– Так в чём же, отец Серафим, скажите? – настаивал Дмитрий.

Отец Серафим помолчал и проговорил дальше:

– Важнее вот что: всё, что делает человек, он должен понимать – в каком его месте зародилось это желание, откуда оно идёт. Лукавый не дремлет, денно и нощно, на каждом шагу капканы под ноги подставляет. Если оно от порока, алчности, соблазна свою родословную ведёт, то как же оно может быть справедливо и правильно? А если оно идёт оттуда, – Серафим положил руку себе на грудь, – от сердца, от души… Если это неправильное вопреки рождает не зло, а служит добру – наверное, вот это и праведно, – неуверенно договорил Серафим.

Дмитрий внимательно вникал в то, что говорил отец Серафим. Священник спросил:

– Ответил ли я на твой вопрос?

– Да, отец Серафим, – отвечал Дмитрий.

– Но помни: коль что-то праведное желаешь сотворить, добро не вознаграждается, праведники всегда жертвовали собой, – продолжал Серафим, – подобно Иисусу, за нас выбравшему крест. Не один ещё при жизни не жил счастливую жизнь. Искупление чужих грехов человеческих – вот удел праведного человека. Это особенные люди. И испытания ниспосланы им также особенные.

– Спасибо! – проговорил Дмитрий.

Отец Серафим перекрестил Дмитрия и приказал:

– Ступай с Богом, слушай своё сердце, похоже, есть оно у тебя. Запомни ещё одно: добро и зло твориться человеческими руками.

И неведомо было отцу Серафиму, ради кого Дмитрий задумал то, что тот задумал. Кабы знал, бальзам на душу излил бы…

* * *

Алексей находился в тренерской, когда в дверь постучали. Мгновение спустя в дверном проёме появилась голова Холодова.

– Можно? – спросил он.

Встревоженность или, уместней тут скорее сказать – возбуждение, с которым он спрашивал разрешения войти, бросалась в глаза.

– Заходи, – разрешил Алексей.

– Мне нужно поговорить с вами, – с ходу выпалил Холодов.

Алексей взглянул на стену, где висели часы.

– Пацаны пока разогреваются… минут пять у нас есть.

Дмитрий и сам видел, что пришёл не совсем вовремя.

– Не хватит, – проговорил Дмитрий.

Алексей пожал плечами, развёл руками, хотел попросить отложить разговор на другое время, после тренировки, но, встретившись с взглядом Дмитрия, передумал. Парень пришёл к нему с чем-то важным. Он приоткрыл дверь и крикнул кому-то в зале:

– Займи их пока на спаррингах.

Прикрыв дверь, он повернулся к Холодову. Дмитрий присел на стул. Собирался с мыслями и говорить не торопился. Алексей ждал.

– Мне нужна ваша помощь.

Алексей ждал… Всегда собранный и уверенный, Холодов не мог скрыть волнение. Он собирался с мыслями. Тренер не торопил.

– В ближайшие дни я сяду играть за карточный стол. Эта игра очень много значит для меня и не только для меня. Мне крайне необходима ваша помощь. Если не вы, то больше мне не к кому обратиться.

Алексея едва не хватил удар… Всего, что было противозаконным и ещё хуже – аморальным, он сторонился всю свою жизнь. Будь это хоть банальный безбилетный проезд в автобусе. Учил этому своих воспитанников. Учил и сидевшего сейчас напротив него Холодова. «Этот сопливый юнец совсем спятил, придя ко мне с такой просьбой!» Слова Холодова вскипели внутри подобно воде, попавшей на раскалённый метал. Подобно бомбе. одов овернулся и вышел. ели неожиданно навернувшейся влагой. а. Вот-вот сдетонирует. К кому он пришёл! О чём просит!

– Ты, сопляк, понимаешь, к кому ты пришёл? – едва сдерживая себя, растянуто говорил тренер.

Минуту назад сидевшего на стуле Холодова переполняло волнение. Неуверенность, с которой он пришёл к своему тренеру, бесследно исчезла с началом разговора. Трудно было ему начать столь необычный для обоих разговор. Разговор начат. Сейчас Холодов смотрел уверенно. Он был уверен, что наставник ему поможет. Вместо ответа Холодов слегка кивнул головой, прикрыв на секунду глаза, показывая полное понимание момента и адекватной реакции тренера.

– Говори, что ты удумал? – холодно спросил Алексей. – На помощь можешь не надеяться. В подобные игры играй без меня. – Он помолчал и продолжил: – Я знаю тебя. Если ты решил играть, то будешь играть. – Его сейчас больше волновал вопрос: «Почему, заранее зная о моём отношении к подобным вещам и бесполезности разговоров на эти темы, он всё же пришёл ко мне?» – Придя ко мне либо ты спятил, либо…

– Либо, – резко прервал Холодов наставника.

Алексей так же знал, что это он учил его быть всегда самим собой, в любой ситуации, что бы ни случалось. Холодов не юлил, пришёл с трудным вопросом к нему. И ещё тренер знал, что этот безусый юнец, за свою, хоть ещё и совсем маленькую жизнь, успел сделать поступки такие, каких многие не сделают за всю свою жизнь из-за своей неспособности делать их. Тренер подошёл к парню, положил руку на плечо:

– У меня есть сбережения. Я тебе их дам. Вернёшь, когда начнёшь зарабатывать.

Алексей предположил, что это денежный вопрос толкает парня на необдуманные шаги. И предложил деньги, как ему казалось – этим можно решить данный вопрос.

– Дело вовсе не в деньгах, – совсем неожиданно сказал Дима.

Алексей растерянно смотрел на парня… Опешил, без возможности говорить что-то дальше.

– В чём дело, Дмитрий? – полный непонимания, наконец спрашивал тренер.

– Я не могу вам рассказать больше, чем могу. Именно поэтому я пришёл к вам. В надежде на вашу помощь.

Алексей вскинул ладони.

– Давай разберёмся.

– Я всё равно ничего не расскажу, – упорствовал Холодов, – просто потому, что это не только моя тайна, это тайна нескольких человек. Кем я буду, если разболтаю? Они даже не подозревают о моих действиях. Хоть не до конца, но в большей мере я верю, что вы мне поможете. И не делать то, что задумал, я не могу.

Алексей беспомощно опустил руки. Холодов продолжал:

– Я и сам в постоянных сомнениях: нужно ли? Даже в церкви был, – усмехнулся он, – даже со священником говорил… Он и разрешил мои сомнения.

Парень выговаривался. Алексей не мешал ему.

– Ему я тоже ничего не рассказал. Он мне сказал: если это не соблазн, не алчность, не порок, то разве ж добро приносимое может быть неправедным.

Алексей стал сомневаться в своей первоначальной реакции. Он уважал Холодова за чужую тайну, которую тот хранит. Ведь это он учил его этому. Более того, парень отдаёт отчёт своим действиям. Он старается не для себя, для других. Может, попавших в беду. Однажды он спас от позора девочку. Алексей был после суда у следователя. После того раза Алексей чувствовал – он не вправе не верить Холодову… Даже если, поверив, ошибётся… А если не ошибётся?!

С глубоким сомнением он спросил:

– Что ты от меня хочешь?

Сомневался он, сможет ли он сделать то, что просит Холодов. Не сомневался он твёрдо в том, что парню нужна помощь. Насколько всё серьёзно – он понял только теперь. Неспроста Дмитрий сначала разбирается в себе. Священник тоже понял его… Почувствовал…

– Говори: в чём просьба?

– Сам я не могу предложить игру, меня никто не знает. И доверяться первому встречному я не хочу. Вас знают все. По вашей рекомендации игра вполне может состояться.

– Ты используешь меня? – прямо спросил тренер и откинулся в старом, видавшем виды кресле.

– Я так не думал, но, похоже, что это выглядит именно так. – Не противился Холодов.

– Хорошенькое дело! – продолжал удивляться в который раз разговору между педагогом и учеником.

– Хозяин «Моржатника» вам знаком. Нужно подойти и предложить организовать игру с Иванычем.

Уже настолько сегодня удивлял Холодов Алексея, вроде больше некуда. Но с упоминанием имени Иваныча глаза Тренера округлились.

– Абы с кем он играть не будет, – закончил Холодов.

– Это же лучший из играющей братии! Не только в нашем городе. О нём легенды ходят! Не каждый опытный игрок с ним за стол сядет.

– Я выиграю, – твёрдо сказал Холодов.

– Но это не бокс, где ты действительно что-то умеешь. Морду, пожалуй, ты ему набьёшь без труда. Но…