коснувшись руками заиленного дна, я принялась на ощупь искать корневище водной кувшинки.

Вдруг моя рука обо что-то больно поцарапалась, как-будто о ветки кустарника с острыми шипами и в ту же секунду мои длинные распущенные волосы запутались в этих покрытых колючками ветвях! Я запаниковала и стала дергать головой изо всей силы. Это не помогло. Шипы царапали кожу головы и я запуталась еще сильнее. Мне удается задерживать дыхание на одну минуту, но это в спокойной обстановке. А сейчас, когда сердце неистово бьется, а душа от страха заледенела, я не знала, сколько у меня есть времени на то, чтобы освободиться из колючей смертельной ловушки.

Я попыталась отломать ветки, намертво прицепившиеся к волосам, но они только упруго гнулись. Чтобы оторвать их нужна огромная сила. Я успела пожалеть о том, что не позволила друзьям пойти к реке вместе со мной. Снова попытавшись оторвать волосы от колючих ветвей, я поняла, что сделать это возможно лишь потеряв скальп. Открыв глаза, я постаралась рассмотреть, что же это за растение, которое вознамерилось убить меня — и в колышущейся светло-зеленоватой прозрачной воде увидела, что это затонувший куст боярышника⁷, древесина которого отличается упругостью и прочностью. В старину шипы боярышника использовали в качестве гвоздей.