Наконец, Навигационным актом обусловливалось и постановление, содержащееся в ст. 3, в силу которого подданным обеих сторон дозволено "во все времена на своих кораблях" (но не на каких-либо иных) или телегах "в морские пристани, места и городы, где которому-нибудь другому народу есть въезжать, купечество отправлять и пребывать позволение иметь". Но под "своими" судами понимались только те, где ¾экипажа состояло из подданных данной страны. Положение получилось для России "зело трудное" — где было добыть нужных русских матросов? Но, несмотря на просьбы русского правительства за те многие "авантажи", которые предоставлены Англии, освободить русских от этого пункта, Англия отказалась это сделать: все обязаны подчиняться Навигационному акту, и если Россия желает вести с Англией торговлю на своих судах, то она должна позаботиться о русских матросах. Таков был гордый ответ{439}.
Разрешение въезжать в те порты и города, где это дозволено какому-либо другому народу, имело существенное значение в те времена, когда иностранным судам и купцам были открыты далеко не все порты и местности даже в Англии, а тем более в России; у нас допускался въезд по сухопутной границе лишь в те места, где имелись пограничные таможни. Что же касается права проживания в различных городах, то старое постановление Новоторгового устава 1667 г.{440}, дозволявшее въезд лишь в пограничные города, хотя и нарушаемое многочисленными договорами, было отменено в 1731 г. правилами "О впуске иноземцев всякого звания в Москву и в прочие города с товарами" (временно эти правила, впрочем, не действовали).
В связи с этим находится и ст. 16: "Английские купцы да имеют позволение в С.-Петербурге, на Москве в немецкой слободе (пребывание иностранцев по-прежнему ограничивалось в Москве этой загородной слободой) и у города Архангельского домы строить, покупать и продавать или наймовать с таким определением, что быть им от всяких постоев увольненым", в других же городах они обязаны нести постой наравне со всеми, хотя покупать и "наймовать" дворы и там могут. Эта статья вызывалась жалобами англичан на то, что в России домовладельцы нарушают контракты и выгоняют купцов без предупреждения, почему они добивались права покупать и строить себе дома. Они достигли этого, тогда как освобождение от постоя, на котором они также настаивали, говоря, что "так водится во всех странах, где процветает торговля", коснулось лишь важнейших торговых центров. В противоположность этому русских купцов англичане у себя везде освобождают от постоев. Это им нетрудно было сделать, ибо, во-первых, у них постоев уже не было, а, во-вторых, русские почти не ездили в Англию.
Дополнением к этим постановлениям служит ряд статей, гарантирующих купцам свободный выезд в случае "от чего Боже сохрани" "разрыва миру" между обоими государствами, причем им дается годичный срок (ст. 13); далее, им обеспечено право продолжать свою торговлю с третьими странами в случае войны между ними и одной из договаривающихся сторон (ст. 11). В случае желания англичан выехать из России им обязаны выдавать "по объявлению от них за два месяца напредь об отъезде их учиненному паспорты, без требования от них порук" (ст. 17). Наконец, англичане подведомственны по "судебным и иным делам" одной Коммерц-коллегии, которой они, очевидно, доверяли, "а более ни в каком другом суде" (ст. 10). Последние два постановления охраняли англичан от обычной волокиты при выдаче "апшидов", или паспортов, и в случае судебного процесса. Пока эти разбирательства находились в ведении главного магистрата или ратуши, иностранцы боялись обращаться туда с жалобами на русских купцов по долгам, ибо "должники сами ведают, что дело тамо не токмо в два года, но и в четыре и пять лет решено не будет"{441}, почему они и предпочитали Коммерц-коллегию, учрежденную "для лучшего охранения и исправной расправы".
Что касается мореплавания, то "в случае корабельного разбиения… в несчастье впадшим всякое вспоможение учинено быть имеет" (ст. 5), далее, "ни купецких, ни корабельных служилых людей или матросов… отнюдь против воли их и к восприятию службы насильно не принуждать"; если же "какой служитель или матрос из своей службы… уйдет, то надлежит оный паки отдан быть" (ст. 14); а в случае отплытия английских кораблей (о русских кораблях в Англии не упоминается), "всякое вспоможение и доброе отправление учинено быть имеет" и их запрещается задерживать "под опасением в… регламентах положенных штрафов" (ст. б). В последнем постановлении имеется в виду морской пошлинный регламент, согласно которому готовому к отплытию судну паспорт (ярлык) на отход должен быть выдан не позже двух часов под страхом "жестокого истязания" в виде уплаты виновными по 10 руб. за каждый просроченный час.
Наконец, рядом статей регулируется уплата пошлин. В интересах своей широко развивающейся шерстяной промышленности англичане сумели выхлопотать себе особые льготы в Португалии (Метуэнским договором 1703 г.){442} и в испанских Нидерландах (Бельгии), а теперь добились понижения тарифных ставок на одну треть и в России: с солдатских сукон по 2 коп. вместо 3, с толстых сукон Йоркской провинции (кострожи) также по 2 коп. вместо 3, с "широких фланелев" по 1 вместо 11/2 и с узких фланелев по 3/4 коп. вместо 1 коп. (ст. 27). Но, кроме того, огульное понижение таможенного тарифа в пользу англичан получилось благодаря разрешению им платить пошлину вместо ефимков ходячей серебряной монетой, считая по 125 коп. за ефимок (ст. 5). Эта льгота предоставлена была одним лишь русским купцам, тогда как прочие иноземцы обязаны были платить непременно иностранными деньгами (ефимками), теряя часто 15 и 20% на каждой монете. Но Россия на этой привилегии англичан не теряла, ибо ефимок стоил тогда менее 1 р. 20 к., и русская казна, считая его за 1 р. 25 к., выигрывала не менее 5%.{443}
Что касается вывозных пошлин, то англичане были сравнены в смысле уплаты их с русскими. "Итако понеже россияне гораздо меньше здесь пошлины перед английскими купцами платят, то оным российским подданным впредь вывозной пошлины при вывозе своих товаров из российских портов по стольку же платить, как и английские купцы платят" (ст. 4). Статья эта вызвана тем, что ввиду упоминаемых здесь особых льгот, установленных для русских купцов, Англия первоначально предполагала взимать в виде компенсации дополнительную (уравнительную) пошлину с привозимых русских товаров. Она указывала на то, что в противном случае не только русские, но и голландцы и гамбургцы будут отправлять товары в Англию под фирмой русских купцов, отчего англичане, экспортирующие товары из России, совершенно разорятся, да и русское правительство понесет убытки на поступлениях от пошлин. Но они же предлагали вместо взимания уравнительной пошлины с русских в Англии установить, чтобы англичане уплачивали в России ту же пошлину, как и русские. Однако русское правительство находило последнее для себя невыгодным, ибо получалось сокращение доходов. В результате обе стороны сошлись на том, что не пошлины для англичан будут понижены, а пошлины для русских повышены, так что они будут облагаться наравне с англичанами. За это русским купцам в Англии было предоставлено "те же вольности и привилегии в купечестве иметь, которые английские купцы российской компании имеют". Однако, это постановление аннулировалось прибавкой, "чтоб в том позволении ничего не было противного уложениям земли". Между тем, по английским "правам, статутам и указам", русским приходилось уплачивать особую пошлину с иноземцев, существовавшую в Англии и означавшую повышенное обложение русских по сравнению с англичанами. Таким образом, в России англичане были уравнены с русскими, а в Англии русские все-таки находились в худшем положении, чем англичане, подлежа, в сущности, все-таки той самой уравнительной пошлине, которую Англия грозила ввести в случае неисполнения ее требования.