Вначале все оборонительные средства у англичан были плохими или совершенно неподготовленными и не развернутыми. Мысль о том, что какая-либо другая держава может подвергнуть опасности морскую мощь Англии, казалась англичанам слишком абсурдной. Что касается обороны от подводных лодок, то у англичан она меньше всего была организована. И это понятно, если вспомнить, что ведь и мы сами до войны придавали мало значения подводным лодкам и лишь в разгаре войны постепенно пришли к убеждению, что в борьбе с Англией ее можно победить только на море и только при помощи подводных лодок.
В сущности, средства обороны от подводных лодок были до конца 1917 г совершенно недействительными, за исключением разве судов- ловушек, которые в то время пользовались наиболее благоприятной для них обстановкой. Тем не менее борьба с нами на поверхности оставалась безуспешной. В конце 1916 г. впервые появились довольно неприятные глубинные бомбы. Устроены были также «настоящие» минные поля, которых лучше было избегать.
Только с 1917 г. подводная оборона начала принимать реальные
формы в виде минных заграждений, мин, глубинных бомб и приборов подслушивания.
Схема 2. Противолодочные заграждения в Северном море в конце 1918 г. (жирной линией показан путь одной германской подводной лодки, совершившей 25-дневный поход вокруг Англии)
В это время и мы начали «подслушивать» наши подводные лодки, прежде чем отправлять их на фронт. Они обязаны были пройти в Травемюнде специальный «курс подслушивания» при помощи подводных телефонов. Прежде всего лодка должна была пустить в ход все машины и насосы, обычно действующие на ней во время плавания под водой, затем постепенно остановить их, чтобы можно было определить, в каких условиях она производит наименьший шум. Все эти наблюдения заносились в удостоверение, выдававшееся по окончании «курса». Каждая подводная лодка имела свою «техническую мелодию». На фронте представлялось жизненно важным, чтобы ничего лишнего не «напевалось» для эскадренных миноносцев и «охотников» за подводными лодками.
С течением времени англичане засыпали Гельголандскую бухту тысячами мин. С конца 1917 г. только по английским данным там поставлено было на различных глубинах до 40 000 подводных мин. Англичане должны были прежде всего блокировать входы и выходы наших отечественных портов. При выходе нас сопровождали конвоиры до внешней границы минных полей. Часто приходилось преодолевать английские заграждения, которые по той или иной причине мы не могли устранить. Происходило это большею частью ночью, и тогда мы погружались под мины, опускаясь насколько возможно ближе ко дну. Но мы могли делать это только там, где, «повидимому», мины были поставлены неглубоко. Это были неприятные ночи. Однажды осенью 1917 г. двенадцать подводных лодок одна за другой в близком расстоянии вышли по направлению к западу, и вся эта флотилия должна была пройти через заграждения. Ночью мы услышали отдаленные взрывы, и один из них очень близко. Не наши ли это товарищи? Затем вдруг послышалось какое-то трение и царапание о наружную обшивку. Звуки то прекращались, то возобновлялись. Застопорили электромотор с того борта, где слышались шумы, чтобы минреп не попал в винт. Большая часть команды спала, несколько человек, на вахте слушали и «подслушивали». Затем опять как будто чья-то подозрительная рука начала скрести и ощупывать наружную обшивку. Опять все затихло. На рассвете мы поднялись на поверхность и с благодарностью глядели на окрашенный в розовые краски небосклон. Кто переживал нечто подобное, тот знает, как прекрасны могут быть жизнь и воздух.
Помимо минной блокады баз германских подводных лодок, англичанам пришлось прежде всего запереть Канал и, по возможности, помешать нашему обходу вокруг Британских островов. Первая задача была, наконец, осуществлена в середине 1918 г. после почти четырехлетних опытов. Мы предоставили англичанам достаточно времени для этого. Так как из шести лодок, стоявших во Фландрии и отплывших одновремнно из Зеебрюгге, вернулась только одна, мы должны были покинуть подводную базу на этом побережье.
Большое минное загражденне на севере между Шотландией и Норвегией, которое должно было запереть «гнезда» наших подводных лодок, начато было в июне 1918 г, но совершенно закончено только ко времени приостановки подводной войны в октябре 1918 г. Устройство этого заграждения в главном было выполнено американцами. Это предприятие, несомненно, указывает на то, что американцы с необычайным, безграничным оптимизмом брались за разрешение почти невыполнимых задач. Однако фактически они это заграждение осуществили. Долгое время считали, что установка мин на такой большой глубине, достигавшей местами 300 м представляется невозможной. Изобретение американца Ральфа Брауна, включавшееся, главным образом, в очень чувствительном зажигательном механизме для мин, устранило, однако, это сомнение. Что касается успешности действия заграждения, этого «барьера смерти», как с гордостью называла его американская техническая пресса, то американцы слишком переоценивали его. Они утверждали, что на нем погибло не менее двадцати германских подводных лодок. По нашим же сведениям там погибло не более трех - четырех лодок. Правда, в середине лета 1918 г. успешность действии заграждения заметно увеличилась. Я сам летом 1918 г. среди бела дня три раза проходил по середине этого заграждения. Мы считали, что это все же безопаснее, чем прорывать блокаду у самых норвежских берегов или вблизи Шотландии, где англичане зорко подстерегали нас на поверхности, а под водой устраивали разные гадости, наверняка смертельные. Во время войны никогда не следует делать того, на что рассчитывает противник. Надо всегда проявлять инициативу и оставаться господином своих решений - это лучше всего. С точки зрения чисто технической организации постановка северного заграждения была выдающейся работой, которую способны были предпринять и выполнить только американцы, привыкшие иметь дело в материальном и финансовом отношениях с колоссальными цифрами.
Устройство этого заграждения было на самом деле гигантской работой, но оно ни на один день не помешало нашему выходу. Конечно, для нас оно создавало еще одно лишнее затруднение, но для этого потребовалось заградить 250 морских миль, т. с. около 450 м. Заткнуть прочно такую «дыру» вширь и вглубь, поставить преграду - было почти невозможно. И это было и осталось нашим шансом на успех.
В мае 1917 г., тотчас по объявлении войны центральным державам, американцы лихорадочно принялись за работу. Чтобы провести в жизнь счастливую идею изобретателя и перейти к фактической установке и действию заграждения, необходимо было преодолеть огромные препятствия. Но ведь американцы во многих отношениях очень сильны, а разделение труда и организация у них поставлены образцово. Для выполнения этой работы ими были выработаны особая система и план, которые они осуществили с присущей им энергией.
Один из отделов морского ведомства детально разработал механизм мины заграждения. Наперекор всем прежним опытам ежедневная выработка мин вскоре была доведена до 1000 шт. Другое учреждение спроектировало и построило самую большую фабрику мин. в мире. Там заряжали минные цилиндры 300 фунтами TNT (тринитротолуол - взрывчатое вещество чрезвычайной силы). В третьем учреждении снаряжались минные заградители. Четвертое взяло на себя устройство и оборудование минных фабрик в Шотландии. И, наконец, пятое организовало перевозку мин через океан в те английские порты, которые были избраны пунктом отправления для мшгных заградителей. 7000 человек личного состава американского флота были заняты исключительно этими приготовлениями. Каждая мина обходилась в 300 долл. Так как, всего нужно было поставить 100000 мин, общая стоимость их составила 30 млн. долл. Если поставить их на якорь в один ряд, то получилась бы линия протяжением около 450 км, или приблизительно одна мина на каждые 40-50 м. На самом деле их ставили не рядом, а одну немного позади другой, как шахматы, чтобы при взрыве они не уничтожали друг друга от детонации.