Поражение, вошедшее в анналы как «илистая война», и его последствия окончательно расстроили отношения между эмиром Хусейном и его последователем Тимуром. Во время битвы за Самарканд оба работали еще рука об руку; и Тимур еще поддерживал его вскоре после того, как Хусейн хотел взять в жены дочь правителя Хорезма и должен был собрать соответствующий ныкуп за невесту. От эмиров, которые были тесно связаны с Тимуром, Хусейн потребовал значительные суммы; они роптали, но наконец смирились, так как требования Хусейна, пожалуй, не выходили за рамки обычного. Только количество этих требований вызывало их недовольство, их посчитали признаком жадности. Несмотря ни на что Тимур и сейчас еще не видел причины, чтобы порвать с Хусейном. Он выручил собственными средствами неплатежеспособных или недовольных эмиров и даже не побоялся вручить Хусейну украшения своей жены, сестры Хусейна72. После этого Тимур отошел на территорию Кеша, власть Тимура над которой Хусейн подтвердил ему только после настоятельной просьбы. Без сомнения, в те дни Тимур еще признавал в Ху-сейне законного властителя Мавераннахра, господство которого было узаконено возведением на престол Кабулшаха и который поэтому по праву ожидал повиновения. Но, вероятно, после урегулирования своих дел в злобе он ушел от Хусейна, чтобы навестить свой родной край.
В окружении Хусейна, который хотел, породнившись с султаном Хорезма, подтвердить ранг правителя, равного султану, возвысившемуся над эмирами, нельзя было хорошо говорить о Тимуре. Раздумывали о том, как можно было бы устранить его посредством интриги. Поддельное письмо, в котором шла речь о действиях Тимура, указывающих на государственную измену, попало в Самарканде хану и Хусейну в руки. Когда Тимур услышал об этих уловках своих противников, он сразу же поскакал туда, чтобы доказать свою невиновность. Эмиры, которые затеяли заговор, спасались спешно бегством в Ход-жент. После этого коварства у Тимура созрело решение поднять мятеж против Хусейна, человека, который окружил себя доносчиками и интриганами73. В своем осуждении Хусейна Тимур был не одинок, может быть, даже не он замыслил заговор. Поддержку он нашел к тому же у ясавурьян, которые, помнится, уже однажды стояли на той же стороне, что и он74. К этому напряженному времени относится также смерть Улджей Тюркен Аджас, жены Тимура. Хусейн сознавал, что его бывший зять в дальнейшем не будет больше считаться с семейными связями75.
Осенью 1366 года76, года лошади, ситуация обостряется. Война между эмиром Хусейном и мятежниками, представителем которых теперь, по-видимому, является Тимур, кажется неизбежной. Однако Хусейн хочет избежать войны и несколько раз предлагает переговоры. Тимур наконец дает согласие. Его войско остается в Гузаре; только триста конников сопровождают его, из которых двести должны ждать на некотором расстоянии от условленного места встречи. Тимур не замечает, что его заманивают в ловушку. Попытка предупредить его заканчивается крахом. Только точное знание местности помогает ему не попасть в руки врагов77. Но его войско рассеивается в разные стороны после такого неудачного поворота дел. Снова он стоит перед провалом. С трудом ему удается пробиться от Гузара на Карши, где он оставил своих родственников. Тимур не видит иного выхода, как отправиться с ними в Махан, где они надеются переждать в безопасности ближайшие события у того тюркского бека, который несколько лет назад помог ему в беде78. В дальнейшем Тимуру удается смелостью и хитростью уберечь себя и свой маленький отряд, к которому присоединились несколько боевых товарищей, от грозящей гибели и подготовить новое предприятие. Как только он переправился через Оке, то посылает по одному посланнику к Муидж-ад-дину, правителю Герата, и к Мухаммеду Бегу, по ходатайству которого Тимур когда-то был освобожден из заточения79. Два с половиной месяца живет он в палатке южнее Окса: ни от одного из двоих нет ответа. Купцов, которые едут в Мавераннахр, он заставляет поверить, что уже служит Муидж-ад-Дину. У клеветников Тимура это целенаправленное ложное сообщение вызывает желаемый эффект. Им становится жутко. Их предводители освобождают крепость Карши, чтобы в случае внезапного нападения Тимура не попасть в тяжелое положение. На самом же деле Тимур всего с 243 воинами переправился через Окс. На некотором расстоянии от Карши они сделали остановку. Ночью Тимур производит разведку, как можно захватить крепость, в которой еще находится слабый гарнизон. Он переходит вброд городской ров, находит главный вход засыпанным землей. На башне он определяет, наконец, возможность проникнуть в крепость. Тимур поворачивает обратно, ведет по грязи свой отряд, показывает ему место, где следует установить лестницы, с сотней воинов захватывает снаружи ворота. Захватчики находят пьяных стражников крепко спящими; они их убивают. Топором разбивают снаружи ворота, освобождают вход. Громкий крик радости из-за удавшегося нападения будит жителей80. Тимур вернулся.
Ликование было преждевременным. Эмир Муса из рода Тайжиджутов, вражеский комендант, в источниках описываемый как злейший противник Тимура, сразу же увидел слабость его положения. Тимур сидел в крепости как в ловушке. Должен ли он отважиться атаковать противника, который сомкнул осадное кольцо вокруг крепости? Саиф-ад-дин, старый соратник, предостерегал: в данный момент звезды очень неблагоприятны. И опрос песка тоже принес результат, который предвещает беду. На следующее утро не было времени заглянуть через окно предсказаний в мир сокрытого. Некоторые из рубак на стороне Тимура не желали связывать себе руки и решились на прорыв; он оказался успешным, и разгорелась вскоре перед крепостью кровавая битва. Она окончилась победой Тимура. Осаждающие бежали, среди них эмир Муса и его гарем, защищаемый другим эмиром. Тимур крикнул ему, что он его пощадит, только чтобы тот немедленно оставил женщин; эмир сразу же послушался, радуясь, что он легко отделался. Тимур гнался за продолжающими убегать женщинами. С ними был слуга, который натянул лук и прицелился, когда преследователь приблизился. Тимур сразу же остановился — его пронзила мысль, что было бы большим позором получить ранение во время погони за женщинами и добычей. Другие его сторонники торопились, но не смогли догнать убегавших. Таким образом, жена эмира Мусы, дочь Баязи-да из рода Джелаиров, которая была беременна, не была опозорена — и это знак провидения (пишет хронист), так как именно той Арзу Малик Адже было предначертано позже стать одной из жен Тимура81.
Зиму Тимур проводит в Карши. Ясавурьяне продолжают оставаться на его стороне, хотя на них не всегда можно полностью полагаться. Одному из своих предводителей, эмиру Махмудшаху, он отдает во владение Бухару. Нужно же наконец взыскивать деньги для войн будущего года. Все отчетливее проявляется преимущество того, что с Маханом за пределами Мавераннахра приобретается святилище, так как удача в битвах вещь капризная. Часто кажется, что Тимур не может все же отстоять себя в борьбе с эмиром Хусейном и его сторонниками. Ясавурьян выгоняют из Бухары, и они убегают в Махан. В этой запутанной ситуации Муидж-ад-дин предлагает заключить союз. Стрелка весов могла бы однозначно склониться в пользу Тимура, если бы он действовал. Но он вспоминает, что Картиды уже слишком часто совершали предательство по отношению к своим союзникам. Все же он решается послать в Герат своего сына Джахангира вместе с Мубаракшахом Санджари, верным туркменским другом. Он сам, на этот раз с шестьюстами воинами, — в который раз? —отправляется из Хорасана в Карши, побеждает там своих врагов, добивается успеха в бою под Самаркандом, в конце все же снова терпит поражение и вынужден бежать через Яксарт в Ташкент, к «бандитам», так как возвращение на юг невозможно.
Там он наталкивается на нескольких мавераннахрских эмиров, которые однажды выступали против него, когда он был сторонником Хусейна в войне против главного наместника Ильяса Ходжи. Они, правда, принадлежали к группе заговорщиков, с которыми Тимур был снизан до сноего разрыва с Хусейном82.