— Отвоевать свое княжество… — ответил он. — И что я должен сделать? Подскажи! Я не хочу больше привязывать его к себе силой… но и позволить сотворить с собой ТАКОЕ тоже не могу… Я боюсь, что он погибнет! Крэйн не тот противник, с которым можно безболезненно бодаться. Я бы хотел, чтобы Ар забыл о своем проклятом наследстве и просто жил вместе со мной и сыном…
— А сам бы ты КАК поступил на его месте? — Не глядя на Гирр-Эстега, уточнил старый князь. — Отказался бы?..
— То я, а то ОН! — Возмутился король, но тут же понизил голос, когда недовольный Диранн завозился в пеленках. — В конце концов, я Защищающий! А он всего лишь…
— Дарующий? — Сухо закончил Фиронг. — И что, это признак безмозглости? Или синоним слабости? Ты сам себе противоречишь, король Гирра! Прекрасно понимаешь, что Арэль не привычные тебе тупенькие игрушки, что кувыркались в твоей постели раньше… Понимаешь, и при этом напрочь отказываешь ему в праве на собственные решения, когда доходит до дела.
— Я не отказываю!.. — шепотом возмутился король, одним глазом кося на улыбающегося в пеленках Диранна. — Я не хочу, чтобы ОН глупо рисковал!
— Я недаром просил тебя встать на место моего внука, — продолжал старый волк. — Не поступай с ним так, как не хочешь, чтобы поступали с тобой!
— А что я, по-твоему, делаю?! — Вызверился Гирр-Эстег. — Я и так уже понял, что давить на Арэля глупо. Чем больше давишь, тем больше он сопротивляется.
— А лаской не пробовал?! — Съязвил князь. — Лаской и терпением!..
— А он дает мне шанс приблизиться к себе? — Обиженно буркнул король.
— Сам дурак, что допустил до такого!.. — фыркнул Фиронг и устало провел по лицу ладонью, словно стирая невидимую паутину. — Мой внук твердо намерен осуществить вторжение на Северный материк. И, поверь, возможности у него есть. Он много лет готовил себя к этому действию.
— И что мне делать?! КАК остановить его?
— А никак, — в наступившей тишине уронил Фиронг. — Сам я вынужден остаться в Горном княжестве, чтобы восстановить страну. Это мой приговор, вынесенный советом старейшин. Если Арэль отправится, то он отправится без меня…
— А чего ты так нервничаешь? — Уже спокойнее усмехнулся король, тетешкаясь с наследником. — В ближайшее время это вряд ли произойдет: Ар только-только родил. Он не оставит Диранна. А там пройдет время, изменятся обстоятельства… Словом, или конь сдохнет, или рыцарь помрет. Я ведь тоже не буду сидеть сложа руки.
— Дай-то боги, — тяжело вздохнул старик. — Только я что-то сомневаюсь…
— И почему это ты не можешь пойти со своим внуком? — С недоумением переспросил Габраэл, с неохотой передавая Диранна тихонько вошедшей в зал кормилице. — Разве совет может тебе помешать выполнить свой долг родича. Да и рядом с Арэлем был бы кто-то более опытный…
— А ты сам? — Буркнул Фиронг. — Тебе то что мешает пойти за ним? Ладно!.. молчи… и так знаю все твои отговорки!
— Пора?.. — с грустью спросил Гирр-Эстег, смотря, как женщина уносит малыша прочь. — Так мало времени…
Ладони уже сейчас тосковали, лишившись теплой тяжести ребенка.
— Вот и лишний стимул наладить отношения со своей Парой, — ответил Варрит. — Наладишь и будешь видеться часто.
— Прямо сейчас и начну, — серьезно ответил король, поворачивая прочь. — Я сорвался сюда слишком внезапно и не успел приготовить дары. Позволишь мне передать их чуть позже?
— Конечно, — кивнул князь.
…Проводив притихшего гостя, Варрит задумался, что же собирается делать король. Князь дал немало подсказок этому гордецу. К сожалению, Фиронг не рискнул говорить более открыто — слишком хорошо помнил бешенный нрав Белого Волка. Правда, с той поры прошло восемнадцать лет. Судя по всему, вспыльчивый Гирр-Эстег успел слегка успокоиться… но рисковать не хотелось. Только не тогда, когда дело касается его внука.
Стоит навестить Арэля и посмотреть, как он отреагирует на известие о своей половине.
Князь вошел как раз вовремя, чтобы увидеть заполошно вскинувшегося на постели внука. В глазах Арэля нарастала паника, пока руки шарили в стоявшей рядом колыбели. Но, углядев на руках родича попискивающий сверток, юноша успокоился.
— Дири!.. — выдохнул с облегчением, принимая от деда увесистого наследника. Отогнул краешек пеленки и улыбнулся причмокивающему и позевывающему младенцу. Диранн сыто щурил золотые глаза и явно готовился уснуть. — Почему ты его забрал?
— А ты сам как думаешь? — Задал встречный вопрос князь, наблюдая за реакцией внука. Арэль напрягся, непроизвольно крепче вцепившись в сверток с ребенком. Но тут же ослабил хватку, когда Диранн недовольно вякнул.
— Его второй отец прибыл, чтобы познакомиться с наследником. Ты ведь не думал, что я утаю от него подобную новость? Гирр-Эстег появился сразу, едва я отправил сообщение.
— И… как?.. — Арэль, прижимая к себе сына, упорно прятал от деда глаза.
— Он так обрадовался, — улыбнулся Варрит. — Видел бы ты, с каким благоговением он принял Диранна на руки. Сколько счастья было в его глазах. И как не хотел расставаться с малышом.
— И… все? — Невольная горечь вопроса обожгла губы юноши. Неужели он ошибся, и Габраэл сошелся с ним только под действием проклятия? И сын — это все, что нужно Белому волку… единственная возможность получить продолжение себя…
Старый князь вдруг сел рядом с внуком, осторожно обнимая его и ребенка.
— Ну, что ты себе напридумывал, Ари!.. — зашептал он. — Перестань мучить и себя и его. Король действительно тебя любит. Все его вопросы… все его мысли о тебе! Он даже себя пересилил и не забрал Диранна. Хотя очень хотел. И не стал штурмовать Арруту, чтобы захватить одного упрямого Дарующего… Габраэл ничего не стал делать, раз ты не желаешь его видеть. Он пришел сюда в надежде помириться. Да, сын занял в его сердце немало места. Но главным для него всегда и во всем останешься ТЫ. Только ради обладания тобой Гирр-Эстег и сотворил те безумства. Я не прошу ни о чем… не вмешиваюсь в ваши отношения… Только советую — подумай: чего ты САМ хочешь?
— Ты ведь знаешь, что он сделал… — из чистого упрямства буркнул Арэль, давно готовый сдаться.
— Мальчик мой, — дед отстранился и внимательно посмотрел на юношу. — Каких только безумств не сотворишь ради обладания тем, кого желаешь столь сильно! К тому же… плохо не только Гирр-Этегу, плохо прежде всего ТЕБЕ. А то я не вижу, как ты мучаешься сомнениями. Ты и злиться то продолжаешь лишь потому, что тот, кто тебе нравился… от кого ты не ждал удара… так с тобой поступил. Злишься, но все равно так и не избавился от своей зависимости… да и не хочешь избавляться. Это и называется любовью… неумелой, болезненной, но любовью. Ты не сможешь вырвать ее из сердца. Раз уж ее не уничтожил поступок Габраэла, то уже не уничтожит никто и никогда. Если только король не натворит чего-то в подобном роде. А он не сотворит: уже научен горьким опытом. Габраэл понимает, что иначе потеряет тебя навсегда. А он этого не желает и тоже мучается вдали от того, кого любит.
— А вдруг нам обоим просто не нужна эта любовь? — С тоской спросил Арэль. — Стоит ли она всех тех мучений, что выпали на нашу долю? Почему мы продолжаем любить тех, кто принес нам столько боли?
— В жизни ничего и никогда не бывает просто, — мудро улыбнулся дед. — А если просто… так и жить быстро устанешь.
— Устанешь жить без боли, без тревог, без разочарования? — Горько усмехнулся Ар, укачивая уснувшего сына. — Иногда так хочется, чтобы их было поменьше.
— Хотеть не вредно, — теперь усмешка старого князя стала ехидной до невозможности. — Если не с чем сравнивать, то и жить скучно. Нельзя все время лакомиться одними конфетами, так и до тошноты недалеко. Невзгоды убирают избыток сладости. Зато так мы больше ценим те крупицы счастья, что, в конце концов, достаются нам. И чем труднее достаются, тем больше мы их ценим. А любовь… Вот, скажи мне честно, если бы у тебя появился шанс все изменить… Ты бы отказался от боли и разочарования, что принесла тебе связь с Гирр-Эстегом?