Бойцы таятся, перемещаясь по вражеской территории почти бесшумно,со всей возможной осторожностью, так, что ничто не выдает ихприближения. Усыпленные кажущимся спокойствием враги теряютбдительность и расслабляются, уверовав в собственную непобедимость.

Но это спокойствие обманчиво. Придет день (а скорее - ночь) - ивражеский отряд выскочит, как демон из преисподней, налетит,оглушит, растерзает, не позволив опомниться…

Об этом думала Заринна, обнаружив однажды утром, что наступил денькоронации. Когда он подкрался? Как? Она и не заметила…

Этот день казался таким далеким, таким нереальным, сиднарцамчудилось, что он не наступит никогда - просто потому, что такого неможет быть.

Увы. Назначенный день пришел не просто в положенный срок - авозмутительно быстро.

Церемония должна была состояться на восходе, в тот час, когда нанебе встречаются еще сонное солнце и уже уставшая луна. Сиднарцев совсей возможной учтивостью препроводили в Обитель Рассвета -точь-в-точь такую, как в оставленном хайярами мире.

В то утро сиднарцы впервые увидели Хайя-Тэр - каким он стал нановом месте.

Архитектура Хайялина была похожа и не похожа на сиднарскую. Вродевсе то же: четыре стены, крыша, окна и двери, - но все это былоисполнено такого изящества, украшено столь затейливыми барельефами иросписью, что невольно создавалось ощущение нереальности,сказочности окружающего мира. Утренний туман лишь усиливал эточувство, делая все вокруг иллюзорным, зыбким, ненадежным. Будтосиднарцы каким-то образом очутились в Сонном Городе из стариннойсказки - он удивительно красив, в обычной жизни таких просто небывает, но однажды ступивший на его земли обречен вечно блуждатьсреди призрачных жителей города, пока сам не станет одним из них -безликим, безымянным, не помнящим себя…

Заринна передернула плечами и потрясла головой, будто вытряхиваяиз нее мрачные мысли. Впрочем, городские красоты, возможно,произвели бы на нее куда более приятное впечатление и вызвали быдругие эмоции, если бы не возмутительно ранний час.

Очутившись на месте, магичка огляделась. Рядом, стараясь неслишком открыто зевать, зябко ежился колдун. Ему отчаянно хотелосьспать, его организм был просто не в состоянии принять вертикальноеположение в столь раннее время. Дар добросовестно пытался хотя бы незаваливаться в сторону и стоять прямо, но получалось у него это,прямо скажем, не очень.

Остальные сиднарцы выглядели такими же заспанными, замученными иотчаянно мерзнущими. Хайяры же, казалось, не чувствовали нисонливости, ни утреннего холодка, они глядели вокруг с одинаковымторжественно-взволнованным выражением на лицах и были бодрыми ирадостными. Глядя на них, магичка ощутила легкий укол зависти.

Задумавшись, она едва не пропустила появление ученицы Дарилена.Вот кого нельзя было назвать заспанной! Похоже, Маржана вовсе несомкнула глаз - ее выдавали заметная даже в утреннем робком светебледность и покрасневшие, нездорово блестящие глаза.

Бледность хайяри немного скрадывало белое платье. Хвала богине,платье хани для коронации было не чета обычным хайярским нарядам:совсем простое, из тонкого белого полотна, без изысков, единственнымукрашением служил узкий кожаный поясок, перехватывающий талию,расписанный витиеватыми древними письменами.

Словом, платье было всем хорошо: красиво, удобно, скромно, но нелишено элегантности. Но Маржане эта красота казалась саваном.

Все присутствующие были одеты так же - просто, почтипо-деревенски. Если бы не аристократические манеры и безупречныйпокрой одежды, их можно было бы принять за толпу крестьян,собравшихся на сельский праздник.

Маржану вели живым коридором, мимо благоговейно замершихподданных, мимо друзей, мимо Вотия и Винара - к алтарю. Хайяри едвапередвигала ноги, если бы не жрецы, предусмотрительно поддерживающиеее под руки, она не смогла бы сделать ни шагу. В висках кузнечныммолотом отдавались удары крови, происходящее вокруг было словноподернуто дымкой, отчего казалось далеким и нереальным, происходящимне с ней.

Повсюду курились благовония. Их аромат казался чересчурнавязчивым, он проникал в мозг, усыпляя его, мешая думать, сковывалволю и притуплял чувства. Или он действовал так лишь на Маржану,проведшую бессонную ночь?

Хайяри окинула собравшихся быстрым взглядом из-под опущенныхресниц. Нет, все вокруг - веселы и довольны. У них - праздник.Только у нее - поминки по прежней, беззаботной и свободной жизни.

Дорожка, ведущая к алтарю, была усыпана лепестками роз,казавшимися пятнами крови на белых мраморных плитах.

Каждый шаг длился вечность, мгновения растягивались, превращаясь ввека, минуты - в тысячелетия. Но вот, наконец, путь пройден. Ханиоказалась перед алтарем - розовато-золотистым мраморным лотосом,приподнятым над землей. Если приглядеться, становилось заметно, чтопрожилки в камне складываются в замысловатые узоры и древние письмена.

Рядом с Маржаной очутилась Каруника. Когда она успела прийти?

Шелест и шепот вокруг стихли, как по волшебству.

Речь Верховной жрицы Маржана почти не запомнила. Каруникаразливалась соловьем, рассказывая подданным, какой радостный день имдовелось увидеть воочию (если они сами вдруг не догадались), о том,что уж теперь-то все пойдет иначе, теперь возрожденный Хайялинподнимется с колен (интересно, перед кем?) и придет новая эпоха -эпоха величия детей Хайяримы…

Наконец, жрица замолчала и повернулась к Маржане. Тишина вокругстала почти осязаемой, она окружила хайяри плотным кольцом, мешаядышать.

Подданные выжидательно смотрели на хани. Они ждали клятвы.

Маржана боялась, что пересохшее горло откажется ей повиноваться -но нет, ее голос был по-прежнему звонким и чистым, и каждыйпришедший на площадь перед храмом услышал клятву новой правительницы.

Заученные накануне древние слова, казалось, рождались только что,обретая силу и смысл.

- …Перед лицом Великой Богини клянусь служить моему народу…Радеть о его благе… Защищать и ограждать… Ни действием, нисловом, ни мыслью не причинить своим подданным зла… Да будутсвидетелями моей клятвы солнце и ветер, небо и звезды, звери иптицы. Да падет на мою голову гнев Богини, если я осмелюсь нарушитьсвое слово и не исполнить обещанное…

Один из жрецов с поклоном протянул Маржане тонкий, хищнопоблескивающий на солнце стилет.

Большинство сильных и хоть сколько-нибудь важных клятв скрепляетсякровью. Клятва правителя, безусловно, относится к числу самых важныхи, несомненно, должна быть как можно более сильной. В идеале -нерушимой.

Маржана, стараясь не показать страха, полоснула клинком позапястью. Горячая струйка прочертила на коже темную полосу,несколько капель упали на алтарь.

И… ничего.

На площади перед храмом снова воцарилась тишина. Какая-тонеправильная, неестественная тишина.

Маржана не считала себя знатоком хайярских обычаев, но и онапоняла: что-то идет не так. Что-то должно было произойти - и непроизошло. Подданные вокруг зашевелились, по рядам прошелестелшепоток. Маржана беспомощно оглянулась на Карунику, кусающую губы.Что же делать дальше? В душе хайяри встрепенулась слабая надежда:может быть, все обойдется, может быть, ей не придется становитьсяправительницей…

Из толпы бочком протиснулся Вотий. Мальчишка встал рядом ссестрой, успокаивающе сжал ее руку.

- Мы произнесем клятву вместе.

Маржана сделала брату страшные глаза и попыталась незаметнооттеснить его алтаря. Но куда там! Паршивец и ухом не повел. Неужелион не понимает, во что ввязывается?! Мало ему того, что сестравот-вот угодит в кабалу, так он и сам сует голову в ту же петлю,герой малолетний…

Поздно. Жрецы заметили его и одобрительно загудели. Совместнаяклятва не противоречила условиям. Такое уже случалось, и не раз,когда правителями становились сразу двое - хайялинские законыдопускали совместное правление близких родственников или супругов.Как правило, при этом один из правителей занимал главенствующееположение, но менее почетной должность соправителя не становилась.