Между перелесками на огромной территории расположился палаточный лагерь – дымились походные кухни, слышались звуки команд, повсюду наблюдалось упорядоченное движение воинов.

Конница находилась отдельно, канониры с минометчиками хлопотали над своими пушками, что квочки. Эшелоны подвозили войска каждый день – неделю длилась сия катавасия. Прихватив Военную Коллегию, отправился в лагерь. Курсанты из 2501 года, учившиеся у нас под Казанью, меня знали, у них бывал не раз, а вот будущие космодесантники с Нижнего Новгорода такой чести до сих пор удостоены не были по причине нехватки времени. За день пришлось три раза выступать с речью и ответить на кучу вопросов – охрип к вечеру. Но времени и голоса не жалко – бойцы должны знать против кого придется сражаться и что противопоставить несметным полчищам Хулагухана. Недалеко от лагеря соорудили стрельбище – осваивали пулемет MG34, отличная машинка. Вскоре встретился с бойцами из полка морской пехоты – не прошло года учебы, а не узнать прежних деревенских увальней. Впрочем, у них учеба продолжалась и в данное время.

В этих местах наступило лето – зазеленели дубравы, поднялась молодая трава, все живое проснулось, застрекотало, зажужжало, зачирикало. Тигры от схватки пришли в себя – по ночам ходили на охоту по очереди. Один из них постоянно находился рядом, словом без присмотра не оставляли. Карчи, вновь назначенный видеооператором, гордо расхаживал меж палаток, беспрестанно прикладывая объектив к глазу. Видеокамеру случайно обнаружил управляющий Гейнц Бауер в одном из чуланов. Она в рабочем состоянии, сам проверил.

Семен со своими архаровцами шлындал по округе, но безрезультатно. Толгатхан, наоборот, порадовал известиями – его конница плотно «пообщалась» с татарами в местечке под названием Каланчак.

Пленные под пытками показали – в мае ждут прихода основной орды Хулагухана, Крымский правитель, Исмаил – бей с пятидесятитысячным войском придет со дня на день для соединения с основной ордой. Под Каланчак, посоветовавшись с Савелием Хватом, отправили дивизию гвардейцев князя Ивана Благовещенского и гвардейский полк Ярослава Удалого. Для усиления выделили им двадцать орудий 60 мм и десять минометов 82 мм. Пулеметов КПВ у них и так хватает – 60 единиц. Гвардейскую дивизию Афанасия и булгар оставили в резерве. С Афанасием у нас произошла теплая встреча, давно с ним не виделись. Его бойцы до сих пор ходили в старой форме – в синих кафтанах с золотыми позументами и папахах. Слегка попенял ему за это.

– После битвы, Афанасий, твою дивизию перевезу в Казань, на твоем месте службу нести станут гвардейцы князя Ивана Благовещенского. – Да, поздравляю тебя со званием полковника, держи погоны. – Покажешь себя в будущем сражении, станешь генералом.

– А чего это такое?

– Выше званием будешь, ну был, к примеру, тысяцким, а стал темником, понял?

– Так точно, Ваше Величество.

– Ну не буду задерживать, готовь дивизию, дело предстоит жаркое.

Афанасий Воронин, получивший фамилию по реке Ворона, откуда родом, отдал честь и отбыл.

Через четыре дня радировал Толгатхан – войско Исмаилбея разбито наголову. Его самого живым взять не удалось – погиб от шальной пули, зато взяли ближайшего помощника. От него и еще нескольких знатных татар получили важные сведения – Хулагухан с ордой должен появиться близ Каланчака в середине мая. На дворе у нас 7 мая 1254 года от Р.Х. 8 мая лагерь опустел. Походными колоннами быстрым маршем двинулись к месту появления орды. За неделю вышли к Каланчаку – Толгатхан с князем Иваном Благовещенским нас встретили. Не теряя времени, осмотрели окрестности – место оказалось вполне подходящее для будущего сражения. Степь без конца и края с редким кустарником и колками деревьев, есть, где развернуться коннице.

В штабной палатке на большой карте принялись определять позиции наших войск – кого, где разместить. Из русских князей присутствовало двое – Рязанский князь Федор и Ростовский князь Василько, остальные вместо себя послали воевод. Да и хрен с ними, толку от них все равно никакого – поновому воевать не умеют.

На военном совете естественно возник вопрос, его задал Савелий Хват:

– Государь, план наш хорошо, но где гарантия, что орда попрет в нужном направлении.

– Гарантия в наших мозгах, воспользуемся их тактикой – заманим на позиции пехоты.

Генералы оживились.

– Сергей Павлович, – кликнул я Анохина – пехота в вашем ведении, покажите на карте, ее будущее расположение, резервы, где, разместите артиллерию?

Полковник Анохин, профессионал, указал все на карте – перед тройным траншеями – рогатки и колючая проволока, в резерве оставим тридцать тысяч, по пятнадцать тысяч бойцов на флангах. – Жаль пулеметов маловато, тяжелых КПВ всего 60 шт., а ручных MG 34 – 200 шт.

– Сергей Павлович, пулеметы удвоим, не проблема, орудия так же на 100 мм и 200 мм – увеличением до 50 ед. каждой. – Прикажи готовить под них позиции, утром перед битвой пулеметы и орудия будут в наличии. – Сергей Павлович, заставь пехоту соорудить артиллерийским корректировщиком десятиметровую вышки, пиломатериал возьмут на платформах, да и командному составу сделают. У меня канцлер видеосъемку сражения произведет.

Карчи, сидевший рядом, надулся словно индюк, спесиво выпятил нижнюю губу. Я пхнул его ногой под столом – смотри не лопни зазнайка – слегка опустил его на грешную землю.

– Продолжим, господа, на позиции пехоты, монгол выведут четыре башкирских и одна булгарская дивизия. – Перед нашими позициями, за полкилометра, разделитесь и уйдете со всей возможной скоростью, вправо и влево, разделитесь пополам. – После этого начитается артподготовка – основной упор делаем на артиллерию. – Она должна выкосить большую часть орды. – Глубоко на флангах, в засаде, расположатся гвардейские дивизии полковника Афанасия Воронина и князя Ивана Благовещенского – полк Ярослава Удалого в резерве.

– Государь, а мы – в один голос воскликнули князья Феодор с Василько.

– О вас не забыл, вы в резерве с одним гвардейским полком полковника Ярослава Удалого.

Они вроде замахали руками, протестующе, но генерал Савелий Хват объяснил в двух словах – монгол хватит на всех.

Совещание закончилось затемно, разошлись почти все, остались Семен с Карчи и Толгатхан.

– Государь, прикажи внести трофеи, взятые у Исмаилбея? – спросил бывший тесть.

Я кивнул. В шатер стали заносить сундуки числом три.

– Походная казна, не и иначе – оживился Семен.

– И чего тут насыпано?

Толгатхан открыл крышки сундуков – три тысячи золотых и пять с половиной тысяч серебряных монет.

– Толгатхан. Вам троим – тебе, князю Ивану и полковнику Ярославу Удалому, жалую по двести монет золотом, остальное разделите между гвардейцами и твоими воинами, но честно.

– Твой приказ исполню в точности, Государь.

Толгатхан хлопнул в ладоши и вбежавшие нукеры потащили сундуки прочь – следом вышел сам:

– Очнись, Владимир, чего голову ломаешь?

– У нас две проблемы – Орду хлопнем, факт, но нужно всех татар в будущую Турцию услать – женщин и детей.

– Да, канитель – поддержал Карчи.

– Вторая – Ливонский орден, раскатать в блин.

– Государь, ты как всегда мудр и прозорлив, твои подданные просто пыль под твоими ногами, дай Бог тебе благоденствия и здоровья – до пупка и выше – затрещал шаман.

– Карчи, вот как не стыдно, отец семейства, а ведешь себя словно шут гороховый.

В ответ Карчи лишь уставился в потолок.

– Горбатого могила исправит – бросил Скуратов.

– Канцлер, думай, Крым нужно заселить, кровь из носа.

Карчи оторвался от созерцания потолка – заселять, говорите – ничего не выйдет.

– Почему? – вырвалось у нас одновременно с Семеном.

– По кочану, посмотрите внимательно на карту. – Ну, посмотрели и что?

Карчи скривился и ткнул пальцем – это что, повашему?

– Ох, ебтить коромысло – канал, дошло, наконец, половина полуострова обезвожена, а без воды, какое заселение.

– Можешь ведь быть умным, когда захочешь, а все придуриваешься – заметил Семен.