— Он полюбил того же, кого полюбила и ты? — Не удержался от вопроса юноша и невольно ойкнул, зажав руками слишком болтливый рот. Но Волчица лишь фыркнула.

— Что за глупости напридумывали смертные, — задумчиво произнесла она. — Как я могу кого-то полюбить, если с начала времен была связана со Звездным Волком? Нет, мой сын променял все… силу, красоту, бессмертие!.. на никчемного смертного. Мы с отцом просили его… так просили!.. передумать! Он отказался нас слушать… отказался обратить свой взор на других богов, что предлагали ему разделить вечность. Почти перессорил всех между собой и ушел к смертным вслед за избранником. А я прокляла его за то, что он разрушил свою судьбу и лишил меня сына.

— Как можно было так поступить с собственным ребенком?! — Не удержался от возмущения Арэль. Но холодные плети тумана тут же угрожающе сжались вокруг него.

— Страшна слепая материнская любовь… — прошептала морось на его щеках. — Я хотела, чтобы сын испугался того, что совершил. Хотела убить его любовника! И тогда он швырнул мне в лицо свою силу, навсегда превратившись в обычного смертного. И моя злость, боль, обида и отчаяние лишь усилили проклятие. Я сама потом пожалела о сказанном. Но уже ничего нельзя было исправить. Его дети… я одновременно и любила и ненавидела их. Любила унаследованную ими частицу сына. И ненавидела кровь смертного, что своей любовью убил мое дитя.

— И… что?! Теперь твои потомки на грани вымирания! — Зло выплюнул Арэль.

— А ты на что? — Напротив опять встала точеная фигурка прекрасной девушки. — Вот и сними проклятие. Твой род изначально отмечен высшими силами. Вы видите то, что не подвластно другим.

— Но как?! — Крикнул Ар, сжимая кулаки от бешенства. Он уже ничего не понимал. Неужели он действительно говорит с богиней?! Судя по хроникам, такое не раз бывало в прошлом, но в настоящем…

— А кто говорит, что я с тобой разговариваю? — Хмыкнула туманная фигура напротив. — Может, это всего лишь игры твоего усталого сознания? Ты ведь о многом догадывался и сам… Слух там… короткая строчка на древнем затертом пергаменте здесь… или рассказанная в детстве сказка… мельком увиденный рисунок в храме… И картинка сложилась!

Кашляющий смех Темной Волчицы отозвался эхом над равниной.

— Думай… — шепнула она. — Это и будет твоим искуплением, мой сероглазый Тау! Большего я сказать не могу… лишь подсказать. Проклятие спадет, когда сама луна умоется кровью!

— Когда… что?! — Удивился Ар. Он уже совсем ничего не понимал. — Как может луна умыться кровью? Я, что, на небо должен взлететь? И почему ты раньше, госпожа, не нашла того, кто смог бы снять проклятие?

— А это уж тебе лучше знать, — зафырчала огромная волчица, разлегшись на краю площадки. Лилово-фиолетовые тени от невидимого светила зажигали на ее холке алмазный блеск далеких звезд. — А насчет раньше… До этого ни разу не случалось, чтобы сходились две души, изначально соединенные магией полной привязки. Твой браслет на руке — это знак Истинного супружества. Не потребовалось храмовых ритуалов, чтобы он возник. Ибо, несмотря всю твою обиду, отрицание, гнев, ты любишь Габраэла… того, кто некогда был твоим обожаемым Вирраном. Иначе бы так не реагировал на поступки своего Единственного. Знал бы ты, что он творил с тобой в первом воплощении! Но и тогда ты сумел его простить. А еще — мне просто надоело смотреть, как вы оба из мира в мир мучаете друг друга. Надоело смотреть, как угасает частица моего сына в его далеких потомках! И… кстати!.. любовь — это когда интересы любимого ставишь превыше своих. Когда отказываешься от всего ради того, кого любишь. Как некогда ТЫ отказался от собственной гордости, от семьи и уважения окружающих! Ты отказался от самого себя, чтобы быть с тем, кто тебе дорог.

— И к чему это привело?! — Оскалился Арэль. — Лишь к тому, что к моим словам не прислушались, когда пришло время! Нет, любовь — это отношение равных! Когда тебя не только любят, но и ценят как достойного партнера!

— У каждого своя любовь… — тихо шепнул язычок темного пламени, обвиваясь вокруг его запястья. — Кому-то довольно лишь обожания… Судьба здорово пошутила, когда столкнула две столь сильные души! Вы сражаетесь даже в постели…

— Как будто другие этого не делают, — разозлился юный волк. — Да сплошь и рядом! Силой ли, хитростью, нежностью… но сражаются!

— Значит, вся жизнь война? — Темная Госпожа обернула вокруг ног пушистый хвост и лукаво склонила голову набок. — Нужно воевать?

— Нужно жить, — отрезал Арэль. — И любить. А уж как получится, не касается никого кроме тех, кто любит! Не стоит учить любви. Сами разберемся, пусть даже и через боль!

— То-то эта боль не отпускает тебя уже которую жизнь! — Фыркнула Темная богиня. — Берегитесь, дети! Великие Сферы любят число три. И теперь ваша последняя… третья!.. попытка. Не справитесь, так мучить вам друг друга отныне и навсегда во всех мирах и во всех воплощениях!

— Это тоже будет НАШИМ выбором! — Упрямо возразил Арэль. Он и сам не понимал, что именно заставляло его спорить с богиней.

— Гордость… упрямство… — пробормотала Волчица, прижимаясь к его ногам. — А, может, гордыня и упертость? Просто подумай над моими словами, Посредник! Когда долг и любовь сталкиваются между собой, любовь обычно проигрывает. Но вам как-то в последних воплощениях удавалось совместить и долг, и любовь… Хотя вы оба должны были просто-напросто плюнуть на свой долг перед теми, кому вы ничего не должны…

— И жить только ради себя? — Резко спросил Арэль. — Это… это неправильно! Мы не живем в пустоте! Вокруг нас есть те, кем мы дорожим и помимо любимых!

— Те, кого вы обязаны защищать любой ценой… — вкрадчиво добавила Волчица. — Защищать ценой жизни, любви… кому обязаны помогать?

— Да! — Яростно и непримиримо.

Волчица опять зафыркала от смеха.

— А потом жить с болью в душе… и просыпаться посреди ночи в холодной постели, более не видя перед собой любимые глаза… и умирать… медленно… безвозвратно… ненавидя тех, ради кого ты убил своего Единственного… И готов мир перевернуть, лишь бы исправить свою ошибку! Вот скажи мне, мальчик, как бы ты поступил, если бы у тебя появился шанс вновь прожить жизнь Таура. Снова бы схватился за кинжал?

— Я бы… — медленно произнес Арэль, чувствуя, как холодеет в груди, и губы покрываются болезненным инеем. — Я бы… сделал все, чтобы Вирр прислушивался к моим советам… стал бы для него не просто Младшим мужем, а равным партнером… и не допустил бы гибели своего клана!

— А если нет? Если бы не получилось? Вспомни, КЕМ был Таур для родичей Виррана — изгоем, кровником, подстилкой! Такому никогда бы не позволили встать вровень с королем. Ха! Не допустил бы он!.. А если бы не сумел?! Тогда что, мальчик?

— Тогда бы я… снова убил того, кого люблю, — тяжело дыша, ответил Арэль, закрывая глаза от все нарастающей боли в груди. — Остановил бы его всеми силами… Если не я, то кто… И опять бы казнил себя… после.

Волчица долго молчала, внимательно вглядываясь в застывшего перед ней юношу. Да и Арэль не стремился продолжать бесполезный на его взгляд разговор. Что толку переливать из пустого в порожнее! Все равно каждый останется при своем мнении.

Вот и стояли друг против друга, слушая, как тонко высвистывает ветер среди древних камней.

— А не проще было вдвоем уйти на новый круг перерождения, оставив свои семьи разбираться со старой враждой? — Спросила, наконец, Темная Волчица. — Оставив за спиной все тревоги и сомнения.

— Это было бы трусостью, — тихо ответил Ар. — Проще простого перерезать себе глотку, взвалив все на других. Умереть легко, жить намного тяжелее…

И эти слова отозвались в груди гулким эхом. Словно где-то и когда-то он или говорил уже подобное. Или от кого-то слышал…

— Ты всегда был таким, — печально прозвучало в ответ. — Что ты, что Рауль, что Рэниари… Одна душа, одно сердце, одна любовь… Никогда вы не бегали от трудностей. Пусть Великие силы будут милостивы к вам с Габраэлем. Никто не властен над влюбленными, лишь вы сами решаете свою судьбу. И ваши ошибки будут только вашими…