Его мальчик спал…

Окинув мимолетным взглядом окружающий пейзаж — темные силуэты гор, звездное небо да редкие огоньки Арруты у подножия холма — Гирр-Эстег, мягко ступая с пятки на носок, сместился к выходу. Губы короля искривила ехидная насмешка. Как же на него орал взбешенный канцлер, когда узнал, что владыка Гирра решил лично отправиться на Западный материк. Да Нувара едва удар не хватил! Но Габраэл настоял. Ну, в самом деле — не штурмовать же силами гвардии родовое гнездо своего избранника?! Лучше идти одному. Да и что могли противопоставить воины княжества боевой мощи полностью готового к нападению Белого Волка?

Гирр-Эстег собирался лично убедиться, что с его Единственным все в порядке. И, если надо, то и забрать строптивого парня домой. И отсутствие достаточной магической защиты служило лишним поводом сделать это как можно быстрее. Если уж Ара украли из хорошо защищенного дворца в Ниларе, то из этой богадельни тем более уведут. Воистину удивительно, что подобное еще не произошло.

Дверь с площадки оказалась предсказуемо закрыта, но Габраэла это ничуть не смутило. Острый, антрацитово поблескивающий коготь Вожака легко, словно бумагу, перерезал стальные крепления. И король, аккуратно уложив на пол тяжелую створку, тихо проскользнул на лестницу, широкой спиралью уходившую в темноту башни. Нить связи с Арэлем беззвучно пела для него… тянула, подсказывала… вела туда, где спал юный Посредник.

Малочисленные дворцовые караулы не могли заметить стремительную тень Вожака. И Габраэл достаточно легко достиг невысокой арки, прорезанной в толще дворцовых стен. Беззаботный караул из трех гвардейцев, громко топая, проследовал дальше по коридору. А Гирр-Эстэг, выступив из-за пыльного гобелена, осторожно толкнул дверь, опасаясь, что она заскрипит. Но хорошо смазанные петли провернулись совершенно бесшумно, пропуская мужчину в дремотную теплоту спальни.

Войдя, Габраэл сразу же зацепился взглядом за полуопущенный полог балдахина у дальней стены. Тусклого мерцания двух или трех ночничков под лампами из кованого серебра оказалось достаточно, чтобы рассмотреть обстановку и не споткнуться о какой-либо столик.

Стараясь не шуметь, Габраэл пересек спальню и поднялся по широким ступеням к кровати. В ней спал Арэль… лежа на спине, смешно морща нос и разметав волосы по светлой подушке. Топорщился прикрытый одеялом высокий живот, на котором покоилась рука Дарующего с длинными и изящными пальцами.

Габраэл замер, почти не дыша, боясь разбудить и умиленно разглядывая свою бедовую Пару. Родной запах кружил королю голову, заставляя терять последний контроль. Руки так и тянулись обнять, прижать к себе крепко-крепко, чтобы, урча от наслаждения, уткнуться носом за аккуратным ушком… и лизнуть… медленно спускаясь поцелуями вниз по точеной шее к плечу… к трогательной ключице, что выглядывала в вырез просторного ночного одеяния… или приласкать губами колкие стрелки часто трепещущих ресниц…

Что же тебе снится, мой милый, если ты так беспокойно заворочался во сне? Или ты ощутил мое присутствие?

Твои губы разомкнулись со слабым стоном, приоткрывая полоску влажно поблескивающих зубов. Припасть бы к ним с нежным поцелуем… выпить все твои плохие сны, все беды, всю боль, все заботы!

Целовать долго-долго… говорить, шептать в рот все нежные имена, что только есть на свете… слегка прихватить зубами твою верхнюю губу и нежно ее прикусить, посасывая и играя. А потом то же самое проделать с нижней губкой, доставляя ни с чем ни сравнимую дразнящую сладость поцелуев… то долгих, затяжных… то коротких и порывистых. Пока и у тебя и у меня не закружится голова от разбуженной страсти!

Целовать до тех пор, пока твои губы не припухнут… до огненных всполохов в глазах! До порозовевших скул!..

Завернуться в изумрудный шелк распахнутых навстречу глаз. И осторожно положив руки на твои задрожавшие от предвкушения плечи, меееееедленно склониться, сминая в ладонях такую не нужную здесь и сейчас рубашку. И самым кончиком языка провести влажную дорожку от твоей ключицы к одному соску… к другому… лаская нежные горошинки зубами, губами, языком… потянуть тебя вниз… огладить тугую теплоту высокого живота, где спит наш ребенок… бережно согнуть в коленях, разводя твои ноги… чтобы брать всю страсть, гнев, яростную любовь, неистовую верность, отчаянное доверие!..

Все до остатка, поглощая собой…

…Король дернулся, поймав себя на том, что все больше и больше нависает над спящим избранником.

Нет!

Нельзя испугать Ара!

Задыхаясь от накатившего возбуждения, Гирр-Эстег рывком выпрямился, вонзив когти в перину, только бы не рухнуть на пол. Ткань брюк в районе паха выпирала весьма впечатляющим бугром, причиняя болезненные неудобства. Еще бы! Он не видел любимого столько месяцев… Как тут сдержаться?!

И, плюнув на собственную безопасность, Гирр-Эстег освободил напряженный ствол, начиная резко и безжалостно самому себе дрочить, до крови прикусывая губу, лишь бы не стонать от накатившей эйфории. Ему хватило лишь пары движений, чтобы выстрелить на постель, тут же обмякая от разрядки.

Полегчало…

Обтеревшись краем простыни, Гирр-Эстег замер, обдумывая ситуацию в целом. С одной стороны — без Арэля было плохо. Хотелось схватить парня и без затей утащить его к себе в надежде, что сумеет уговорить… умолить!.. остаться.

А с другой…

Характер юного князя Габраэл успел изучить достаточно. Ничего, кроме очередного скандала и обозленного избранника он не получит. Как ни больно осознавать, но нужно действовать иначе, если он хочет своего Ара в полное и безвозвратное пользование.

Едва ли не со скрипом король заставил себя оторваться от разглядывания спящего. Встать удалось лишь со второй попытки.

Еще несколько минут потребовались на безмолвные уговоры самого себя покинуть спальню. Но Гирр-Эстег все-таки это сделал. Нужно будет поговорить с дедом Ара, чтобы принял магическую помощь. Не дело это, когда любимый столь беззащитен перед нападением извне. А еще лучше — помимо магов прислать и гвардейцев. Пусть Фиронг переоденет их в свою форму, тогда Арэль ничего не узнает…

…Она воистину была Темной, несмотря на белоснежный мех!

Словно каждую сияющую нестерпимой белизной шерстинку обволакивала столь же сияющая чернота. Тьма струилась из черных провалов глаз. Тьма ластилась к ЕЕ лапам… мурлыкала словно кошка… развевалась вокруг невидимой мантией смерти!..

Темная Волчица.

— ГОСПОЖА!.. — выдохнул Арэль, забыв как дышать.

— Добро пожаловать в мой мир, дитя… — ласково прошелестело над равниной. И туман вновь взвихрился, явив красивую девушку с белоснежной кожей, темными как ночь волосами и древними глазами на юном лице. — Давно хотела спросить… Зачем ты тревожишь мой покой, неприкаянная душа?

— Я?.. — растерялся парень. Как ни странно, но страха не было. Лишь детское любопытство и ожидание сказки.

— Ну, не я же! — Гортанно рассмеялось эхо, и холодные плети тумана обвили плечи Ара. Миг, и на камне сидит беззаботная девчушка лет пяти, радостно болтая ногами. — Только не говори, что не вспомнил прошлое.

— Ты… знаешь?!

— Ну, я как бы богиня, — заулыбалась малышка, распадаясь на туманные полосы. Еще миг и на камнях вытянулась огромная волчица, скаля в усмешке белоснежные клыки. Черные когти на лапах небрежно царапнули гранит, оставляя глубокие борозды. — Делать мне больше нечего, как заниматься страданиями мятущейся души. Но ты заинтересовал меня, малыш. Было… познавательно… наблюдать за твоими воплощениями.

— За моими… воплощениями?! — Медленно переспросил Арэль. — Их было несколько? Но…

— Скажи спасибо, что ты не помнишь ВСЕ, — лениво отозвалась Волчица. — Или одного раза не хватило? Решил с ума сойти? Да, пожалуйста…

Огненный калейдоскоп чужих лиц, слов, эмоций хлынул в голову Ара, заставив ослепнуть и оглохнуть от боли и тоски…

…заставив повалиться на безжалостные камни обрыва, сорвавшись на жалобный скулеж.