— 

Не новичок в этом деле, волоку, что почем, — заве­рил Вентурио Тарантино.

Не станет же он хвастать шефу, что прежде чем поки­нуть комнату убитого, забрал тысячу долларов, которые Фераро даже не успел начать тратить.

Вот так для Джузепе Фераро закончилась его «лебеди­ная песня».

ГЛАВА 66

.

КАТАЛОНО РАЗГНЕВАЛСЯ

Как Вентурио и предполагал, его встреча с боссом по возвращении домой из Швейцарии была не только непри­ятной, но и опасной для его жизни. Разгневанный неуда­чей босс мог запросто приказать своим заплечных дел мас­терам убить его. Встреча с Каталоно состоялась в одной из многочисленных загородных вилл, принадлежащих боссу, где часто пропадали бесследно приглашенные и насильно привезенные туда гости.

Когда Вентурио на своем черном «мерседесе» подъехал в назначенное время к вилле, то перед входом двое охран­ников, хорошо знавших его, произвели тщательный личный обыск и забрали пистолет.

Каталоно принял его не у себя в кабинете, что счита­лось честью для гостя и проявлением уважения к нему, а в курительной комнате, чтобы даже этим дать понять Венту­рио, насколько он им недоволен. Вентурио приготовился вытерпеть и более обидное унижение, а поэтому сделал вид, что доволен приемом.

— 

Ну, рассказывай, герой, о своих заграничных похож­дениях, — сидя верхом на стуле, пожевывая губами сигару во время разговора и сверля его злыми глазами, потребовал Каталоно, не предложив Вентурио сесть.

Слушать Каталоно умел. Говорившего он не перебивал, давал ему возможность полностью высказаться.

Сообщив все, что считал нужным, Вентурио замолчал.

Раздавив недокуренную сигару в хрустальной пепель­нице, Каталоно спросил:

—

Ты знаешь, какой куш тобой упущен?

—  

Нет!

— 

По телевизору было сделано сообщение, что недале­ко от города Люцерн в Швейцарии на трассе на машину американского миллионера Юргенда Потсбернера, ехавше­го с охраной, было совершено бандитское нападение. Мил­лионер, его личный секретарь и двое телохранителей уби­ты. Со стороны нападавших имеется тоже четверо убитых. Из машины американца злоумышленниками похищено семь миллионов долларов, которые он в этот день взял из банка. Таковы реалии. Я внимательно выслушал твою бай­ку, а теперь серьезно говори мне, куда вы дели семь милли­онов баксов?

Такого поворота в разговоре с Каталоно Вентурио не ожидал:

—  

Босс, клянусь, я этих бабок не похищал, я же к ним даже не прикасался!

—  

Вы все видели, как три чемодана баксов, которые американцу вынесли из банка носильщики, он положил в свою машину?

— Да.

— 

Сколько человек было в американской машине?

— 

Трое мужчин и женщина.

— 

Они все оказались убитыми на месте. Твоя четверка, напавшая на них, тоже перебита и тоже была на месте, ког­да вы первыми к ним подъехали. Ты говоришь, что вы де­нег у американцев не брали, а власти по телевизору утвер­ждают, что бандиты, напавшие на американцев, похитили у них семь лимонов баксов. Если бы деньги сгорели в чемо­данах на месте «драки», то власти от телезрителей не стали бы утаивать такой факт. Так что, дорогой мой, колись и гони баксы на кон.

— 

Мы их не брали! Даже и не видели!

— 

Не темни, все равно я тебе не верю.

— 

Можете у моих ребят спросить. Они подтвердят то, что я сейчас говорю.

— 

Я уже поручил своим мясникам «поговорить по ду­шам» с твоими парнями. Так что у них уже спрашивают. Можешь не сомневаться, очень любознательно спрашива­ют. Я вижу ситуацию так: вы решили семь лимонов при­прятать в укромном месте, сейчас помучиться у меня, что­бы потом жить за счет своего капитала до глубокой старос­ти. Но я вам спокойной жизни не дам! Говори по-хорошему, где вы спрятали баксы! Иначе мне придется проучить и тебя. Честно говоря,

Данило, этого мне делать очень не хо­чется.

—

Босс, клянусь тебе всем святым и дорогим, что у меня есть, не брали мы у американцев баксы.

—   

Ну, допустим, вы баксов у американцев не брали, тогда скажи, кто их у них взял?

— 

Не знаю.

— 

Кто-то другой раньше вас туда приезжал?

— 

Не видел, не знаю.

— 

Вот видишь, как получается: кроме вас некому было грабить мертвых янки. Не могли же чемоданы с деньгами сами по себе улетучиться. Ты согласен с таким моим рас­суждением? Ты вообще слышишь, что я говорю?

—

Да, слышу, но мы у них баксов не брали.

—  

Тогда извини меня, дорогой, но я буду вынужден продолжить с тобой разговор в другом месте, другим мето­дом и способом.

Вентурио понял, что его будут пытать. Это затрагивало его гордость и унижало:

— 

Зря, босс, так поступаешь со мной. Лучше убей, но только не позволяй другим издеваться надо мной.

— 

Я,

Данило, в отношении тебя исчерпал все свои ме­тоды убеждения, но они оказались неэффективными, — поднявшись со стула, Каталоно надавил на встроенную в подоконник кнопку.

На звонок Каталоно в комнату зашли два здоровенных мордоворота, которые молча увели с собой подавленного свалившимся на него горем Вентурио.

Закуривая от зажигалки новую сигару, Каталоно с оби­дой в адрес Вентурио подумал:

«Я ему все время верил как родному сыну, а он меня, негодяй, на деньги променял. Теперь пускай не обижается, что я с ним плохо обошелся. Сам виноват, не будет упря­миться. Сейчас Вентурио вместе с его парнями пытают мои люди. Все равно кто-то из них не выдержит и расколется, а там за ним и другие начнут колоться,» — уверенный в пра­вильности предпринимаемых им шагов, подумал Катало­но.

Пытки, как Вентурио, так и его парней, ожидаемого результата не дали. В том, что палачи знали свое ремесло, Каталоно не сомневался. Поэтому он, усомнившись в сво­ем первоначальном выводе, решил пытки парней из груп­пы Вентурио, как и его самого, прекратить. Когда он дал такое распоряжение, то оказалось, что Тарантино успел умереть под пыткой, а его напарник на всю жизнь стал ка­лекой. Только Вентурио был изрядно избит, но без повреж­дения костей и внутренних органов.

Когда палачи привели Вентурио к Каталоно, даже сжившийся с привычкой к насилию босс содрогнулся: в кровоточащем мешке костей, который он увидел, трудно было узнать пышущего всего несколько часов тому назад молодостью, силой и здоровьем

Данило Вентурио.

— Я тебя снимаю с должности лейтенанта и вычерки­ваю из своей семьи, пока ты не докажешь мне свою неви­новность и преданность, — вынес Вентурио приговор Ка­талоно.

Так как Вентурио без постройней помощи не мог сто­ять, то приговор Каталоно он выслушал, поддерживаемый своими недавними палачами. Потом они увели его в ван­ную комнату, где дали ему возможность хоть как-то при­вести свою внешность в божеский вид.

Только сейчас до Вентурио дошла элементарная исти­на: «Зло порождает зло, жестокость порождает жестокость, а посеянная кем-то доброта, прорастая, возвращается до­бротой.»

«Так изуродовать меня ни за что, ни про что. Я этому борову такой подлянки никогда не прощу,» — думал Вен­турио, отъезжая от виллы Каталоно на своем черном «мер­седесе».

Охранники Каталоно

толи умышлено,

толи по забыв­чивости оставили у себя его пистолет, но Вентурио не стал им напоминать о нем. Ему хотелось как можно быстрее по­кинуть змеиное гнездо своего босса, чтобы почувствовать себя свободным и в безопасности.

Вентурио по себе знал, что шавки типа охранников никогда не действуют по своему усмотрению. Выходит, что они ему пистолет не возвратили по указанию Каталоно. А раз так, то ему нечего перед ними унижаться и устраивать торг из-за своего личного оружия.

Побывав в положении безвинно обиженного, мораль­но и физически раздавленного, до Вентурио наконец-то дошло, как много горя, зла, трагедий он приносил другим людям. Но перестраиваться, изменять образ жизни он не собирался, так как к иным условиям жизни не был подго­товлен.