Наряду с методологическим аспектом изучения проблемы психологического времени личности, развивается и экспериментальное направление, в рамках которого исследуются особенности переживания времени в норме и у лиц с различными психическими аномалиями. Отмечаются особенности восприятия времени лицами, совершившими попытку самоубийства ( Самохина , 1998). В.С. Хомик и А.А. Кроник (1988), проанализировав отношение к настоящему и будущему у детей с отклоняющимся поведением, пришли к выводу, что переживание настоящего резко отличается у обычных школьников и воспитанников трудовой колонии. Отличительной чертой благополучных юношей является акцент на ценностях настоящего времени, а девиантов – на сугубо гедонистическом к нему отношении. На фоне несформированности критериев ценности и актуальности времени картина настоящего у юношей-девиантов оказывается весьма расплывчатой: текущее время они переживают как менее значимое и полезное, более скучное и пустое, непривлекательное и т. д. У благополучных юношей протяженность перспективных временных ориентаций существенно длиннее, чем у неблагополучных. Ю.А. Васильева (1997) при изучении смысловой сферы личности у молодых людей показала, что лицам с социально-неадаптивными формами поведения присуща аморфность временной перспективы, бóльшая обращенность в прошлое, центрированность на настоящем и меньшая направленность в будущее по сравнению со своими сверстниками. З.А. Шабарова (1990) также выявила особенности некоторых параметров психологического времени у лиц с иллюзорным самоопределением (на примере лиц злоупотребляющих наркотическими веществами).

Сокращение временной перспективы, ограничение ее настоящим моментом обнаруживается и у лиц в ситуациях хронического стресса, вызванного тяжелыми соматическими заболеваниями, – у больных с хронической почечной недостаточностью в терминальной стадии, находящихся на лечении гемодиализом ( Муладжанова, Николаева , 1986). А.С. Спиваковской (1988) было проанализировано 50 текстов сочинений, написанных родителями из семей, удовлетворенных своей жизнью, и 50 текстов сочинений, написанных родителями, обратившимися в психологическую консультацию, дети которых находились в предневротических состояниях. Особое внимание обращалось на представленность временного плана в описании ребенка. Оказалось, что в дисгармонических семьях преобладали отрицательные эмоции в отношении к ребенку, центрированность на настоящем, большая ориентация в прошлое и меньшая представленность будущего (почти в три раза) по сравнению с гармоничными семьями.

В наших работах также был показан особый характер временных ориентаций, восприятия и переживания времени у больных хроническим алкоголизмом. С этой целью был обследован 61 человек – мужчины в возрасте от 23 до 50 лет, имеющие диагноз «Хронический алкоголизм» (II–III стадия заболевания). Было установлено, что психологическое время больных хроническим алкоголизмом значимо отличается от психологического времени здоровых испытуемых. Временная перцепция больных характеризуется склонностью переоценивать и недоотмеривать временные интервалы как относительно эталона, так и относительно контрольной группы испытуемых. Больные хроническим алкоголизмом склонны переживать время как более дискретное, ненапряженное и неприятное. Временная направленность больных характеризуется меньшей связью с настоящим и большей ориентацией в прошлое ( Москвин, Попович , 2002). (Более подробно эти данные будут изложены в следующей главе.)

Индивидуально-типологические особенности человека определяют и разные типы временной перцепции. Отмечаются корреляции индивидуальных особенностей и разных типов восприятия и переживания времени в зависимости от типов индивидуальности в МВТI ( Крегер, Тьюсон , 1995). Нейролингвистическое программирование выделяет два основных типа линий времени. Первый из них называется англо-европейский, или «рядом со временем», когда прошлое и будущее находятся в поле зрения человека прямо перед ним – прошлое слева, а будущее – справа. Индивиды типа «рядом со временем» имеют последовательное, линейное представление о времени. Люди второго типа – «сквозь время» – постоянно как бы находятся в настоящем моменте, они гораздо легче могут на нем фиксироваться, планирование времени не представляется для них столь важным, прошлое для них находится сзади. Считается, что такая модель восприятия более распространена в восточных (особенно в арабских) странах. Это разные (противоположные) типы восприятия времени, которые предполагают наличие промежуточных вариантов временной перцепции и разную степень вовлеченности в актуальное сознание индивида прошлого, настоящего и будущего ( О’Коннор, Сеймор , 1997; Мак-Дермот, О’Коннор , 1998; Карелин , 2000).

Отмечены суточные и недельные колебания длительностей индивидуальной минуты у здоровых людей в зависимости от факторов экстраверсии и интроверсии ( Арушанян, Боровкова, Серебрякова , 1998). Б.И. Цуканов (1988, 2000) установил взаимосвязь между восприятием объективного времени, динамическими характеристиками психики человека и особенностями переживания времени. Автор показал, что холерикам (крайний тип – возбуждение в два раза преобладает над торможением) свойственно сильное опережение течения реального времени. Поэтому они всегда устремлены вперед, в будущее (прошлое их не интересует), у них всегда острый дефицит времени. У сангвиников (промежуточный тип – высокий уровень возбуждения и торможения) субъективное переживание времени не так сильно опережает течение объективного времени, как у предыдущего типа. Постоянное стремление вперед в будущее, сочетается с тревогой опоздать, не успеть. Субъективное переживание времени меланхоликами (промежуточный тип – торможение в два раза выше, чем возбуждение) совпадает с объективным временем. У них нет ни опережения, ни отставания времени. Флегматиков (высокий уровень возбуждения и торможения, но очень низкая подвижность) характеризует отставание субъективного времени от объективного, поэтому субъективное переживание времени движется медленно и равномерно. Автором вводится пятый, равновесный тип (средний уровень возбуждения и торможения, которые уравновешивают друг друга), который живет настоящим, у него нет значимых ориентаций в будущее. Таким образом, холерики и сангвиники больше направлены в будущее, меланхолики и флегматики – в прошлое, равновесный тип живет настоящим. А.К. Болотова (1997) выявила два типа индивидуального реагирования на жизненные кризисы («эргетики» и «коммуникативные»), которые коррелировали с разными вариантами нарушений пространственно-временных параметров жизни и изменений временной перспективы, что ставит вопрос о необходимости реализации индивидуально-психологического подхода к решению проблем адаптации человека в нестабильных условиях существования.

В отечественной психологии активно разрабатывается личностно-временная проблематика ( Абульханова-Славская , 1991; Ковалев , 1988, 1991; Кублицкене , 1989; Кузьмина , 1993; Серенкова , 1991). В концепциях, развивающих данное направление, психологами вводится понятие «личностное время», под которым понимается «психотемпоральная организация взрослой личностью своего сознания и самосознания, поведения и деятельности в процессе осуществления взрослым человеком его индивидуальной и групповой жизнедеятельности и общения, как сложного развивающегося целостного образования – способа жизни» ( Ковалев , 1988).

Предполагается, что личностное время выступает как последовательный синтез психических времен: субъективно-переживаемого (или времени переживания) происходящего на подсознательном уровне; перцептуального времени – времени созерцаний и впечатлений происходящего на частично осознаваемом уровне; функционального времени, или времени действования, часто происходящего на подсознательном уровне; рефлексивного времени, или времени размышлений, происходящего в сознаваемо-дискурсивной форме; креативного времени, или времени творения – озарения, вдохновения, происходящего на надсознательном уровне ( Ковалев , 1988).