Они никуда не поехали в тот вечер, хотя Шершунов, как и обещал, приехал рано (было часов пять) и в общем-то был готов к такой жертве, как поездка по увеселительным местам, заставив себя не думать о том, что завтра ему рано вставать.

  Как раз в это время теплый пепельный котенок Гарик валялся в саду в привязанном в тенечке гамаке и трепался по телефону с Нестором, который вернулся, наконец, из Германии.

  Теплый черненький котенок Нюмочка возился рядом в песочке, строя подземный гараж для игрушечных автомобилей. Няня его с самого утра (сразу же после того, как укатил Рабинович) уехала в город встречать из командировки мужа. Гарик пообещал ей посидеть с ребенком с целью завязания дружеских отношений.

  - Может быть ты не поверишь - я сам с трудом верю - но сейчас мы вместе, - растерянно говорил Нестор. По его жалобному голосу можно было догадаться, что он снова весь в страданиях и сомнениях и ужасно рад, что может наконец-то поделиться своими печалями со все знающим и понимающим Гариком. Нет, не умел Нестор быть просто довольным и счастливым!

  - Я не знаю почему. Ладно там, в Германии, Димка готов был на все, лишь бы я уговорил Магаданского. Но теперь-то?! Когда мы летели в самолете обратно, я уже мысленно попрощался с ним, совершенно уверенный, что он и видеть меня не захочет, однако ты знаешь... мы живем сейчас у меня, и все в общем-то хорошо. Но я постоянно чувствую себя не в своей тарелке, потому что я не знаю о чем он думает, чего хочет на самом деле. И я боюсь заговаривать об этом, боюсь все испортить.

  - И не заговаривай.

  - Но я хочу ясности! Ведь мы достаточно близкие люди, чтобы быть откровенными друг с другом, тебе не кажется?.. Но я, конечно, не стану спрашивать его ни о чем, пусть само все разрешится. Рано или поздно это должно произойти.

  - Так ты уговорил Магаданского?

  - Представь себе. Хотя... вру я на самом деле. Не знаю я, что подействовало на Магаданского, но только не мои уговоры. Я у него чуть ли не в ногах валялся, а он только издевался надо мной по своему обыкновению. Мы как-то с ним расстались... по-дурацки, поругались как всегда... а потом он позвонил Димке - не мне, Димке! - и сказал ему, что готов участвовать в сделке. Я не знаю, почему он сдался.

  - Знаешь, - ответствовал ему Гарик.

  - Вот как? Может знаю, да не догадываюсь? - язвительно спросил Нестор.

  - Он помог тебе получить то, что ты хотел, чтобы ты быстрее разочаровался. Ему, как и мне впрочем, с самого начала было ясно, что ни фига у тебя с Димкой не выйдет. Не будет он тебя любить. После того, как ты тогда попросил Магаданского о помощи, - помнишь, когда он явился в нашу тихую обитель? - я был в шоке! Но потом я подумал и, кажется, понял тебя. А Магаданский, должно быть, тебя еще раньше понял.

  - Интересно, что ж такое вы все поняли, может быть откроешь мне глаза?

  - А то, что ты как ребенок. Тебе надо дать то, что ты хочешь, - Гарик покосился на увлеченно копающего яму, перепачканного с ног до головы песком, Нюмочку, - Пусть даже горячее, колючее, ядовитое. Ты не веришь, когда тебе говорят - горячее, ты должен потрогать и обжечься, тогда только поймешь. Избаловали тебя родители.

  - Какой ты умный, Гарик! Я потрясен! Вы все, со стороны наблюдающие, больно умные. Философы! И ты значит тоже против меня?!

  - Да нет, я, может, на твоем месте так же поступил бы. Просто ты хочешь знать, что думает Магаданский... А мне со стороны действительно виднее.

  Гарик был в благожелательном расположении духа и ему не было охоты вправлять Нестору мозги, хотя тому было бы очень полезно, если бы его стукнули мордой об стол (собственно к Гарику он обращался всегда именно за этим. Бессознательно, конечно).

  - А я его не понимаю! Ты помнишь историю с Генрихом? Теперь все наоборот...

  - Это он на тебе разные методы воздействия проверяет. Тогда он тебя плохо знал, теперь знает лучше.

  - И что он хочет?

  - Чтобы ты наигрался и вернулся к нему. Только не говори мне, что сам этого не понимаешь!

  - Ну наверное... по логике оно действительно так... Но мне хотелось услышать это и от тебя. Как подтверждение.

  - Одного я не понимаю, на фиг они тебе двое?

  В ответ он услышал преисполненные искреннего негодования слова.

  - Если ты думаешь, что Магаданский мне нужен, ты глубоко ошибаешься! Какого черта, Гарик, ты вообще говоришь такое?! Ведь знаешь же все, что он мне сделал! Если я тебя и спрашивал о том, что ты думаешь, то только ради того, чтобы знать, и только потому, что мы вроде как друзья! Запомни раз и навсегда - все, что я хочу, это чтобы Степанов Олег Эдуардович навсегда исчез из моей жизни! Может быть единственное, в чем я уверен на сто процентов, Гарик, это то, что этот человек только пытался использовать меня всегда. Если бы он любил меня, никогда не помог бы мне с Димой!

  Крик души.

  Гарик улыбнулся про себя и не стал ему противоречить, он только смиренно воздел глаза к божественно голубым небесам.

   - Ладно, давай оставим эту тему, - продолжал Нестор примирительно после короткой паузы, которую Гарик намеренно не собирался заполнять, - Расскажи мне, что у тебя-то. Откуда ты звонишь?

  - Из дома мужчины моей мечты.

  - Да ну?!

  - Ну да. Где-то, не помню где... А! Кажется в подъезде, где булгаковская квартира номер пятьдесят, прочитал я на стене надпись: "Смерть стоит того, чтобы жить, любовь стоит того, чтобы ждать." Я запомнил эту фразу и утешался ею каждый раз, когда расплевывался с очередным любовником.

  - И что, дождался?

  - Ты знаешь, похоже, что да.

  - С ума сойти! Ну-ка, рассказывай!

  - Я не знаю, что рассказывать. Он красивый, он богатый, он кажется меня любит. А когда я вспоминаю о ночи, которую с ним провел, у меня сразу встает. Он классно трахается, Нестор!

  - Ну, я гляжу, тебе действительно повезло. Не помню, чтобы ты так говорил еще о ком-нибудь.

  - Ага. В общем, летописец, мне с ним очень здорово...

  - А в частности?

  - А частности - это такие мелочи! К сожалению, он не один живет. Народу полон дом, какой-то еврей дурацкий тут живет, с которым они работают вместе. Ай, не будем о грустном! Может быть, выживу я этого еврея.

  - Дерзай, Гарик! Ты знаешь, я очень рад за тебя.

  - Мерси.

  - Приезжай в гости, поговорим обо всем.

  Тут Гарик увидел крадущуюся по саду Наташу.

  - Слава Богу, успела, - сказала она шепотом, - У вас все хорошо?

  Гарик кивнул.

  - Ладно, Нестор, я позвоню тебе еще.

  - Приехало начальство? - спросил он Наташу, отключая телефон.

  - Ты знаешь - это просто чудо! Я иду от станции, выхожу на дорогу и вижу машину. Я бегом! Пока они в дом пошли, я сюда! Рабинович убил бы меня, если бы узнал, что я Нюмку оставила. Ты меня не выдашь?

  Наташа была в странно возбужденном состоянии, ее глаза сияли, волосы растрепались ветром. Она все еще не могла совладать с дыханием, должно быть действительно быстро бежала. Она была совсем не такой, какой Гарик увидел ее в первый раз с книжкой, она смотрела на него весело и улыбалась.

  - Нет, конечно, - ответил ей Гарик, улыбаясь в ответ, - Терпеть не могу Рабиновича. А как муж?

  - Да нормально.

  Шершунов, не обнаружив в доме свое сокровище, отправился на поиски его, домоправительница посмотрела на него укоризненно, но ответила на заданный вопрос, что Гарик, вроде как, в саду.

  "Как же вы надоели мне все! - подумал Шершунов злобно, - Кто б вот так посмел посмотреть на Каледина? Устроить что ли репрессии?"

  Шершунов забыл о злобных мыслях, когда увидел сквозь деревья своего милого мальчика, развалившегося поперек гамака. Босиком, одетый в одни только шортики и с телефоном на пузе.

  Шершунову захотелось упасть в обморок от умиления.

  Гарик говорил о чем-то с Наташкой, рядом возился в песке Нюма. Какая трогательная картина. Шершунов заметил, что глаза Гарика действительно вспыхнули радостью, когда он увидел его.