Начальником ЖКУ была сорокапятилетняя женщина. Если верить табличке на её кабинете, то звали начальника Алевтиной Николаевной Приваловой. В далёкой юности Алевтина Николаевна служила на зоне надзирателем, или, как было записано в штатном расписании ИТК – контролёром. Правда, после не очень красивой истории, связанной с одним молодым заключённым, в которого сержант Привалова имела неосторожность влюбиться, из органов её уволили. Однако заложенные в юности заветы Железного Феликса в памяти бывшей сотрудницы ИТК не померкли, и в новой гражданской жизни были для неё чем-то вроде путеводной звезды. Из прежней жизни Алевтина Николаевна вынесла привычку подозревать всех и во всём, а также нерастраченное чувство любви одинокой женщины. Поэтому в каждом новом работнике ЖКУ, если он был мужчиной, она видела потенциального любовника и шпиона одновременно.

– Фамилия! – металлическим голосом произнесла Привалова, попеременно глядя в паспорт Крутоярова и на него самого, чинно сидящего на краешке венского стула. На Косте был надет новый китайский пуховик, которые Клавдия купила ему за свои деньги, а из-за расстёгнутого ворота выглядывала новая голубая рубашка. Перед этим Крутояров побрился новенькими лезвиями, и по настоянию Шепетько принял душ. Его удивил тот факт, что Клавдия не просто запретила ему пользоваться её полотенцем и мочалкой, а даже забрала их из ванной комнаты. Такое недоверие немного обидело Константина, но когда он выключил душ, то обнаружил на крючке новое пушистое полотенце и пару свежего белья, которое Клавдия успела купить за то время, пока он выбирал пуховик. Костя попытался расплатиться с ней её же деньгами, но девушка деньги брать отказалась наотрез.

– А завтра ты что будешь без денег делать? – задала она вполне резонный вопрос. – Сосать лапу, как медведь? Потом рассчитаешься, когда разбогатеешь.

И вот теперь чисто выбритый и даже помолодевший Константин сидел напротив начальника ЖКУ и как на допросе отвечал на задаваемые вопросы.

– Крутояров, – ответил он на первый вопрос.

– Имя!

– Константин.

– Год рождения!

…Алевтина Николаевна задала ещё десяток вопросов, пытаясь вывести засланного в её ЖКУ иностранного разведчика на чистую воду, но «шпион» по фамилии Крутояров «колоться» не торопился и свою «легенду» излагал детально и вполне достоверно. Со стороны могло показаться, что Константин Крутояров устраивается не на должность дворника районного ЖКУ, а проходит проверку перед заброской на секретный объект. Алевтину Николаевну немного смущала молодая и хорошо одетая дама, которая представилась дальней родственницей Крутоярова, и, сидя рядом с ним, усердно за него хлопотала.

– А где ваша трудовая книжка? – наседала Привалова.

– У меня её нет, – честно ответил «шпион».

После этих слов Алевтина Николаевна даже растерялась. Она твёрдо знала, что вражеских агентов забрасывают на территорию сопредельного государства с полным набором документов. По крайней мере, так в далёкой юности ей говорил молоденький лейтенант госбезопасности, который красиво, но недолго ухаживал за ней.

– Вот его трудовая книжка, – встряла в диалог родственница «шпиона» и положила на край стола обыкновенный конверт. Алевтина Николаевна внутренне напряглась, но конверт (из чистого любопытства) открыла. В конверте было три сотни зелёных американских долларов. Алевтина Николаевна презрительно хмыкнула и брезгливо швырнула конверт обратно на стол.

– Извините! – сказала родственница. – Я, видимо, ошиблась, – и заменила возвращённый конверт на другой, более пухлый.

Алевтина Николаевна, опять-таки из чистого любопытства, открыла конверт и убедилась, что на этот раз её оценили по достоинству.

– В объявлении было написано, что дворнику положена служебная квартира, – опять встряла в разговор родственница.

– Квартира! – хмыкнула Алевтина Николаевна. – А комнату в коммуналке не хотите?

Константин с Клавдией переглянулись, но промолчали, ожидая дальнейших разъяснений.

– Вы не пугайтесь, соседи тихие – пожилая семейная пара, – успокоила их Привалова. – Вот помрут и вся квартира ваша будет. Обещаю!

– Обещаете, что помрут? – елейным голосом уточнила девушка. После этих слов лицо у Алевтины Николаевны налилось кровью. Назревал нешуточный скандал.– Я согласен на комнату! – подал голос Крутояров и тем самым погасил назревавший конфликт. – Давайте ключи.

Комната, в которой предстояло жить Константину, располагалась в доме № 25, то есть там же, где жила Клавдия, только в другом подъезде. Клавдия лично познакомилась с соседями Константина и провела ревизию жилого помещения. Комната была угловая, зато квадратной формы, и имела два окна. Из мебели в комнате имелись старый обшарпанный шифоньер, круглый обеденный стол и продавленный диван, обивка которого за давностью времени приобрела коричнево-бурую окраску. С потолка сиротливо свисала электролампочка, заливавшая помещение тусклым жёлтым светом.

– Скромненько и со вкусом, – пошутил новоиспечённый дворник. – Вообще-то я неприхотлив, и мне больше ничего не надо.

– Я так и поняла, – хмыкнула Клавдия. – Собирайся!

– Куда ещё?

– В магазин. Обои купим, клей. Или ты собираешься жить в таком гадюшнике?

– Зря Вы, Клавдия, обо мне заботитесь, – растроганно сказал Крутояров. – Вы же обо мне почти ничего не знаете.

– А кто сказал, что я только о тебе забочусь? Я, может, себе местечко готовлю. Вот помрут твои соседи, прости меня господи, и я со своей съёмной квартиры к тебе в соседнюю комнату переберусь. Пустишь?

– Да я и сейчас готов потесниться, – окончательно смутился Константин.– Сейчас не надо, – уточнила девушка. – Сейчас не до того. Сначала тебя обустроить надо.

Обои они купили бледно-лимонного цвета.

– Цвет тёплый и глаза раздражать не будет, – пояснила Клавдия. Потом она долго и придирчиво выбирала плафон и остановила выбор на жёлтом стилизованном под старину абажуре. Кроме обоев и абажура, Шепетько настояла на покупке двух комплектов постельного белья, дюжины носков, пары полотенец, сковородки и трёх разнокалиберных кастрюль, столового набора, состоящего из дюжины ложек и вилок, а также набора столовых ножей.

– Будешь сам готовить, – пояснила Клавдия. – Так дешевле и полезней, чем по столовым шастать и гастрит зарабатывать. Готовить-то умеешь?

– Кое-что умею, – мотнул головой, растерявшийся от такого везенья Константин. Ещё утром он был бездомным и безработным, а теперь у него имелся собственный угол, новая одежда, немного денег, у него появилась работа, и, самое главное – он обрёл ангела-хранителя в образе молодой курносой девчушки, которая неизвестно почему взяла на себя заботу о нём.

– С соседями твоими я договорилась, они тебе полку в своём холодильнике выделят, – продолжала давать указания Шепетько, загружая в сумку комплект одноразовых станков, пену для бриться, пару бутылочек шампуня для волос, набор мыла со странным названием «Дуру», и используемую в качестве мочалки специальную варежку.

– Не надо, – слабо сопротивлялся Крутояров.

– Надо! – парировала Клавдия, в которой проснулся материнский инстинкт, и она ощутила в себе острую потребность о ком-то заботиться. – В комнате у себя и на кухне не кури, иначе соседи ругаться будут. Захочешь покурить – выходи в подъезд, да и окурки после себя на лестничной площадке не разбрасывай!

– Как можно! – нарочито серьёзным тоном возмущался Крутояров. – Я ведь теперь сам дворник!

– Ну, кажется, всё! – вздохнула Клавдия. – Да, чуть не забыла! Это тебе мой персональный подарок, чтобы ты на работу не просыпал.

С этими словами она вручила ему коробку с электронными часами.

– Там шесть мелодий. – разъясняла девушка. – На будильнике выставишь время и понравившуюся тебе мелодию. Если что-то непонятно – читай инструкцию.

– Разберусь, – внезапно осевшим от волнения голосом произнёс Константин.Последние три года участие к его личности проявлял только участковый милиционер, да и то тогда, когда Костя по пьяной лавочке попадал в опорный пункт милиции.