- Может быть, нужно дать им возможность побыть вдвоем? - понизивголос, произнесла магичка, с умилением во взгляде наблюдая, как Дарвозится с Айной.
- Зачем это? - искренне удивился Вотий.
Заринна смущенно кашлянула.
- Ну… Как бы тебе сказать… Иногда двум людям, мужчине иженщине, нужно поговорить наедине, с глазу на глаз, узнать другдруга поближе…
- Втюрились они друг в друга, что ли? - громким шепотом уточнилнепосредственный хайяр.
Заринна поперхнулась воздухом. Светомир расхохотался. Маржана,испуганно оглянувшись на мага, отвесила братцу звонкую затрещину.
- А чего я такого сказал?! - обиделся мальчишка.
- Только попробуй повторить свои слова при Учителе - получишь еще,и не только от меня, - зловеще пообещала хайяри.
- Чего это вы? - подозрительно осведомился вернувшийся к компанииколдун, оглядывая хихикающих спутников. Айну он галантно поддерживалпод локоть. Занятые врачеванием и друг другом, колдун и графиняшушуканья спутников у костра попросту не заметили.
- Ничего, - глядя на друга честнейшими глазами, заверила Зари. -Так, вспомнили, как лететь в первый день боялись…
Колдун недоверчиво покосился на сдерживающих улыбки друзей, нопромолчал. Захотят - сами расскажут. Опыт подсказывал, чтовыпытывать что-либо у Заринны - пустая трата времени. Пока она незахочет, из нее слова не вытянешь.
Зловредный рыцарь тут же воспользовался ситуацией, не упустивслучая подколоть магичку.
- Ни за что не поверю, что тебе было не страшно! Твоя псинаскулила, как щенок, а хозяева всегда похожи на своих питомцев! Утебя наверняка душа в пятки ушла!
Заринна сощурилась, став при этом удивительно похожей не наФтайку, а на Кисса.
- Представь себе, нет. Я привыкла к опасностям. При моейпрофессии, знаешь ли, после второго десятка упокоенных упырейпрежние страхи, вроде пауков, мышей и высоты, отступают. А вот еслибы ты встретился хотя бы с одним из моих "клиентов" на узкойдорожке, я бы поставила на упыря. Разве что ты сменил бы ипостась иулетел…
Рыцарь обиженно хмыкнул и сделал несколько неожиданный вывод:
- Упыри, упокоение… Замуж тебе надо, вот что! Тогда и вся дурьиз головы повыветрилась бы. Женское дело - хранить очаг, а не пооврагам с незнакомыми упырями шляться!
Заринна зло сверкнула глазами. Слова Лучезарного задели ее за живое.
- Много ты понимаешь в женском деле! Значит, по-твоему, мужчинаможет повоевать два месяца в году, еще один - поохотиться - и дальшежить в свое удовольствие? А женский удел - ухват и половая тряпка,да? То есть работа, которая по определению не имеет логическогозавершения, кабала на всю оставшуюся жизнь?! Ну нет, я на это несогласна!
- Чего это ты разбушевалась? По-твоему, мужская работа легче?Повоевала бы разок - сейчас молчала бы! Да и вообще, тебе-то нечеговолноваться, тебя с таким взглядами замуж никто не осмелится брать!
- Ха! Больно надо! Я своими взглядами, как и своим призванием,горжусь и скрывать их ни от кого не собираюсь! Я даже на помолвке обэтом во всеуслышание заявила, и никто, представь себе, не былшокирован, включая моего жениха! - только замолчав, магичка поняла,что сболтнула лишнее, и прикусила язык. Поздно. В Заринну впилисьпять крайне неравнодушных взглядов. Дарилен смотрел на магичку сявным неудовольствием, остальные - с плохо скрываемым любопытством.
- Жениха? - недоверчиво протянул Светомир. - И когда же это тыобручилась? И куда будущего супруга дела, если сейчас с нами сидишь?
- В юности, - сердито буркнула Заринна в ответ на первый рыцарскийвопрос, игнорируя второй, и глубоко вздохнула, успокаиваясь.
Рука колдуна предупреждающе легла на ее плечо.
- Зари, не надо. Не стоит сейчас вспоминать.
Магичка грустно усмехнулась.
- Я спокойна, Дар. Не бойся за меня. Тяжелые времена давно позади.
Фтайка, почувствовав печаль хозяйки, беспокойно завозилась у ееног, тяжело, почти по-человечески вздыхая. Кисс блаженно щурился,удобно устроившись на маржаниных коленях. Девушка рассеяннопочесывала его за ухом, и кот от удовольствия то и дело выпускал ивтягивал обратно острые коготки. Ноги хайяри давно затекли отнеудобной позы, но тревожить Его Величество Кисса она не решалась,чем тот бессовестно пользовался. Кот всем своим видом являлвоплощенное спокойствие, но остальным до подобного самообладаниябыло далеко. Вежливость не позволяла им просить Заринну о рассказе,но выражения лиц говорили сами за себя.
Магичка вздохнула и устало прикрыла глаза.
Заринна
В моем родном городе, на углу улицы Весенних Звезд, через два домаот обители моей Наставницы, жила одинокая старуха. Дарилен тожепомнит ее, не сомневаюсь. Детвора считала ее ведьмой, но мы-то с нимзнали, что чем-чем, а способностями к колдовству она не обладала нив малейшей степени. У нее не было никого: ни мужа, ни детей, нидругих родственников. Некому было прийти к ней, чтобы помочь похозяйству, улыбнуться в минуту грусти и поддержать добрым словом. Незнаю, отчего она в молодости не вышла замуж, почему у нее не былодетей, но я жалела ее. И очень боялась повторить судьбу бабкиТрилы. Поэтому лет в семь решила: как только вырасту, первым деломвыйду замуж и нарожаю детей. Штук десять, чтоб уж наверняка некуковать на старости лет в одиночестве.
Когда я поделилась своими немудреными планами на будущее сДариленом, которому в ту пору было десять, он с убийственнойсерьезностью заявил: "Если ты не найдешь себе хорошего жениха, я самна тебе женюсь!" Я, помнится, не менее серьезно согласилась ипообещала иметь это в виду.
Дарилену не пришлось выполнять обещание. В семнадцать лет явстретила Его. Как говаривала в таких случаях моя Наставница - того,кто украл мое сердце…
Теперь уже не вспомнить, какая нелегкая занесла меня в тот день взажиточный квартал. Наверное, очередная работа на магическомпоприще. У кого-то плохо продавался хлеб, или, может быть, лошадихворали. Я в то время страстно желала, во-первых, перебраться всобственный отдельный дом и жить самостоятельно, а во-вторых,заработать среди горожан более-менее хорошую репутацию, и потомубралась за любую работу, по моему разумению, приличествующую молодойчестной ведьме. Главное, что там, среди высоких белокаменных домов ицветущих яблонь, я и увидела Его.
Ример был сыном торговца. Очень богатого, преуспевающего,уважаемого в городе человека. И, по правде сказать, весьмаизбалованным сыном, как часто бывает в таких случаях. Возле него днии ночи напролет крутились толпы на все согласных девиц - на любойвкус, выбирай не хочу! Разве мог он при таком изобилии заметитьобычную колдунью, сироту без роду без племени, не обладающуюособенными внешними данными? Нет, конечно. Он и не замечал. Аколдунья, потерявшая покой после первой же случайной встречи,настырно лезла ему на глаза и с упорством, поистине достойнымлучшего применения, подстраивала мелкие пакости его очереднымподружкам. Каждой. По очереди. Когда до сердцееда наконец дошло, чтонеприятности сыплются на любезных его сердцу девиц неспроста, он нестал долго ломать голову. Я так и не узнала, сам ли Ример смекнул, скем следует разобраться, или ему подсказал кто-то из доброхотов, нооднажды я увидела его на пороге моего дома. Он пришел ко мне ствердым намерением накостылять наглой ведьме, чтоб ей большенеповадно было вторгаться в его личную жизнь. А ушел два часаспустя, вымолив согласие на свидание.
Никто не думал, что наши отношения перерастут во что-то большее,чем просто восторженная юношеская влюбленность. Никто, кроме нассамих. Да и кто еще мог знать, что мы, как это ни банально звучит,были самой судьбой предназначены друг другу?
Через два месяца после знакомства Ример предложил мне руку исердце, и я без колебаний согласилась.
Наставница долго отговаривала меня, увещевая и приводя множествоаргументов, один убедительнее другого. В конце концов, видя, что еедоводы не достигают цели, она плюнула и заявила, что если я хочуразрушить свою жизнь, то она меня за руку удерживать не станет.