Сходной точки зрения придерживается и Е.М. Гареев. Анализируя у здоровых испытуемых пространственно-временные взаимоотношения ЭЭГ, складывающиеся в ходе оценки времени различными методами, автор предположил, что особенности отсчета времени у человека состоят в возможности замещения физиологических аналогов отрезков времени, формирование которых осуществляется с преимущественным участием таламо-париетальной системы и правого полушария, их вербально-символическими обозначениями. Вербальная символизация этих аналогов и анализ количественных соотношений обеспечиваются преимущественно таламо-фронтальной ассоциативной системой и левым полушарием ( Гареев , 1987).
Существуют работы, отстаивающие положение о том, что такая функция, как оценка временных интервалов, имеет различные механизмы и различные полушарные соотношения в зависимости от величины интервалов. Так, О.И. Иващенко и Т.Н. Рещикова (1987) установили, что интервалы 10 мс оцениваются лучше при предъявлении стимулов левому полушарию, в то же время при оценке интервала 180 мс обнаружены обратные полушарные отношения: число правильных опознаний больше, а их время реакции меньше при предъявлении стимулов правому полушарию. Т.Б. Уткина (1981) показала, что индивидуальные особенности отражения времени в диапазоне от 0,5 до 12 сек связаны с показателями альфа-ритма. Точнее интервал 0,5 сек отмеривают испытуемые с меньшим альфа-индексом в левом полушарии и большим в правом, то есть испытуемые с доминирующим левым полушарием. Интервалы же от 2 до 12 сек точнее отмеривают испытуемые с меньшим альфа-индексом в правом полушарии и большим – в левом полушарии, то есть испытуемые с доминирующим правым полушарием. Отмечается роль гендерных различий: Я.А. Меерсон (1996) при исследовании функциональных асимметрий полушарий мозга в осуществлении зрительно-гностических функций установил, что женщины превосходят мужчин в оценке временных параметров.
Таким образом, разработка проблемы психологического времени с психофизиологических позиций, несомненно, является актуальной, поскольку ни одна сфера жизнедеятельности человека не существует вне временного фактора и выявление новых мозговых механизмов, детерминирующих индивидуальную вариабельность восприятия и переживания времени, может существенно обогатить представления об индивидуальных различиях психики человека. Как видно из представленных работ, основной акцент в них делается на изучении какого-либо одного параметра психологического времени, практически не рассматриваются другие его уровни. Многие из них выполнены на клиническом материале, хотя известно, что экстраполяция таких данных на здоровых людей возможна лишь в весьма ограниченных пределах. Не учитываются в них и особенности функциональных асимметрий испытуемых, в лучшем случае принимаются во внимание отдельные признаки латерального предпочтения, например, только позная асимметрия или ведущая рука. Не являются исключением и работы с привлечением ЭЭГ-исследований. Существуют данные, что при проведении психофизиологических и ЭЭГ-исследований необходимо учитывать варианты ИПЛ, так как опора только на фактор ведущей руки в данных исследованиях может являться одной из причин высокой индивидуальной вариабельности данных ЭЭГ. А.В. Берус и соавт. ( Берус, Иващенко, Журавлев, Чистяков , 1997), исследуя влияние фактора ведущего глаза на параметры ЭЭГ, показали, что правши с ведущим правым и правши с ведущим левым глазом выявили достоверные межгрупповые различия спектральных характеристик ЭЭГ. Известны работы по исследованию проблемы восприятия относительно коротких временных интервалов времени у лиц с разными вариантами индивидуальных профилей асимметрии. Так, Ю.В. Бушов и Н.Н. Несмелова (1994) выявили, что левши по сравнению с правшами и амбидекстрами наименее точно воспроизводят длительность предъявляемых стимулов.
При исследовании Т.Н. Березиной (1998) асимметрии образного континуума (особенностей расположения образов в той или иной части пространства) и его связи с особенностями личности было установлено, что образы прошлого чаще располагаются в левой половине пространства воображения, а образы будущего – в правой. Автором было также установлено, что расположение впереди образов прошлого, а позади – образов будущего коррелирует с таким показателем, как интроверсия. Расхождение линии будущего также связано с интроверсией, мнительностью и зависимостью. Расположение впереди образов будущего коррелирует с интеллектуальной продуктивностью, структурированность линии будущего связана с твердостью.
В наших исследованиях были выявлены закономерные связи индивидуальных профилей латеральности с такими параметрами психологического времени, как характер временных ориентаций, особенности восприятия и переживания времени ( Москвин , 2002). В качестве испытуемых было обследовано 669 человек, в том числе 547 студентов II курса университета (в возрасте 18–19 лет) и сотрудники вневедомственной охраны – 61 человек (средний возраст 33 года). Латеральные профили испытуемых определялись в системе измерений «рука – ухо – глаз». Принимался также во внимание показатель пробы А.Р. Лурия «перекрест рук». Особенности восприятия объективного времени исследовались с помощью таких методик, как «определение индивидуальной минуты», «словесная оценка», «отмеривание» и «воспроизведение». Особенности временных ориентаций и переживания времени изучались с помощью шкал временной направленности и методики «временной семантический дифференциал» (см. Головаха, Кроник , 1984).
Обработка данных исследования позволила получить следующие данные: варианты латеральных профилей обнаруживают закономерные связи с такими параметрами психологического времени, как характер временных ориентаций, особенности переживания и восприятия времени. Выявленная связь вариантов ИПЛ с параметрами психологического времени довольно устойчива и прослеживается на испытуемых разных возрастных групп.
Унилатеральные правши с правым показателем пробы «перекрест рук» более склонны оценивать объективно-заданные длительности как меньшие (то есть недооценивать) и отмеривать их как большие (переотмеривать) по отношению к эталону. Унилатеральные правши с левым доминантным локтем, напротив, более склонны оценивать заданные интервалы времени как большие (переоценивать) и отмеривать их как меньшие (недоотмеривать) по отношению к эталону. Предполагается, что выявленные различия в характере восприятия времени, скорее всего, детерминированы преобладанием одной из систем активации мозга (ретикулярной или лимбической), а также межполушарной нейрохимической асимметрией. Для объяснения полученных данных также может быть использована психофизиологическая модель восприятия времени Н.И. Чуприковой и Л.М. Митиной (1979), посредством которой возможно объяснение результатов временного отсчета, полученного с помощью различных методических приемов (в частности с помощью методов «отмеривание» и «словесная оценка»). Авторы считают, что восприятие коротких интервалов осуществляется непосредственным срабатыванием (включением и выключением) специфических временных паттернов возбуждения. Что же касается отсчета длительных временных интервалов, то здесь в основе лежит сознательный счет с использованием определенного временного эталона, который также представляет собой специфический мозговой паттерн возбуждения. Срабатывание временного паттерна зависит от сочетания процессов возбуждения и торможения, а это соотношение, в свою очередь, определяется состоянием кортикального тонуса или уровнем активации мозговых структур. Чем выше уровень активации, тем сильнее процесс возбуждения и тем позднее обрывается временной паттерн. Приведенные ранее факты о том, что повышение температуры тела может вызывать переоценку времени, а понижение температуры – наоборот, ее недооценку ( Bardeley , 1996), по нашему мнению, скорее всего, могут быть связаны с повышением активации симпатического или парасимпатического отделов вегетативной нервной системы, находящихся, в свою очередь, под контролем левого или правого полушарий мозга ( Москвин , 2002).