– Так. Теперь я начинаю понимать, зачем ты меня потащил туда, – грозно изогнула я бровь.

– Да ты что, Наташка, – Ванька даже вскочил со стула. – Ты же знаешь – я к тебе как к другу. И не водил я тебя туда. Это мельница тебя призвала.

– И на кой чёрт я ей сдалась?

– Это тебе лучше с бабками нашими поговорить. Они, может, и расскажут. Только приготовься, что больше охать да ахать будут. Но ты вида не подавай, а суть дела улавливай. Поняла? Только о нашем разговоре – молчок. Договорились?

Сказать, что Ванька оставил меня крайне озадаченной, значит не сказать ничего.

Что-то в этой истории было такое. Притягательное, что ли. Кроме того, теперь, при свете дня и с табельным пистолетом Макарова под мышкой, мельница уже не казалась мне такой страшной. Даже наоборот. Так и подмывало вернуться на то место и разобраться с этим старым мельником по полной программе. Но одной туда отправляться совсем не хотелось. Всё-таки мало ли что. Всякое бывает. Всё-таки я – молодая девушка. А кого с собой взять? Местные отпадают, а «городских», если и брать, то использовать только в тёмную. А то ведь на смех поднимут.

Особенно если окажется, что мельницы действительно никакой там нет.

4

Поскольку до конца выходных остался всего один день, я решила это дело не откладывать в долгий ящик и по «мобильнику» за полчаса наприглашала целую компанию армейских друзей с подругами, которая и прикатила из Москвы аж на двух машинах.

Не виделись мы давно, и радости от нашей встречи не было предела. Нашли они меня быстро. Я на скорую руку показала им своё хозяйство. Наслушалась восторженных отзывов и решила после первой рюмки «за встречу» сразу перейти к делу.

Моё предложение немедленно отправиться на природу и сварганить шашлычок было принято на «ура». Однако возникло небольшое препятствие. Дело в том, что мой школьный друг Женька Фролов, который и раньше-то, по моему мнению, не блистал сообразительностью, отличился и на этот раз. Борька и Мишка, как и было сказано, приехали с подругами, а этот остолоп припёрся с законной женой. «Медовый месяц» у него, видите ли. Конечно, его молодая жена произвела на меня впечатление очень скромной особы… Но с другой стороны, кто знает, какой фортель она выбросит под воздействием мельницы? Вдруг поведёт себя, как Ванькина Зиночка. Та хоть девочкой была. А эта уже женщина, притом замужняя. Брр, представляю себе Женькино вытянутое лицо, когда его скромница Ниночка выдаст там при всех танец живота или ещё чего покруче. Так или иначе, проблему надо было решать, причём срочно. А как? Не подойдёшь же, в самом деле, к Женьке и не скажешь ему:

– Слушай, кореш, жена у тебя, конечно, прелестная и скромная, но ты её с собой не бери, не надо. А то вдруг она на мужиков набрасываться начнёт?

Бред? Конечно, бред. Думаю, после такого заявления придёт конец нашей с Женькой многолетней дружбе.

Все сборы уже были закончены, время шло. А я всё оттягивала момент отправления. Перевалило за полдень. Все уже изнывали от жары, а я никак не могла решиться на разговор с Женькой. И вот, когда я уже совсем было махнула рукой и решила – «будь что будет», Ниночка сама подошла ко мне:

– Наташ, пока мы сюда ехали, меня сильно укачало и до сих пор поташнивает. Ты не будешь возражать, если мы с Женькой останемся на даче? На озеро сходим, позагораем. А вы без нас поезжайте.

Я, конечно же, не возражала и сразу же скомандовала: «По коням!» Мы весело расселись по машинам и с песнями отправились навстречу неизвестности.

Прибыв на место, все разбрелись в поисках дров. А я стала внимательно изучать всю поляну. Вид она имела всё тот же привлекательный. Мерно раскачивались дивной красоты сосны, шумели цветущие полевые травы, повсюду порхали бабочки и жужжали пчёлы. На душе у меня сразу стало легко и спокойно. Остальные тоже, по-видимому, пребывали в состоянии, близком к эйфории. Девчонки уже все обнажились и, проигнорировав призыв собирать дрова, нагишом бродили по колено в речке и рассматривали мальков.

Я же почти закончила обследование поляны и осталась им крайне недовольна. Всё вроде было на своих местах: и родник, и речка, и даже бревно, на котором мы с Ванькой сидели, – но вот мельницы и след простыл. Я даже огорчилась. Единственная моя находка представляла собой ржавую железку, которая при более тщательном изучении оказалась обломком сабли с проступающими сквозь ржавчину буквами.

– Юлька! – завопила я. – Глянь-ка сюда. Прочитай, чего тут начертано. Вроде по-французски.

Юлька осторожно взяла обломок в руки и, близоруко щурясь, стала внимательно рассматривать его на солнце.

– Так. Первое слово не разберу.

– А дальше?

– Хотя нет. Значит так. «За храбрость полковнику седьмого полка Жан-Полю Корню эн».

– Чего «эн»? – не поняла я.

– Ну, буква последняя, то есть первая следующего слова – заглавная «эн».

– А дальше?

– Дальше – обломано, – Юля с явным сожалением протянула мне саблю.

– Ну ладно. Спасибо, – сказала я и, бросив находку в багажник, вернулась к шашлыку.

Взглянула на часы – время тоже шло, как ему и положено. Словом, обычная поляна и только. И если отбросить слегка повышенное настроение, которое испытывали практически все без исключения, то никаких намёков на потусторонние силы пока не наблюдалось.

Всё шло хорошо, мы напились, как черти, веселились, купались все вместе нагишом и прыгали через костёр. Словом, вели себя, как полоумные. Шашлык тоже удался на славу.

Ближе к шести вечера всеобщее веселье как-то незаметно спало и всех потянуло домой. Первыми засобирались девчонки. Ребята стали их отговаривать, аргументируя это тем, что ещё совсем светло и дома делать абсолютно нечего. Я лично тоже почувствовала какую-то подспудную тревогу и провозгласила:

– Правда, ребята, пора двигать домой. А то на дискотеку в клуб опоздаем.

Видя, что все стали потихоньку собираться, я побросала свою одежду в багажник и плюхнулась за руль «Опеля». Но к моему крайнему удивлению, он и не подумал заводиться. Я вылезла и открыла капот. Всё было на месте и в полном порядке. В недоумении я разогнулась и стала чесать макушку, показывая таким образом крайнюю степень озабоченности. Тут я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и, скосив глаза в сторону леса, увидела, как меж листвы мелькнула стройная женская фигура, одетая во что-то светлое. Я огляделась по сторонам, все были заняты, кто чем. Девчонки разбрелись по поляне, отыскивая брошенные где попало предметы туалета. Ребята чертыхались у задранных вверх капотов автомашин. Что-то у них там тоже явно не ладилось. Раздвинув кусты, я увидела длинноволосую девушку, которая неясным силуэтом мелькнула средь листвы. Она была явно не из «наших».

Я захлопнула капот и направилась следом за незнакомкой. И через несколько шагов вновь увидела её. Она, не торопясь, удалялась от меня в чащу леса. Я прибавила ходу и вскоре догнала. Одета она была несколько странновато для такой жары. Наряд её скорее походил на какое-то старинное бальное или свадебное платье с наглухо застёгнутым высоким воротничком и пышным подолом до земли, украшенным симпатичными кружевными рюшечками. Внезапно она остановилась и повернулась ко мне. Лица её я не видела из-за белой, почти непрозрачной вуали. Она стояла лицом ко мне, спокойно перебирая в согнутых на уровне груди руках белый кружевной платочек.

Я подошла вплотную и, не отдавая себе отчёта в своих действиях, подняла вуаль. Сердце моё почему-то забилось в бешеном ритме. Женщин такой неземной красоты мне встречать не приходилось. Она смотрела на меня в упор своими васильковыми чуть раскосыми глазами. Её белая кожа казалась прозрачной и очень тонкой, напоминая мрамор. Тонкий прямой нос, крылья которого чуть подрагивали, небесной красоты, изящно изогнутая шея, гордо посаженная прелестная головка с уложенными вокруг неё косичками вьющихся волос цвета спелой пшеницы – всё выдавало в ней породу. Под действием её взгляда я сделала шаг навстречу и, взяв её за руки, вздрогнула. Они были холодные, как лёд. Этот прямо могильный холод вихрем ворвался в мою грудь, заставив на миг замереть сердце. Она резко отдёрнула руки и, проворно повернувшись, пошла прочь. Я успела заметить только маленькое красное пятнышко на её груди на уровне сердца. Через мгновение она уже скрылась в лесу, оставив в моих руках как доказательство, что это был не сон, маленький белоснежный кружевной платочек с вышитой вензелем латинской буквой «В».