А вот что я отвечу тем, кто говорит мне о несовершенстве этого мира! – тут старик грозно нацелил на раков страшные зазубренные клешни – Каждый, который полагает, будь его воля, он бы не допустил ни жертв, ни страданий, есть не кто иной, как ленивый глупец. Клянусь смертоносностью правой клешни, это даже не заблуждение, а самая полная дурь.

Говоря так, вы совершаете святотатство, даже являясь искренними поклонниками Омара. Сначала вы объявляете Омара всемогущим и всевидящим. «Ворсинка с ноги не упадёт без его ведома» – заявляете вы, но потом тут же, без всяких переходов хулите создание его клешней: «Я бы устроил лучше!» Вздор! Ещё пущий вздор брякнуть себе в оправдание: «Пути Омаровы неисповедимы» – Послушайте сами себя и сопоставьте одно с другим. Сторонний рак, ничего не знающий об Омаре, услыхав похожие речи, сочтёт великого Омара не великим, а глупым безалаберным шизофреником. И вселенную-то он не так сварганил, и теперь постоянно над всеми измывается, точно маньяк. Ну, конечно, стыдно будет, поставь каждый себя на его место. Насмотревшись на несовершенства и всякие неприятности, вы говорите себе: «Так поступать может кто угодно, только не я!» – Старик понизил голос до обычного, и обратился к зелёному:

– Дорогой мой зелёный коллега! Сознайся ты, лично, что иногда, делая самые обычные рачьи дела, ты очень даже можешь взять, да залениться, что-нибудь недоделать, бросить на полдороге. Можешь ведь?

Зелёный рак потупился и сознался:

– Бывает, учитель.

– Так почему бы тебе не полениться в незапамятном прошлом так же, как ты ленишься теперь? Неужто это великий грех? На мой взгляд, вовсе и не грех. Наоборот, это естественное положение вещей. Каждый рак обязательно ленился в прошлом, ленится в настоящем, и будет лениться в будущем. Когда же рак не ленится, то он не живёт, а совершает подвиг. Он пробивается сквозь вечную лень, как солнечный свет пробивается сквозь водные толщи, как моя мысль пробивается сквозь наслоения догм, обычаев и баек про отдалённое и всесильное существо, которое даже невозможно понять, а не то чтобы ему посочувствовать, как себе самому!

Зелёный рак отступил, но на его место тут же выполз один из ортодоксальных почитателей Омара с хитрющей рожей заядлого философа и пройдохи.

– Не знаю, уважаемый сказочник, удалось ли вам убедить в своей правоте нашего зелёного друга – вкрадчиво начал омаровер – но меня подобные рассуждения только веселят. Во-первых, вы мечетесь, пытаясь доказать нам одновременно две противоречащие друг другу теории. Во-вторых, вы упорно не хотите обращать внимания на очевидное. Оглянитесь кругом, уважаемый лектор! Вы видите, сколько нас, раков собралось на берегу? Нас много. Я не берусь сосчитать, сколько нас на Земле. Омар же один. Допустим, я согласился с тем, что единственный Омар и есть я, да простит меня Омар, но в этом случае кто, или что все остальные? Плод моей фантазии? Мираж? Даже вы, великий учитель, как называют вас некоторые, в случае истинности вашей доктрины, превращаетесь в декорацию. Чёрт знает, во что вы превращаетесь. Вас вообще не существует, если допустить правоту ваших слов. Именно из-за безмерного уважения, любви и боязни к вам, я и не могу вам поверить.

– Спасибо – поблагодарил лектор – я тронут знаками уважения, любви и боязни. Теперь не могли бы вы разъяснить мне, что за миражи и декорации окружают вас?

– Вот именно, не миражи! – воскликнул рак-пройдоха – Меня окружают уважаемые личности. Некоторые из них настолько уважаемые, что я готов пасть перед ними на колени. Это я вас имею в виду.

– На колени падать не надо – перебил его рак-рассказчик – в том-то и дело, что вы, любезный друг, на самом деле только одну личность, одну душу считаете действительно живой. Свою. Всех остальных, окружающих вас, вы изначально отнесли к иным. Вы согласны смириться с фактом внешней схожести себя и ближнего, но воспринять его как самого себя… этому противится весь организм. Противится? Ну и хорошо. Никто его не собирается неволить, но в таком разе зачем разглагольствовать о великом Омаре? Не вам судить о том, что хорошо, а что плохо. Не вам решать – верить мне, или нет. Не потому, что вам лень, а потому, что вы держите Омара за нечто, постороннее от себя лично, нечто стоящее в ряду иных, внешних от жизни предметов. Отрицая тот факт, что вы и есть никто иной, как Создатель вселенной, созерцающий её с доступной в данный момент точки зрения, вы взваливаете ответственность за обстановку и за собственные поступки на плечи неизвестно кого, находящегося где-то далеко. Вы говорите: «Всё в руках Омара», и как бы становитесь ни при чём.

Безответственность и лицемерие вижу я перед собой в вашем лице. И что? Я собираюсь ругать вас за это? Нет, не собираюсь. Потому что понимаю, как велик Создатель и огромен его, то есть, мой труд. Сотворив мир, он, то есть я, вполне мог устать и захотеть немного передохнуть. Будучи мною, он продолжает трудиться, а будучи вами, отдыхает и переводит дух. И то и другое одинаково почётно в моих глазах. Поэтому вместо того, чтобы вас обругать, я, пожалуй, вас восхвалю. Будьте вы благословенны, и да продлятся ваши дни, наполненные радостью отдыха!

Рак-омаровер глубоко задумался. Противоречивые чувства заставили его усиленно шевелить глазами. Одновременно и поочерёдно рак гордился, обижался, негодовал, снисходил, ощущал уверенность в правоте и сомневался в ней. В конце концов, ниточки, на которых крепились его глаза, заплелись между собой.

Тут бы и спорам конец, но нет. Вот уже на его место восполз рак-интеллигент:

– Уважаемый лектор – обратился он к рассказчику, подслеповато задвигая глаза в глазные гнёзда – хоть вам и удалось запутать нашего коллегу, я осмелюсь открыть ту логическую западню, которая мешает мне согласиться с вами и восславить ваше величие, а также величие моё и величия всех, присутствующих здесь.

– Вы забыли про отсутствующих – напомнил старик.

– Да, и отсутствующих тоже – поправился интеллигент – ну и ладно. Ещё недавно вы довольно остроумно доказывали нам совершенно обратное теперешнему.

– Не припомню – сощурился старец – что из моих вчерашних слов противоречит сегодняшним?

– Позвольте напомнить – предложил интеллигент, и тут же напомнил – вы убеждали нас, и небезуспешно, что в каждом индивиде вполне могут сосуществовать несколько разных сущностей. Теперь же вы пытаетесь нам втолковать, будто каждый из нас носитель и проявление одной и той же души, которая создала этот мир, а теперь живёт одновременно в разных местах. На мой взгляд, это две диаметрально противоположные идеи, причём одна полностью исключает другую. Разве не так?

– Надо же! – воскликнул старик и даже как-будто огорчился – Неприятность-то какая! Я и не заметил! Сам не пойму, как это меня угораздило! До чего нелепая неувязочка прокралась! – тут он закряхтел, заохал сокрушённо, и даже несколько раз присел. От его покаянных телодвижений – несогласные с его речами раки возрадовались, а среди согласных образовалось беспокойство. Не один смущённый стариковскими вздохами рак пихал соседа плечом и вопрошал шёпотом:

– Это что же такое? Как же это так получается? Мы слушали его, как нашего учителя! Он убедил нас распахнуть сердца! Мы гордо считали себя учениками, которым открываются тайны мироздания, а он в это время только прикидывался пророком с абсолютным знанием! Он глумился над нами, пользуясь нашей доверчивостью! Все обретённые нами истины оказались не истинами, а бредом и болтовнёй! Как дальше жить, если наша вера, не успев встать на ноги, потерпела такой очевидный крах?

Но рак прекратил сокрушаться и спросил у аудитории:

– Ну и как? Вы все считаете, что сегодня я противоречил себе вчерашнему?

Ропот прошелестел в рядах слушателей и смолк. Ну и было бы шуму, если бы подобные прения шли среди людей! Половина народу орала бы: «Да!» Другая половина, пытаясь перекричать первую, драла бы глотки, выкрикивая: «Нет!» Но раки это вам не люди. Особенно отшельники. Потому они и называются отшельниками. Стадные чувства им недоступны. Вместо того чтобы однозначно ответить на вопрос и объединиться в дружном крике, каждый рак спешил разобраться в нюансах собственного непонимания. Наконец, один из многих поднял клешню, и, когда старец кивнул ему, заговорил: