Отчужденность между северным и южным улусом Чагатая давно стала непреодолима. Попытка объединения обеих частей под правлением одного хана, предпринятая Тоглук-Тимуром, потерпела неудачу. Это подтверждают следующие события. Тоглук-Тимур и его наследник смогли привлечь мавераннахрских союзников для восстановления порядка, учрежденного Чингисханом. Но положение, в котором находились эти эмиры, было двусмысленным. Более того, становится понятным, что бесконечные войны эмиров Мавераннахра, конечно, начинались из-за необузданного честолюбия некоторых из них, что именно это честолюбие проложило себе дорогу подобным разрушительным образом, так как больше не было обязательного порядка, в рамках которого оно могло бы стать плодотворным.

Кайхосров Хутталани, один из эмиров, отправившихся с Ильясом на север, праздновал прибытие Тимура, его бывшего противника. Тоглук-Тимур от дал в жены Кайхосрову дочь племянника, и от этого брачного союза родилась девочка, которую Кайхосров обручил теперь с сыном Тимура Джахангиром Это было для Тимура поводом для радости83, так как таким, конечно, очень престранным способом кровь Чингисидов вливалась в его род. С одной стороны было благоговение перед Чингисидами, хотя отношения давно не были больше такими, которые предполагали бы превращение этого благоговения в долговечную политику. С другой стороны, на юге себя чувствовали мусульманами и поэтому верили, что находятся в состоянии резкой оппозиции к «бандитам» севера. Пи тали друг к другу глубокую антипатию. Когда Тимур и Кайхосров должны были отражать атаку сторонников Хусейна, они ввели также контингент войск се верного улуса Чагатая. Но те использовали ближайшую возможность напасть с тыла на воюющих на их стороне мавераннахрцев, а значит, на сторонников Тимура и Кайхосрова, и захватить трофеи. Оба эмира вынуждены были снова отбивать у своих союзников награбленное84.

Мавераинахрским эмирам давалось нелегко объединение с «бандитами», так как это также означало уступить значительное влияние едва исламизированном северу — для осуществления идеи великого чагатайского ханства! Этот разлад объясняет спонтанные изменения в политике Тимура и других эмиров. Когда ему наконец во время его пребывания по ту сторону Яксарта стало известно, что монголы опять планируют поход на юг, он заставил себя еще раз стать на сторону Хусейна. Хусейн призвал мусульманских ученых Ташкента и Ходжента усовестить Тимура и отговорить его от сближения с монголами. Такой союз повергнет страну в несчастье, аргументировали они, и даже если он одержит победу с помощью варваров, они все равно никогда не будут хранить ему верность85.

Благоприятную встречу пообещал господину счастливых обстоятельств в то время сон: Яксарт под Ходжентом вышел из берегов, и посреди потока он, Тимур, на маленьком плоту. Он упал навзничь для молитвы и молил Бога помочь спастись. От страха и ужаса он терял сознание. Когда он снова открыл глаза, то обнаружил, что он на берегу реки, которая течет по направлению к Самарканду. Он оглянулся назад и увидел, как бушуют массы воды. Когда он пробудился ото сна, его благословенная проницательность благодаря счастливому вдохновению указала на бушующие потоки, олицетворяющие войска, и он узнал, что его спасение мог обозначать только берег, лежащий по направлению к Самарканду, что все его желания будут исполняться оттуда. Теперь он полностью отбросил мысль просить «бандитов»- о помощи и возлагать на них свои надежды86.

С этого момента Тимур, действительно, снова некоторое время сотрудничал с Хусейном. Он отправился на юг и встретил его в Кундузе, как раз когда тот возвращался с полных лишений боев в Бадахшане. От своего честолюбивого плана основать мощный султанат Хусейн ни в коем случае не отказывался. Напряженные отношения между ним и Тимуром скоро снова дали бы о себе знать. Султанат с функционирующим господством Хусейна над многими, которые чувствовали себя равными с ним, означал бы для Тимура повторение точно такой ситуации, против которой он боролся много лет жестко и непоколебимо. Осуществление верховной власти над эмирами предусматривает, что должен быть установлен определенный минимум для этого управления. Как Тармаширин или так быстро потерпевший неудачу Абдаллах, так и Хусейн осознал необходимость создать постоянную столицу, и его выбор пал на Балх, точнее на крепость Хиндуан, которая находится вблизи Балха87. Тимур настоятельно советовал отказаться от этого намерения, но Хусейн не послушался его, более того, переселил жителей старого города в расширенный им форт со рвом88.

В 1367 и 1368 годах Тимур участвовал во многих походах на стороне Хусейна. Монголы грозились начать войну, но всю зиму оставались в Ташкенте. Хусейн, вопреки предложению Тимура, не хотел из Кеша продвигаться дальше на север. Долгое время обоим ничего не оставалось, как анализировать все за и против наступления на монголов, так как восстание в Бадахшане отвлекло все силы на восток. Местность там была чрезвычайно трудная; обрывистые скалы, узкие ущелья, испещренные трещинами обрывы позволяли врагам доводить снова и снова войска союзников до чрезвычайно бедственного положения. Тимур позже сказал, что та война была самой скверной из всех, какие ему приходилось вести89.

В то время как Тимур рисковал своей жизнью за Хусейна, против него снова сформировалась старая коалиция эмиров. Ясавурьяне были снова во главе ее, Зюл-дусы были представлены Мухаммедом, сыном Байяна.

И Кайхосров забил в барабан за союз. После недавних совместных действий по ту сторону Яксарта он, видимо, видел в Тимуре своего попутчика. Он и Мухаммед Зюлдус посвятили поэтому Тимура в свои планы и сообщили ему в письме об измене Хусейна, Об этом послании узнал Хусейн. При встрече он не заговорил с Тимуром о заговоре. Поэтому Тимур был убежден, что Хусейн считает его предателем и уничтожит при первом удобном случае, иначе он соощил бы Тимуру о подозрениях в плохих намерениях, которые должно было пробудить письмо, и дал бы ему возможность оправдаться90.

Опять мы не знаем, что уже тогда распространил Тимур для обоснования своего второго предательства и что могли потом добавить хронисты. Во всяком случае подозрение Тимура получило новую пищу, так как Хусейн приказал доставить всех самых значительных людей из его родного края в Балх, а также сестру Тимура, под кровом которой находился его сын Джа-хангир. На Тимура обрушились его ближайшие соратники с требованием порвать с Хусейном91. Из Кеша движется войско на юг и переправляется под Термезом через Оке. Авангард Хусейна быстро возвращается в Балх. В трех парасангах к югу от Окса происходит важное для Тимура событие. Сайд Берке, уважаемый потомок Али аби-Талиба, предстает перед ним и дарит ему барабан и знамя. Тимур узнает в этом благоприятное предзнаменование, так как в Алидах[13]* он чтит род пророка Мухаммеда92. Как Чингисиды были для него потомками завоевателя мира и миротворца, избранного провидением, так во внуках и правнуках Пророка продолжала жить родственная им душа. Мухаммед в силу божественного вдохновения упорядочил мир. Если этот Алид теперь вручил Тимуру барабан и знамя, знаки власти, это могло означать только то, что в том царстве сокрытого, недоступном обыкновенным людям, правление Тимура, победа над Хусейном является неизменным решением.

Ввиду той удивительной встречи, которая произошла в начале его все разрастающейся империи, поверил господин счастливых обстоятельств соответственно слову «Сура вступительная — мать Корана»93 отныне в то, что каждое из его желаний исполнится и во всех отношениях счастье улыбнется ему, и рукой, показывающей почтение и ищущей приюта, схватил он подол платья господина счастья, о чем говорится в откровении: «Бог хочет, люди дома, снять с вас языческие нечистоты и очистить все совершенно». Так воспринял он благородную ветвь того дерева пророчества в глубочайшем почтении, и благодаря откровенному и чистому образу мыслей Тимура между обоими возникло доверие и любовь таким образом, что тот благословенный святой всю свою жизнь выбирал, подобно счастью, радостную весть которого он передал, постоянное общение с щедро одаренным господином и ни в коем случае не нарушал обет. После смерти обоих положили на вечный покой под одним куполом, при любой перестановке свободный лик господина счастливых обстоятельств повернут к его лику...94